С фургонами Лотара путь от Места Всей Жизни до точки встречи с Гарри Кортни у Божьего Перста занял несколько недель. Возвращение к горному хребту потребовало всего восьми дней, а могло бы закончиться и быстрее, если бы не пришлось налаживать дорогу для автомобилей через несколько каменистых ущелий и множество пересохших речных русел. Лотару дважды пришлось прибегнуть к помощи динамита, чтобы пробиться сквозь упрямые камни.
Колонна состояла из «форда» и двух грузовиков, которые Сантэн купила в Виндхуке. Лотар выбрал шестерых слуг, двух черных водителей для грузовиков, а в качестве телохранителя для Сантэн и старшего по лагерю взял Темного Хендрика, своего оруженосца-готтентота.
— Я не могу ему доверять, — возражала Сантэн. — Он похож на льва-людоеда!
— Можешь доверять, — убеждал ее Лотар, — потому что он знает: если он подведет тебя хоть в малейшей степени, я буду убивать его долго, очень долго.
Он сказал это прямо перед Темным Хендриком, а тот бодро ухмылялся:
— Это точно, миссус, он уже делал такое с другими.
Лотар ехал в первом грузовике с Темным Хендриком и дорожной бригадой. В лесной части черный отряд выдвинулся вперед, обогнав медленно шедшую колонну, и принялся прорубать дорогу в зарослях, а когда лес закончился, все снова вернулись в грузовик и колонна набрала скорость. Второй грузовик, тяжело нагруженный припасами и снаряжением, шел за первым, а сама Сантэн ехала позади на «форде».
Каждый вечер она приказывала, чтобы ее палатку поставили в стороне от остальных. Там она ела и спала, положив рядом заряженный дробовик. Лотар, похоже, принял ее условия; он держался гордо, но все больше молчал, заговаривая с ней лишь тогда, когда этого требовало управление экспедицией.
Как-то утром, когда они неожиданно остановились, Сантэн вышла из машины и нетерпеливо направилась к началу колонны. Первый грузовик застрял в норе долгонога, и его рулевой вал сломался. Лотар и водитель уже трудились над ним, и Лотар снял рубашку. Он стоял спиной к Сантэн и не слышал, как она подошла.
Сантэн замерла на месте, увидев светлые мускулы его спины, вздувавшиеся, когда он качал ручку домкрата, и зачарованно уставилась на уродливый пурпурный шрам в том месте, где пуля из «люгера» вышла наружу.
«Похоже, она прошла совсем рядом с легкими…»
На мгновение охваченная раскаянием, Сантэн отвернулась, и гневные слова, готовые уже сорваться с ее губ, остались невысказанными; она медленно вернулась на свое место в конце колонны.
Когда на восьмой день пути наконец впереди показались горы, плывущие в блестящем озере миража, Сантэн остановилась и взобралась на капот «форда»; пока она смотрела на встающие перед ней вершины, сотни воспоминаний ожили в ее уме, и на девушку нахлынуло множество противоречивых чувств, от радости возвращения домой до свинцовой тяжести горя и сомнений.
Лотар вывел ее из задумчивости; он подошел к «форду», а Сантэн даже не заметила его.
— Ты не сказала мне точно, куда именно мы должны тебя доставить.
— К тому львиному дереву, — ответила она. — На то место, где ты меня нашел.
Следы львиных когтей до сих пор виднелись на стволе мопане, а кости льва валялись в траве под ним, белые, как звезды, и сияющие на солнце.
Лотар два дня работал со своей бригадой, устанавливая временный лагерь для Сантэн. Он построил внутренний частокол из стволов мопане вокруг одинокого дерева и сложил по его внешней стороне колючие ветки кустарника для усиления защиты против хищников. Он выкопал огражденную туалетную яму, соединенную с оградой туннелем из кольев, переплетенных колючими ветками, а потом в центре огороженной территории, в тени ветвей мопане поставил палатку для Сантэн и соорудил перед ней открытый очаг для костра. В качестве входа за частокол он сделал тяжелые деревянные ворота и поставил хижину для охранника.
— Темный Хендрик будет спать здесь, он всегда тебя услышит, если что, — сказал он Сантэн.
На опушке леса, в двух сотнях шагов от лагеря, он поставил еще один частокол для слуг и рабочих. Когда все было закончено, Лотар опять подошел к Сантэн:
— Я сделал все, что было необходимо.
Она кивнула:
— Да, ты выполнил свою часть сделки. Возвращайся через три месяца, и я выполню свою.
Он уже через час уехал на одном из грузовиков, взяв с собой только чернокожего шофера и запас воды и бензина для возвращения в Виндхук.
Проводив взглядом грузовик, исчезнувший в лесу, Сантэн обратилась к Темному Хендрику:
— Я тебя разбужу завтра в три часа утра. Мне нужны четыре строительных рабочих, они пойдут с нами. Они должны взять с собой одеяла, котелки и запас еды на десять дней.
Их путь освещала луна, когда Сантэн вела всех по узкому ущелью к пчелиной пещере. У темного входа она объяснила, куда собирается их повести, и Темный Хендрик перевел ее слова тем, кто не говорил на африкаансе.
