— Теперь ты веришь, что сан чует так же, как слон? — спросил Хендрик, когда они побежали дальше.
— Я верю только тому, что вижу, — усмехнулся Лотар. — И когда увижу, как бушмен обнюхивает землю, тогда и поверю.
Хендрик хмыкнул, но его глаза оставались холодными и злыми.
— У них будут стрелы, — заметил он.
— Так не подпускай их близко, — ответил Лотар. — Стреляй, как только их увидишь, но не попади в белую женщину. Я убью любого, кто заденет ее. Передай это остальным.
Приказ Лотара тихо передали по цепи.
— Стрелять в сан, но оберегать белую женщину.
Дважды они теряли след. Им приходилось возвращаться к последнему из обнаруженных знаков, осматривать все вокруг, а уже потом двигаться дальше, в новом направлении. Каждый раз сан выигрывали время и расстояние, и Лотар уже чувствовал раздражение.
— Они удаляются от нас! — крикнул он Хендрику. — Я побегу вперед по этому направлению, а вы идите по следу, на случай если они снова куда-то свернут.
— Поосторожнее! — предостерег его Хендрик. — Они могут устроить засаду. Берегись стрел!
Лотар не обратил внимания на его слова и побежал через лес, больше не высматривая след, но надеясь, что он ведет прямо вперед, надеясь захватить бушменов врасплох и вынудить их показаться, а может быть, так напугать их, что они бросят свою пленницу. Он не замечал изогнутых шипов, рвавших на нем одежду. Он нырял под низкие ветки мопане и перепрыгивал через упавшие деревья, несясь со всей возможной скоростью.
Внезапно он вырвался из леса на открытую равнину и остановился, тяжело дыша; пот заливал ему глаза и намочил рубашку между лопатками.
На дальней стороне равнины, у основания невысокой лесистой гряды холмов, он заметил движение, маленькие темные точки над качающейся желтой травой, и вернулся к ближайшему дереву, чтобы забраться на нижнюю ветку и рассмотреть все получше.
Хватая ртом воздух, он достал из охотничьей сумки маленькую подзорную трубу и настроил ее на максимальное расстояние. У него дрожали руки, так что сделать это оказалось трудно, но он все же осмотрел дальнюю сторону открытого пространства.
В круглом поле окуляра появились три человеческие фигуры. Они шли гуськом, прямо от него, и уже почти добрались до частокола эвкалиптов. Над травой виднелись только головы, подпрыгивавшие на бегу. Одна фигура была выше других.
Лотар несколько секунд наблюдал за ними, пока они не добрались до деревьев; две фигуры исчезли мгновенно, а самая высокая задержалась, встала на упавшее дерево и посмотрела через травянистую равнину в сторону Лотара.
Это была девушка. Ее длинные темные волосы, заплетенные в две толстые косы, падали на плечи. Сквозь подзорную трубу Лотар видел выражение ее лица, испуганное, но дерзкое. Очертания подбородка и лба выглядели аристократично, полные губы формировали твердую линию рта, темные глаза были гордыми и яркими, а кожа имела цвет темно-золотистого меда, так что на мгновение Лотару показалось, что она, возможно, мулатка.
Пока он смотрел, девушка перебросила с плеча на плечо сумку, которую несла, и грубая ткань, прикрывавшая ее тело, на мгновение распахнулась наверху.
Лотар на мгновение увидел светлую гладкую кожу, не тронутую солнцем, полные юные груди изящной формы, и у него ослабели ноги, совсем не от напряженного бега. Дыхание Лотара на мгновение прервалось, а когда он снова вдохнул, воздух взревел у него в ушах.
Девушка отвернулась, перед Лотаром мелькнул ее профиль, и он понял, что никогда в жизни не видел более привлекательной женщины. Всем своим существом он устремился к ней. А она легко шагнула вперед и исчезла из поля зрения его трубы. Ветки на краю леса дрожали еще несколько секунд.
Лотар почувствовал себя как слепой от рождения человек, которому на одно краткое мгновение явилось чудо зрения, но только для того, чтобы вновь погрузить его в темноту. Он смотрел вслед девушке, и чувство потери, охватившее его, было таким огромным, что несколько секунд он не мог сдвинуться с места; потом он наконец спрыгнул с дерева, упал на колени, но тут же вскочил.
Он резко свистнул, и на его призыв откликнулся Хендрик, откуда-то издали, из-за деревьев мопане, но Лотар не стал ждать, пока его догонят остальные. Он как мог быстро побежал через равнину, вот только его ноги как будто налились свинцом. Очутившись у того места, где исчезла девушка, он остановился и, оглядевшись, нашел упавшее дерево, на котором она стояла. Следы ее босых ног отпечатались в мягкой земле, когда она спрыгнула со ствола, — глубокие и отчетливые, — но уже через несколько шагов она добралась до жесткой почвы холмов. Здесь земля была твердой, как мрамор, грубой, растрескавшейся, и Лотар понял, что следов ему не найти. Он не стал тратить время на их поиски, а просто стал пробиваться сквозь густые заросли к гребню холма, надеясь найти там другие знаки.
Лес плотно обхватил его, и даже когда Лотар взобрался на верхние ветки одинокого баобаба, он не увидел впереди ничего, кроме сплошного покрова листвы, серого и непроницаемого, протянувшегося до самого горизонта.
