Лотар вскинул руки.
— Я не знаю! — повторил он. — Месяцы, год? Откуда мне знать, сколько мне понадобится?
— Нам следовало бы отправиться с вами, — пробормотал Гарри. — И лучше бы нам принять участие в поисках или хотя бы узнать, где именно вы в первый раз ее увидели.
— Полковник, вы мне не доверяете. Хорошо. А я не доверяю вам. Как только девушка окажется в ваших руках, я стану вам не нужен.
Лотар вынул окурок изо рта и с сожалением осмотрел его. От сигары уже ничего не осталось. Лотар печально бросил окурок в костер.
— Нет, полковник, когда я найду девушку, мы совершим официальный обмен: мне — амнистию, вам — вашу дочь.
— Мы согласны, минхеер. — Анна коснулась локтя Гарри. — Мы доставим вам тысячу фунтов как можно скорее. А когда Сантэн окажется у вас, в безопасности, вы пришлете нам имя ее белого коня. Только она может сообщить вам его, так что мы будем знать: вы нас не обманываете. А мы подготовим документы о вашем помиловании.
Лотар через костер протянул руку Гарри:
— Полковник, вы согласны?
Гарри на мгновение заколебался, но Анна с такой силой ткнула его в ребра, что он хрюкнул и потянулся к предложенной ему руке:
— Договорились.
— Последнее одолжение, минхеер де ла Рей. Я подготовлю посылку для Сантэн. Ей понадобится хорошая одежда, женские вещи. Их доставят вам вместе с деньгами. Вы ведь передадите все это ей, когда найдете ее? — спросила Анна.
— Если я найду ее, — кивнул Лотар.
— Когда вы найдете ее, — твердо произнесла Анна.
Лотару понадобилось почти пять недель для подготовки и для того, чтобы вернуться к тому отдаленному водоему у реки Кунене, рядом с которым он потерял след.
В низинке все еще оставалась вода — казалось удивительным, как долго эта неглубокая, незатененная чаша удерживала воду даже в знойных пустынных условиях, и Лотар, как и раньше, снова подумал, нет ли здесь какого-то подземного просачивания от рек на севере. В любом случае тот факт, что вода здесь имелась, увеличивала их шансы на проникновение глубже в восточные части пустыни, в ту сторону, куда изначально вел тот давно остывший след.
Пока его люди наполняли водой те бочонки, что уже опустели, Лотар быстро прошел вокруг круглой чаши — там, как это ни казалось невероятным, след ноги девушки до сих пор сохранился в глине и выглядел точно таким же, каким он видел его в прошлый раз.
Лотар присел рядом на корточки и пальцем обвел контур маленькой, изящной ступни. Глина запеклась на солнце и стала твердой, как кирпич. И хотя вокруг все было истоптано ногами буйволов, носорогов и слонов, один-единственный отпечаток все же сохранился.
«Это знак, — сказал себе Лотар, а затем цинично усмехнулся. — Я же никогда не верил в знаки… С чего бы теперь начинать?»
Но настроение у него поднялось, и этим вечером он с оптимизмом собрал своих людей у костра.
Кроме слуг и погонщиков упряжек фургонов, с ним было четверо стрелков, способных помочь в поисках. Все четверо оставались рядом с ним еще со времен мятежа. Они сражались и истекали кровью вместе, делили бутылку спиртного или шерстяное одеяло в морозные пустынные ночи, а также последние крошки табака, оставшиеся в чьем-то кисете, и Лотар даже немного любил их, хотя и не доверял им ничуть.
Это были Темный Хендрик, или Черный Генри, — высокий иссиня-черный овамбо, — и Кляйн Бой, или Малыш — незаконнорожденный сын Лотара от женщины гереро. И еще — Варк Ян, или Свинка Джон, морщинистый желтый койсан. В нем текла смешанная кровь племен нама и бергдам и даже сколько-то крови настоящих сан, потому что его бабушка была рабыней-бушменкой, захваченной в плен в детстве во время одного из больших рейдов прошлого века, предпринятых бурами против племени сан. Наконец, с ним был Вуйл Липпи, готтентот из племени бондельсварт, с губами, похожими на только что разрезанную печень, и манерой выражаться, из-за которой его прозвали Грязными Губами.
«Моя охотничья стая», — улыбнулся Лотар, отчасти с нежностью, отчасти с отвращением глядя на них.
Воистину выражение «вне закона» подходило им как нельзя лучше. Они жили вне всех правил племен или традиций. Лотар рассматривал их лица в свете костра. «Похожи на полуприрученных волков, — подумал он. — Они легко могут развернуться и наброситься на меня при малейшем признаке слабости».
— Ладно, сыновья великой гиены, слушайте меня. Мы ищем сан, маленьких желтых убийц.
