Безжалостный луч белого света двигался от одного конца корабля до другого; проходя над ними, луч ослепил их, и ночь словно стала еще чернее и страшнее, чем раньше.
— Свиньи! Кровожадные свиньи!
Голос офицера стал хриплым от ярости.
— Надо прыгать! — крикнула ему Сантэн. — Надо убираться отсюда!
Когда первая торпеда ударила по кораблю, Анна сидела в каюте перед туалетным столиком. Она тоже провела весь день на палубе «С», занимаясь работой, и ушла только для того, чтобы помочь Сантэн переодеться к ужину. Она ждала девушку в ее каюте и уже слегка сердилась из-за того, что той до сих пор нет.
— Это дитя совершенно не имеет представления о времени, — бормотала она.
Женщина приготовила чистое белье для своей подопечной, а потом занялась собственным туалетом.
Первый взрыв сбросил Анну с табурета, она ударилась затылком об угол кровати. И лежала, ошеломленная, пока новые удары сотрясали корабль, а потом стало темно. Анна поднялась на колени, когда оглушительно зазвенели колокола, и заставила себя начать действия по сигналу тревоги, которые они выполняли почти каждый день с тех пор, как вышли из Кале.
— Спасательный жилет!
Она пошарила под кроватью, вытащила неуклюжую конструкцию и надела ее через голову, а потом поползла к двери. Свет вдруг снова вспыхнул; она встала и прислонилась к переборке, чтобы потереть шишку на затылке.
Наконец к ней вернулся здравый смысл, и она подумала о Сантэн.
— Мое дитя!
Она двинулась к двери, но корабль накренился под ней. Анну снова бросило к туалетному столу, и в то же самое мгновение шкатулка Сантэн слетела со стола и упала бы, но Анна инстинктивно подхватила ее и прижала к груди.
— Покинуть корабль! — пронзительно закричал кто-то за дверью каюты. — Всем покинуть корабль! Мы тонем!
Анна в достаточной мере знала английский, чтобы понять это. И тут же в ней пробудился ее обычный практический подход к жизни.
В шкатулке для драгоценностей лежали все их деньги и документы. Анна открыла багажный ящик под потолком, достала дорожную сумку и бросила в нее шкатулку. Потом быстро огляделась. Схватила серебряную рамку с фотографиями Сантэн, ее матери и эскадрильи Майкла, потом быстро открыла ящик комода и поверх шкатулки и рамки набила сумку теплой одеждой для Сантэн и для себя. Закрыв сумку, она снова окинула каюту взглядом. Ничего ценного у них больше не было, так что Анна открыла дверь и вышла в коридор.
Ее тут же подхватил поток мужчин, большинство из которых на ходу надевали спасательные жилеты. Она попыталась повернуть обратно с мыслью: «Я должна найти Сантэн, я должна найти мое дитя!» — но ее буквально вынесло на темную палубу и бросило к одной из спасательных шлюпок.
Двое матросов схватили ее:
— Сюда, милая! Давай, прыгай!
И хотя Анна попыталась стукнуть одного из них сумкой, ее перевалили через борт шлюпки, и она в путанице юбок рухнула на дно между банками.
Анна кое-как поднялась, все так же сжимая дорожную сумку, и попыталась выбраться из шлюпки.
— Эй, придержите там эту глупую бабу! — раздраженно крикнул один из матросов.
Грубые руки схватили Анну и вернули на место.
За несколько минут шлюпка наполнилась настолько, что беспомощную Анну просто зажало между телами, и она могла только бессвязно ругаться и умолять на фламандском, французском и ломаном английском:
— Вы должны меня отпустить! Я должна найти мою девочку…
Никто не обращал на нее внимания, а ее голос просто тонул в криках и топоте, в стоне ветра и биении волн о стальной корпус корабля, в скрипе самого корабля…
— Больше не можем взять! — выкрикнул властный голос. — Отчаливаем и отходим!
Шлюпка рухнула в темноту и ударилась о поверхность моря с такой силой, что вода окатила всех, и Анна снова упала на залитую водой палубу, а на нее рухнули другие люди. Она в очередной раз поднялась, а лодка уже подпрыгивала и колотилась о борт корабля.
— На весла! — снова резко закричал тот же голос. — Отходим, парни! Скорее! Отлично, берите на правый борт! Нажимайте, черт побери, нажимайте!
Шлюпка понемногу отошла от корабля и повернула носом в море. Анна съежилась на дне, глядя на высокий корпус корабля, нависший над ними, словно утес.
В это мгновение широкий луч белого света вырвался из тьмы за их спинами и ударился в корабль. Он медленно скользнул по сияющему белому корпусу, как театральный прожектор, выхватывая короткие мгновения трагедии, перед тем как уйти дальше: люди, прижатые к поручням, скрюченная фигура на носилках, скользящих по палубе, матрос, запутавшийся в такелаже шлюпки и раскачивающийся, как висельник… Наконец луч на несколько мгновений задержался на огромных красных крестах, начертанных на белом фоне.
— Да, смотри, смотри, кровожадная свинья! — выкрикнул мужчина рядом с Анной.
Этот крик тут же был подхвачен.
— Убийцы гансы!..
— Грязные мясники!..
Все вокруг Анны выплескивали свою ярость.
