Октав(внимательно глядит на нее). Мне не нравится, что вы так возбуждены.
Мирей. Это не возбуждение, это — самое сокровенное во мне; и если случаются минуты, когда я, кажется… но я ненавижу эти минуты!
Октав(с глубокой серьезностью). Однако если вы так безоговорочно согласны с моей женой, почему вы вызвались помочь мне с работой, которую она не одобряет? Это только ради меня?
Мирей(опустив глаза). Не надо считать меня утратившей свое «я»; повторяю вам, я делаю лишь то, что хочу.
Из правой двери появляется г-жа Вердэ.
Г-жа Вердэ(сопровождающей ее Луизе). Спасибо, Луиза… Здравствуй, Октав.
Октав. А, Марта!
Мирей. Тетя Марта, я прошу извинения за то, что все еще не выбралась навестить вас: каждый день — какая-нибудь помеха.
Г-жа Вердэ(с волнением в голосе). Вы у нас желанная гостья в любое время.
Октав. Пожалуйста, сядь. Андре нынче часто заходит; по-моему, он выглядит намного лучше, чем прошлой зимой.
Г-жа Вердэ(она готова разрыдаться). Мирей, милая, не сердитесь на меня… мне нужно сказать пару слов брату. Он вам расскажет после, но сейчас мне так тяжело… я не могу…
Мирей. Ну конечно же, тетя. (Тихо выходит из комнаты. Продолжительное молчание.)
Октав. Это касается Андре?
Г-жа Вердэ. Да.
Октав. Но, надеюсь, не в связи с его здоровьем?
Г-жа Вердэ. Увы.
Октав. Мне казалось, вы уже совершенно успокоились.
Г-жа Вердэ (упавшим голосом). Андре безнадежен.
Октав. Ну что ты говоришь!
Г-жа Вердэ(уже не сдерживая слез). Обречен.
Октав. Быть не может, ты все это…
Г-жа Вердэ. После того как Андре побывал на консультации… я получила от врача письмо, в котором он пишет, что не мог сказать Андре правду. Я тут же пошла к нему.
Октав. И что же?
Г-жа Вердэ. Было ясно уже по его виду… по его лицу… он не улыбался, он говорил тихо, словно…
Октав. Марта, милая, но ведь это все — чистейший плод воображения.
Г-жа Вердэ. Жизнь Андре — на волоске… достаточно несчастного случая, а он может произойти завтра, или через полгода, или…
Октав. Брось, Марта! Кто из нас гарантирован от несчастного случая?
Г-жа Вердэ. Нет, врач мне объяснил, что это у него — порок сердца!
Октав. Ну и что из того? У меня тоже порок сердца; а с тех пор, как я ушел в отставку, болезнь особенно часто дает о себе знать. Но я же еще не зачислил себя в покойники!
Г-жа Вердэ(дрожащим голосом). Послушай, Октав… не старайся меня успокоить. Повторяю тебе, он мне объяснил: дело в клапане, который может внезапно отказать — из-за усталости, чрезмерного волнения…
Октав. Но почему же в таком случае этого не обнаружили раньше? Ведь он же, черт возьми, не в первый раз прослушивает его сердце! А все эти визиты к врачам во время войны…
Г-жа Вердэ. Видимо, болезнь усугубилась в последние месяцы. Октав, я сейчас так жалею, что он не ушел на фронт, как он сам того хотел! Пусть бы даже… он был сразу убит… но тогда, по крайней мере… по крайней мере… (Не в силах закончить фразу.)
Входит Алина. Увидев рыдающую золовку, бросается к ней.
Алина. Что случилось?
Октав. Марта к нам с плохими новостями… относительно Андре. Врач, у которого она побывала вчера… как бы это сказать… не питает оптимизма.
Алина. Но как же так? Марта, дорогая, это ужасно. (Обнимает ее.) А что же Андре нам говорил на днях?
Г-жа Вердэ. Ему нельзя знать правду. Это может его убить.
Алина. Прошу тебя, не плачь!
Г-жа Вердэ. Он даже не подозревает, что я была у врача; если он зайдет, не подавайте виду…
Алина. Можешь положиться на меня, Марта. Бог мой! Бедный ребенок!..
Г-жа Вердэ. Если бы я хотя бы могла утешаться мыслью, что он бывал счастлив; но в его жизни были одни разочарования. Никто не представляет себе его переживаний в годы войны.
Алина (ласково). Ну нет, мы представляем…
Г-жа Вердэ. Ему всегда казалось, что его презирают за то, что он не воюет. Он избегал своих двоюродных братьев, когда те приезжали на побывку… О, не Раймона — тот был всегда так добр!
Алина (задумчиво). Раймон его любил.
Г-жа Вердэ. Мы часто говорили о нем.
Алина. Правда?
Г-жа Вердэ. Подумай только, Алина… какая ему досталась молодость! Без радости, без единого светлого дня.