— Никакой опасности нет, если вы будете вести себя спокойно и не побежите.
Но когда рабочие услышали низкий гул, доносившийся из пещеры, они сразу попятились, побросали груз и сбились в мятежную молчаливую кучу.
— Темный Хендрик, скажи им, что у них нет выбора, — приказала Сантэн. — Или они пойдут вместе со мной, или ты их пристрелишь одного за другим.
Хендрик повторил это с огромным удовольствием и достал из кобуры «маузер» так деловито, что рабочие поспешили снова подобрать вещи и сгрудились за спиной Сантэн.
Как всегда, проход через пещеру был нервным, но быстрым, и когда они вышли в тайную долину, над рощей монгонго сияла луна, заливая светом гладкие каменные стены.
— Работы много, и мы останемся здесь, в этой долине, пока не сделаем все необходимое. А потом вам останется только еще раз пройти мимо пчел.
Абрахам Абрахамс объяснил Сантэн все подробности того, как застолбить участок. Он сделал для нее рисунки, дал образцы и показал, как конкретно все сделать. С помощью стальной рулетки он продемонстрировал, как измерить участок по диагонали и как частично наложить линии одну на другую, чтобы не осталось ни единой самой маленькой дыры для любителей нарушать границы частной собственности.
Но это была утомительная и монотонная работа. Даже с помощью четырех рабочих и Темного Хендрика Сантэн предпочитала каждое измерение проводить сама и подробно записывала все, привязывая измерения к столбикам из дерева монгонго, которые устанавливали рабочие.
К концу каждого дня Сантэн устало тащилась к горячему источнику в подземном гроте и смывала с себя пот и пыль в пузырящейся воде. Она уже начинала ощущать тяжесть своей беременности. На этот раз она раздалась сильнее, и все, что бы она ни делала, казалось ей тяжелее и утомительнее, чем когда она вынашивала Шасу, как будто плод ощущал ее отношение к нему и мстительно откликался. Спина у Сантэн болела особенно сильно, и к концу девятого дня она поняла, что ей не выдержать дольше без отдыха.
Однако дно долины уже было пересечено аккуратными линиями заявочных столбиков, и каждый торчал на собственной каменной пирамидке. Команда к этому времени освоилась с работой, и все шло быстрее.
«Еще один день, — пообещала себе Сантэн, — а потом сможешь отдохнуть».
К вечеру десятого дня все было закончено. Сантэн застолбила каждый квадратный фут маленькой долины.
— Укладываемся, — сообщила она Темному Хендрику. — Ночью уходим. — И когда Хендрик уже отвернулся, добавила: — Хорошо поработали, Хендрик, ты настоящий лев, и не сомневайся, что я об этом вспомню, когда будем рассчитываться.
Тяжелый совместный труд сделал их товарищами.
Хендрик усмехнулся:
— Если бы у меня было десять жен, таких же сильных, как вы, миссус, которые могли бы так же работать, я мог бы целыми днями сидеть где-нибудь в тени и попивать пиво.
— Это лучший комплимент, какой я только слышала, — ответила Сантэн по-французски и даже нашла в себе силы для того, чтобы коротко рассмеяться.
По возвращении в лагерь у Львиного Дерева Сантэн отдыхала целый день, а потом, на следующее утро, уселась за походный стол в тени мопане и заполнила необходимые формы заявки. Это тоже была монотонная работа, требовавшая внимания: необходимо было точно описать четыреста шестнадцать столбиков, перенести каждый номер из ее блокнота, а потом привязать к нарисованной от руки карте долины. Абрахам Абрахамс объяснил ей важность этой работы, потому что каждый заявочный столбик будет пристально изучен государственным инспектором по добыче твердых полезных ископаемых и его топографами, и любая небрежность может обесценить всю заявку.
Прошло еще пять дней, прежде чем Сантэн положила сверху пачки последний лист, обернула все коричневой бумагой и запечатала воском.
Она написала:
Дорогой мистер Абрахамс!
Пожалуйста, зарегистрируйте прилагаемую заявку в Горном управлении от моего имени и положите акт в банк «Стандард» в Виндхуке.
Я буду весьма признательна, если Вы затем наведете справки о наиболее знающем независимом консультанте, какого только можно найти. Заключите с ним контракт на осмотр и оценку собственности, являющейся объектом этой заявки, и пришлите его ко мне сюда на той машине, которая доставит Вам мое письмо.
Когда машина будет возвращаться, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы на нее погрузили все по списку, который я прилагаю, и заплатите за все из моих денег.
И еще одна, последняя услуга. Я была бы более чем благодарна, если Вы, не открывая моего местонахождения, отправите телеграмму полковнику Гаррику Кортни в Теунис-краале, передадите мою любовь ему, моему сыну Майклу и моей компаньонке Анне Сток и заверите их, что я в добром здравии и горячо жду встречи с ними.
Пакет с заявкой и письмо она вручила водителю грузовика и отправила его обратно в Виндхук. Поскольку грузовик был теперь в полном порядке, а трудные места на дороге ликвидированы, он вернулся уже через восемь дней. В кабине рядом с водителем сидел высокий пожилой джентльмен.