Теперь Анна наконец разобралась, о чем он говорит, и ее лицо вспыхнуло такой яростью, что Гаррик инстинктивно отпрянул.
— Не смейте так говорить! — Она шагнула вслед за отступившим Кортни, напирая на него так, что их лица почти соприкоснулись. — Никогда не смейте такое повторять!
— Мадам… — растерялся Гарри. — Простите, я не понимаю… Я вас чем-то обидел?
— Сантэн не погибла, и не смейте говорить так, словно это случилось! Ясно?
— Вы хотите сказать, что жена Майкла жива?
— Да, Сантэн жива! Конечно, она жива!
— Но где она?
Поблекшие голубые глаза Гарри медленно ожили.
— А вот это мы и должны выяснить, — решительно заявила ему Анна. — Мы должны найти ее — вы и я!
Гарри Кортни снимал номер в отеле «Маунт-Нельсон» над центром Кейптауна.
Конечно, ничего другого и не мог выбрать джентльмен, посещающий мыс Доброй Надежды. В гостевой книге этого отеля красовались имена знаменитостей: сенаторов и исследователей, алмазных королей и известных охотников, принцев и адмиралов, — все они предпочитали этот отель в качестве своего временного дома.
Братья Кортни, Гарри и Шон, всегда занимали один и тот же угловой номер верхнего этажа. Из него с одной стороны открывался вид на сады, основанные еще губернаторами Голландской Ост-Индской компании, и на воды Столовой бухты и затянутые дымкой голубые горы за ним, а с другой стороны бастионы серых скал подходили к отелю так близко, что скрывали половину неба.
Но эти легендарные пейзажи ни на мгновение не отвлекли Анну. Она быстро оглядела гостиную, потом положила свою сумку в середину стола и стала рыться в ней. Найдя серебряную рамку, она показала ее Гарри, который нерешительно топтался за ее спиной.
— Бог мой… да это Майкл!
Он взял рамку из рук Анны и жадно всмотрелся в фотографию двадцать первой эскадрильи, сделанную всего несколько месяцев назад.
— Трудно поверить… — Гарри умолк и нервно сглотнул, прежде чем продолжить: — А вы позволите мне сделать с нее копию для меня?
Анна кивнула, и Гарри сосредоточился на второй половине складной рамки, где были вставлены два снимка.
— Это Сентайн?
Он произнес имя на английский лад.
— Это ее мать. — Анна коснулась второго фото. — А это Сантэн. — Она поправила его произношение.
— Они так похожи… — Гарри повернул фото к свету. — Мать более миловидна, но дочь… Сантэн… у нее больше характера.
Анна снова кивнула:
— Теперь вы понимаете, что она не могла погибнуть, она не сдается так легко. — Ее голос стал резче. — Но мы напрасно теряем время. Нам нужна карта.
Портье постучал в дверь через несколько минут после звонка Гарри, и они расстелили на столе принесенную им карту.
— Я этих штук не понимаю, — сообщила Анна. — Покажите мне, где нас торпедировали.
Гарри знал положение «Несгибаемого», сообщенное ему штурманом, и показал Анне нужное место на карте.
— Вот видите? — победоносно воскликнула Анна. — Тут всего несколько сантиметров от берега! — Она обвела контур Африки пальцем. — Так близко, очень близко…
— Это сотня миль… а может, и больше.
— Вы всегда такой жалкий? — рявкнула Анна. — Мне говорили, что течение там идет к суше и ветер всегда дует очень сильно в сторону земли… В любом случае, я ведь знаю мою малышку.
— Течение со скоростью четыре узла, плюс ветер… — Гарри быстро сделал подсчет. — Да, это возможно. Но понадобится много дней.
Гарри уже был доволен собой. Ему нравилась абсолютная уверенность этой женщины. Всю жизнь он являлся жертвой собственных сомнений и нерешительности и не мог припомнить такого случая, когда ощущал бы уверенность хоть в чем-нибудь, — а его новая знакомая, похоже, была уверена во всем.
— Значит, если ветер и вода ее подталкивали, где она вышла на берег? — требовательно спросила Анна. — Покажите!
Гарри отметил нужную точку карандашом:
— Я бы сказал… примерно здесь!
— А! — Анна прижала к карте толстый крепкий палец и улыбнулась.
Когда она улыбалась, она становилась немного похожей на Чаку, огромного злого мастифа Гарри, и Гарри улыбнулся в ответ.
— А, вот как! А вам эти места знакомы?
— Ну, я немного о них знаю. Я бывал там с Ботой и Сматсом в четырнадцатом году как специальный корреспондент «Таймс». Мы высадились в Уолфиш-бэй, Китовом заливе…
— Хорошо! Хорошо! — оборвала его Анна. — Значит, тут проблемы нет. Мы отправимся туда и найдем Сантэн, так? Когда мы можем выехать, завтра?
— Это не так-то просто! — Гарри был захвачен врасплох. — Видите ли, это одна из самых суровых в мире пустынь…
Улыбка Анны растаяла.
— Вы всегда находите проблемы, — зловеще произнесла она. — Вам всегда хочется поболтать, вместо того чтобы действовать, а пока вы болтаете, что́ происходит с Сантэн, а? Мы должны поехать немедленно!