Алина. Ты преувеличиваешь.
Г-жа Вердэ. Пока был жив его отец, у меня не оставалось времени для Андре. И потом… вообще человек ничего не может для другого. Каждый одинок.
Алина (с глубокой убежденностью). Нет, Марта, человек не одинок.
Г-жа Вердэ. Благодарю, ты так добра… только страдая, как я, можно оценить твое сердце. (Нетерпеливый жест Октава.) Так же было и когда умирал мой бедный Шарль, я это как сейчас помню.
Алина. Да. Именно в несчастье люди находят друг друга.
Г-жа Вердэ. Где Октав? (Тот отошел кокну, смотрит на улицу.)
Октав (не оборачиваясь). Я здесь.
Алина (глухо). Подлинно только горе.
Г-жа Вердэ. Андре всегда говорит, что ты такая глубокая натура! С моей стороны глупо это тебе повторять, но он тоже, он все чувствует так глубоко; порой меня это пугает. Как он ни владеет собой, ему не удается скрыть от меня того, что у него на душе.
Алина. Вы очень близки.
Октав (кому-то в окне). Здравствуй, здравствуй!
Г-жа Вердэ. С кем это он здоровается?
Алина(привстает, чтобы взглянуть). С малышом. Он играет с Мирей: Ивонна отправилась в Вильнёв.
Г-жа Вердэ. Мирей ведь очень любит детей?
Алина. Да.
Г-жа Вердэ. Какое счастье для тебя, что она здесь, с тобой… Что и говорить, Раймон умел выбрать…
Алина (сухо). Он не выбрал.
Г-жа Вердэ(понижая голос). Алина… Мне кажется, что Андре… тоже влюблен в нее.
Алина. Андре!
Г-жа Вердэ (горячо). Не сердись на него! Он боролся с собой, он едва смел даже себе в этом признаться…
Алина (ласково). Почему же я должна сердиться?
Г-жа Вердэ. Но ты могла бы… Это настолько в человеческой природе. Наверное, я испытала бы такое чувство, будь я на твоем месте.
Алина. Никто не может быть на моем месте, Марта. Но я… я не испытываю ничего подобного… Бедный мальчик!
Г-жа Вердэ. Спасибо, Алина, это так великодушно, так… Видишь ли, я опасалась, не встанет ли это между нами, и в то же время меня словно что-то вынуждало сказать тебе…
Алина. Вынуждало?
Г-жа Вердэ. С тобой часто говоришь не то, что хочешь… это правда.
Октав. Забавный мальчуган! (Возвращается к обеим женщинам: они умолкают.) Отчего вы замолчали?
Г-жа Вердэ. Октав, если бы ты знал!
Алина (тихо). Не надо.
Г-жа Вердэ. Я только что открыла Алине… (Обращаясь к Алине.) А почему бы ему тоже не узнать об этом? Андре… он любит твою невестку.
Октав (вспылив, резко). Что значит — «твою невестку»? Мирей мне не невестка.
Г-жа Вердэ. Ну как же… По существу, это ваше дитя. (Молчание.) Он любит так, как умеет любить — всем сердцем, самозабвенно…
Октав (сурово). И ты считаешь, что это хорошо — выдать тайну несчастного ребенка?
Г-жа Вердэ. Как тебя понять?
Октав. В тот момент, когда ты узна… или, по крайней мере, вообразила… Не скрою, меня это глубоко возмущает.
Г-жа Вердэ. Октав!
Алина. Мы же не чужие.
Октав. Это еще хуже!
Алина. К тому же, я догадывалась.
Октав. Оставим эту тему.
Г-жа Вердэ.Я не узнаю тебя, Октав!
Октав. В конце концов, если наши страхи действительно… да, допустим, что они обоснованны, — неужели ты не отдаешь себе отчета в том, сколь жалко, трагично и смехотворно подобное чувство?
Алина. Напротив, в этом, может быть, спасение Андре.
Г-жа Вердэ. Спасение?..
Алина. Да, эта любовь может окрасить, может преобразить…
Октав. Это или бред, или просто чудовищно. Я не разрешу тебе заронить в душу Марты хотя бы малейшую надежду.
Г-жа Вердэ. Алина, ты и в самом деле считаешь возможным…
Апина. Какую надежду? Нет, нет, ты меня не так поняла, я не смею предполагать… Но именно для Андре столь глубокое чувство само способно служить поддержкой.
Г-жа Вердэ. Боюсь, ты ошибаешься.
Октав. Она не это хотела сказать; это она сейчас пошла на попятную.
Г-жа Вердэ. Всякий раз, когда он возвращается от вас, он не говорит ни слова, словно его лихорадит, почти не спит…
Октав (Алине). Ты только что пыталась дать понять Марте, что Мирей может, из сострадания или из… Марта, ты меня прости, но это слишком серьезно, и между нами не должно быть недомолвок на этот счет.