А луч безжалостно двигался дальше, повернув ниже, к ватерлинии корабля. Поверхность моря была усеяна головами сотен тонущих. Их было великое множество, и бледные лица вспыхивали, как зеркала в злом белом свете, а море швыряло их в разные стороны, бросая на стальную гору корпуса.
Луч снова ушел к верхним палубам, и из шлюпки увидели немыслимый угол, под которым наклонился корабль, — его нос уже ушел в воду, а корма быстро поднималась на фоне звездного неба.
На мгновение луч остановился на маленькой группе фигур у поручней, и Анна пронзительно вскрикнула:
— Сантэн!
Девушка стояла в середине этой группы, повернувшись к морю и глядя на черную пропасть внизу, темное облако ее волос полоскалось на ветру.
— Сантэн! — снова закричала Анна.
Девушка стремительно вспрыгнула на бронзовые поручни. Подняв тяжелую шерстяную юбку до талии, она мгновение-другое балансировала, как акробат. Ее обнаженные ноги были бледными и стройными, и в целом она выглядела хрупкой, как маленькая птичка, когда спрыгнула с поручней и выпала из луча во мрак внизу.
— Сантэн! — в последний раз в отчаянии выкрикнула Анна.
Ее сердце стиснуло ледяным холодом. Она попыталась встать, чтобы увидеть, куда упало маленькое тело, но кто-то снова дернул ее вниз, а луч уже ускользнул, и Анна сжалась на дне шлюпки, слушая рыдания тонущих.
— Нажимайте, парни! Мы должны отойти подальше, или корабль утащит нас за собой, когда уйдет под воду!
Матросы по обе стороны шлюпки налегли на весла, отчаянно сражаясь с волнами, и понемногу удалялись от гибнущего лайнера.
— Уходит, уходит! — пронзительно взвизгнул кто-то. — О боже, вы гляньте!
Корма огромного судна поднималась все выше и выше в ночное небо, и гребцы забыли о веслах, уставившись на нее.
Когда корабль встал вертикально, он замер на долгие секунды. Сидевшие в лодке видели силуэты его винтов на фоне звезд, а огни в длинном ряде иллюминаторов все еще горели.
А потом судно начало медленно склоняться вперед, и огни по-прежнему светились под водой, как тонущие луны. Корабль скользил вперед все быстрее и быстрее, его обшивка начала трещать под давлением воды, воздух вырывался изнутри, рождая пенные бури; наконец корабль исчез. Огромные водовороты и фонтаны пены все еще бушевали на поверхности, но постепенно все утихло, и снова стали слышны одинокие крики оставшихся на воде людей.
— Назад! Мы должны подобрать, сколько сможем!
Остаток ночи они трудились под руководством старшего офицера корабля, стоявшего у руля на корме шлюпки. Они вытаскивали из моря мокрых дрожащих раненых и сажали их в шлюпку до тех пор, пока та не осела уже до опасного уровня, хлебая воду через планшир при каждой волне, так что сидевшие внутри непрерывно ее вычерпывали.
— Больше нельзя! — крикнул офицер. — А вы должны привязаться спасательными тросами!
Оставшиеся в воде собрались вокруг шлюпки, как тонущие крысы; Анна находилась достаточно близко к корме, чтобы слышать, как старший офицер бормочет:
— Беднягам не дотянуть до утра… холод их убьет, даже если акулы не подтянутся…
Они слышали в темноте вокруг шум других шлюпок, всплески весел и голоса, доносимые до них ветром.
— Течение несет нас на северо-северо-восток, скорость — четыре узла, — снова услышала Анна голос старшего офицера. — До рассвета мы можем рассыпаться далеко. Надо стараться держаться вместе.
Он встал на корме и закричал:
— Эй, там! Это шлюпка номер шестнадцать!
— Шлюпка номер пять, — откликнулся голос издали.
— Подходим к вам!
Они двигались в темноте на голоса с другой шлюпки, а когда нашли друг друга, то привязали шлюпки одну к другой линями. В течение ночи удалось добраться еще до двух шлюпок.
Уже в водянистом сером рассвете нашли еще одну шлюпку, в полумиле от них; море вокруг было усеяно обломками крушения и головами пока еще живых, но все они казались едва заметными точками в бесконечности океана и неба.
В шлюпках люди были прижаты друг к другу, как скотина в грузовике, что идет на скотобойню; они уже едва шевелились, впадая в летаргию. А те, что оставались в воде, подпрыгивали на волнах в спасательных жилетах, и это выглядело как мрачный танец смерти, потому что ледяная зеленая вода перекатывалась через их головы и отбирала тепло тел, — многие уже выглядели бледными и безжизненными.
— Сядь, женщина!
Сосед Анны очнулся, когда она попыталась встать на банку.
— Ты всех нас опрокинешь в воду, черт побери!
Но Анна не обратила на него внимания.
— Сантэн! — закричала она. — Там где-нибудь есть Сантэн?
Все смотрели на нее непонимающе, и она наконец вспомнила прозвище девушки.
— Солнышко! Het iemand Sunshine gesien? Кто-нибудь видел Солнышко?
На этот раз ее крик вызвал интерес и сочувствие.
— Солнышко! Она с вами?
Вопрос быстро промчался по столпившимся шлюпкам.
— Я ее видел на палубе перед тем, как корабль затонул!
— На ней был спасательный жилет!
— А там ее нет?