Лотар спустился и устало пошел обратно, к краю открытой равнины. Его овамбо уже ждали там.
— Мы их потеряли на твердой земле, — сообщил Хендрик.
— Идем вперед, мы должны их найти, — приказал Лотар.
— Я уже пытался, но след исчез.
— Мы не можем отступить. Мы справимся… я не позволю им уйти.
— Ты их видел, — тихо заметил Хендрик, внимательно наблюдая за лицом хозяина.
— Да.
— И там была белая девушка, — продолжил Хендрик. — Ты видел девушку, разве не так?
— Мы не можем бросить ее здесь, в пустыне.
Лотар отвел взгляд. Он не хотел, чтобы Хендрик увидел пустую дыру в его душе.
— Мы должны ее найти.
— Мы попытаемся еще раз, — согласился Хендрик, а потом добавил с коварной улыбкой: — Она красивая, эта девушка?
— Да, — чуть слышно шепнул Лотар, все еще не глядя на Хендрика. — Она была прекрасна.
Он встряхнулся, словно пробуждаясь от сна, и стиснул зубы.
— Веди людей к гребню.
Они пробивались сквозь лес, как стая охотничьих псов, обнюхивая каждый дюйм твердой желтой скалы, наклоняясь над ней и двигаясь медленно, усердно, но нашли только один признак того, что здесь прошли сан и девушка.
На одной из низко нависших ветвей чайного дерева вблизи от гребня, как раз на уровне плеча Лотара, повисла прядка человеческих волос, вырванная с головы девушки, когда та наклонялась, чтобы проскользнуть под этой веткой. Волосы были волнистыми, упругими, длиной с предплечье Лотара, и они блестели на солнце, как черный шелк. Лотар аккуратно намотал прядку на палец, а потом, когда ни один из его людей не смотрел на него, открыл медальон, висевший на его шее на золотой цепочке. В нем хранился миниатюрный портрет его матери. Лотар уложил поверх него локон и со щелчком закрыл крышку медальона.
Лотар заставлял всех искать следы до темноты, а утром, как только стало возможно рассмотреть землю под ногами, все началось сначала. Он разделил людей на две команды. Хендрик повел одну из них вдоль восточного склона хребта, а Лотар изучал западное направление, где камни уже сливались с песками Калахари, — он отчаянно пытался найти место, где его добыча снова покинула холмы.
Четыре дня спустя они все еще не вышли на след, и двое овамбо дезертировали. Они ускользнули посреди ночи, прихватив с собой свои винтовки.
— Мы и остальных потеряем, — тихо предупредил Лотара Хендрик. — Они уже говорят, что это безумие. Они не могут этого понять. Мы и так уже потеряли слоновье стадо, и теперь для них нет никакой выгоды в этом деле. След давно остыл. Сан и женщина ушли. Тебе теперь их не найти.
Хендрик был прав — это действительно превратилось в одержимость. Единственный взгляд на женское лицо свел Лотара с ума.
Лотар вздохнул и медленно отвернулся от холмов, на которых оборвалось преследование.
— Ладно, хорошо.
Он повысил голос, чтобы остальные, бродившие в безуспешных поисках, услышали его:
— Бросайте все. След остыл. Мы возвращаемся.
Эффект его слов оказался чудодейственным. Шаг сразу ускорился, лица снова вспыхнули жизнью.
Лотар остался на вершине, когда его отряд начал спускаться по склону. Он смотрел через лес на восток, в сторону таинственных внутренних земель, куда редко проникали белые люди, и вертел в пальцах медальон на шее.
— Куда вы ушли? Есть ли там дорога вглубь Калахари? Почему ты не подождала меня… почему ты сбежала?
Ответов не было, и он снова спрятал медальон под рубашку.
— Если я когда-нибудь снова выйду на твой след, тебе не уйти от меня так легко, моя милая. В следующий раз я буду следовать за тобой хоть до края земли, — прошептал Лотар и направился вниз.
О’ва повернул обратно и пошел по гребню на юг, держась у самых вершин, подгоняя женщин, заставляя их бежать так быстро, как только они могли со своей ношей. Он не мог позволить им отдохнуть, хотя Сантэн уже сильно устала и молила об отдыхе.
В середине того же дня он наконец разрешил им положить на землю мешки и лечь на каменистый склон, а сам направился вниз, чтобы изучить линии слияния камня и песков, ища место для перехода. На полпути вниз он остановился и принюхался; уловив слабую вонь падали, он повернул в сторону — и нашел старую тушу жеребца зебры. Прочитав следы, О’ва увидел, что зебру схватили львы, когда она переходила холмы, и утащили вниз. Это произошло несколько недель назад, обрывки кожи и плоти уже высохли и стали жесткими, среди камней были разбросаны кости.
О’ва быстро осмотрел пространство вокруг и нашел все четыре ноги зебры. Гиены их пока что не разгрызли. Складным ножом он срезал оболочку копыт с костяной внутренней массы и поспешил обратно к женщинам. Он подвел их к краю мягкой земли и присел на корточки перед Сантэн.
— Я заберу сейчас Хорошее Дитя, а потом вернусь за тобой, — сказал он Ха’ани, привязывая пустые копыта к ногам Сантэн полосками сансевиерии.
— Нам надо поспешить, старый дед, они могут быть совсем близко от нас…