Гарри благоговейно уставился на нее. Казалось, она уже отлично его знала. Она поняла, что он мечтатель и романтик, предпочитающий жить воображением, вместе с героями своих книг, а не в реальном суровом мире, который так его пугал.
— Вот только теперь времени для вашей болтовни не осталось. Нужно делать дело. Сначала мы должны составить список, а потом действовать по нему. Начинаем. Что первое?
Никто и никогда вот так не разговаривал с Гарри с самого его детства. С учетом его воинского звания и креста Виктории, его унаследованного состояния, его научных работ по истории и его репутации философа, мир относился к нему с уважением, как к мудрецу. Гарри знал, что на самом деле ничего подобного не заслужил, это смущало его, и он еще глубже погружался в свой воображаемый мир.
— А пока вы составляете список, снимайте жилет.
— Мадам?
Кортни был явно потрясен.
— Я не мадам, я Анна. Давайте мне жилет, на нем пуговица оторвалась.
Гарри молча повиновался.
— Первое…
Гарри, оставшись в одной рубашке, начал писать на листке из отельного блокнота.
— Первое — дать телеграмму военному губернатору в Виндхуке. Нам понадобится его разрешение, там сплошь закрытые военные зоны. Нам потребуется его содействие, он сможет организовать снабжение продовольствием и водой.
Теперь, когда Гарри вынудили действовать, он работал быстро. Анна села напротив него, пришивая пуговицу сильными умелыми пальцами.
— Какое продовольствие? Вам нужен для этого второй список.
— Разумеется…
Гарри выдернул из блокнота второй листок и положил перед собой.
— Ну вот! — Анна перекусила нитку и вернула ему жилет. — Теперь можете надеть.
— Да, мевроу, — смиренно ответил Гарри.
Но он и припомнить не мог, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо.
Уже после полуночи, когда Гарри в халате вышел на маленький балкон в своей спальне, чтобы наконец-то вдохнуть свежего ночного воздуха, и когда он мысленно обозрел дневные события, к нему вернулось ощущение бодрости.
Они с Анной продемонстрировали чудеса трудоспособности. Они уже получили ответ от военного губернатора в Виндхуке. Как всегда, имя Кортни вызвало искреннее желание содействовать. Им с Анной зарезервировали места на пассажирском поезде, который должен был отправиться в полдень следующего дня и доставить их за Оранжевую реку и через пустыни Намакваленд и Бушманленд, — от Виндхука ехать предстояло четыре дня.
Они даже справились с главной частью снаряжения для экспедиции. Гарри переговорил по телефону, инструменту, на который он обычно смотрел с мрачным опасением, с владельцем сети универмагов «Штуттафорд». Все нужное ему будет упаковано в деревянные ящики, на каждый наклеят подробный список содержимого и доставят на железнодорожный вокзал к следующему полудню. Мистер Штуттафорд лично заверил Гарри, что все будет готово вовремя, и отправил в отель «Нельсон» один из своих автофургонов с набором одежды для сафари для Гарри и Анны.
Анна отвергла большую часть предложенных мистером Штуттафордом вещей, сочтя их либо слишком дорогими, либо слишком фривольными — «Я вам не какая-нибудь вертихвостка!», — и выбрала только длинную плотную юбку из набивного ситца и тяжелые ботинки на шнуровке с подбитыми гвоздями подошвами, а еще фланелевое белье и — только по настоянию Гарри («Африканское солнце — настоящий убийца!») — пробковый тропический шлем с зеленой накидкой для шеи.
Гарри устроил перевод трех тысяч фунтов в Стандард-банк в Виндхуке для покрытия полных расходов на экспедицию. Все было сделано быстро, решительно и эффективно.
Гарри затянулся сигарой и швырнул окурок через перила балкона, а потом вернулся в спальню. Бросив халат на стул, забрался под белые простыни, хрустящие, как листья латука, и выключил прикроватную лампу. В тот же миг все его вечные опасения и сомнения в себе выплыли из темноты.
— Это безумие, — прошептал он.
Перед его взглядом снова возникли те страшные пустыни, бесконечные плоскости, мерцающие в ослепительной жаре. Тысячи миль побережья, омываемого течением настолько холодным, что даже сильный мужчина не смог бы выдержать в этих водах больше нескольких часов, до того как его убила бы гипотермия.
А они намеревались искать там юную девушку нежного воспитания, беременную девушку, которую в последний раз видели в тот момент, когда она прыгала с высокой палубы торпедированного лайнера в ледяную темную воду в сотнях миль от этих диких берегов. Какие у них шансы найти ее? Гарри поморщился, даже не пытаясь подсчитать их.
— Безумие, — горестно повторил он.
Ему вдруг захотелось, чтобы Анна оказалась здесь и поддержала его. Он еще пытался найти предлог для того, чтобы позвать ее из маленькой спальни в конце коридора, когда его одолел сон.
Сантэн понимала, что тонет. Она так глубоко ушла под воду, что ее легкие сжались под давлением. В голове звучал чудовищный грохот тонущего корабля, в ушах трещало и свистело…
Она понимала, что обречена, но боролась изо всех сил и со всей решительностью, колотя ногами и цепляясь за жизнь, сопротивляясь холодной свинцовой массе, жгучей агонии собственных легких, необходимости вздохнуть… Водоворот вызвал у нее головокружение, она уже не понимала, где верх и где низ, но продолжала барахтаться, зная, что будет сражаться ради жизни своего малыша.