Глаза четверки сверкнули.
— Мы ищем белую девушку, которую они захватили, и любой, кто выйдет на ее след, получит сотню золотых соверенов. Мы начнем вот так…
Лотар разровнял песок между своими ногами и палкой начертил примерный план.
— Фургоны пойдут вдоль водоемов, здесь и здесь, а мы разойдемся в разные стороны, вот так и вот так. Мы сможем осмотреть пятьдесят миль территории в ширину.
Они поехали на восток, как и задумал Лотар, и уже в первые десять дней нашли след маленькой группы диких сан. Лотар собрал своих разбойников, и они двинулись вперед, туда, куда вели крошечные, почти детские отпечатки ног.
Держались они с крайней осторожностью, внимательно осматривая территорию впереди в подзорную трубу Лотара, огибая каждую подозрительную возвышенность или заросли кустов, где их могла поджидать засада. Мысль о ядовитом костяном наконечнике стрелы, вонзающемся в его тело, заставляла Лотара содрогаться каждый раз, когда он позволял себе об этом думать. Пули и штыки были оружием его народа, но грязные яды, которые варили эти пигмеи, лишали его самообладания, и он ненавидел дикарей все сильнее с каждой жаркой, мучительной милей, которую они проходили, не теряя следа.
Читая знаки, Лотар понял, что в группе, за которой они идут, восемь сан: двое взрослых мужчин и две женщины — возможно, их жены. И еще там было четверо маленьких детей, двое еще грудные, а двое достаточно взрослые, чтобы идти самостоятельно.
— Дети их задерживают, — злорадствовал Варк Ян. — Им от нас не уйти.
— Один из них мне нужен живым, — предупредил всех Лотар. — Я хочу разузнать о девушке.
Бабушка Варка Яна, рабыня, научила его языку сан настолько, что он вполне мог допросить пленного, и Варк Ян ухмыльнулся.
— Поймаем одного — и уж я заставлю его говорить, не сомневайся.
Сан охотились и собирали растения, и отряд Лотара быстро их нагонял. Между ними оставался всего час, когда сан с их звериным чутьем заметили присутствие чужаков.
Лотар нашел место, где сан осознали опасность, — точку, в которой след словно испарился.
— Они заметают следы, — прорычал он. — Рассыпайтесь, ищите! — приказал он своим людям.
— Они несут детей… — Варк Ян присел на корточки, рассматривая землю. — Дети слишком малы, чтобы самим скрывать след. Женщины их несут, но они быстро устанут под таким грузом.
Хотя след вроде бы оборвался и земля впереди выглядела нетронутой даже для опытного глаза Лотара, все же сан оставили знаки, которые сумели различить Варк Ян и Темный Хендрик. Их движение замедлилось, потому что им пришлось спешиться и всматриваться в почву, но они шли вперед, и через четыре часа Темный Хендрик кивнул и ухмыльнулся.
— Женщины быстро устают. Они оставляют более заметные следы, идут медленнее. Мы их уже нагоняем.
Далеко впереди женщины-сан, сгибаясь под весом детей, оглядывались назад и тихо скулили. Лошади преследователей уже показались по другую сторону долины, увеличенные миражом так, что казались огромными, однако даже вид погони не мог заставить женщин прибавить шагу.
— Придется мне изобразить зуйка, — решил старший из охотников сан.
Он подразумевал то, как зуйки прикидываются ранеными, чтобы отвести хищника от своего гнезда.
— Если я сумею заставить их погнаться за мной, то, может быть, уморю их лошадей жаждой, — сказал он своему клану. — А когда вы дойдете до следующего водоема, напьетесь и наберете воды в яйца…
Он протянул своей жене запечатанный сосуд, изготовленный из рога, но не произнес зловещих слов. Отравление водоема было настолько отчаянным поступком, что никому не хотелось даже говорить об этом.
— Если вы сумеете убить лошадей, окажетесь в безопасности. А я постараюсь дать вам время для этого.
Старый охотник-сан быстро подошел к каждому из детей по очереди и коснулся их век и губ, благословляя и прощаясь, а они серьезно смотрели на него. Когда он подошел к своей женщине, родившей ему двух сыновей, она тихо всхлипнула. Старик предостерег ее взглядом, отчетливо говорившим: «Не показывай страха перед детьми».
Потом, сбрасывая одежду и кожаную сумку, старик шепнул охотнику помоложе, его товарищу по тысяче охот:
— Будь отцом моим сыновьям.
Он отдал ему свою сумку и отступил назад.
— Теперь идите!
Проводив взглядом свой клан, старый сан подтянул тетиву своего маленького лука, а потом осторожно развязал шнурок на мешочке, в котором лежали наконечники стрел. Его семья уже исчезла на равнине, и старик, повернувшись спиной к ушедшим, пошел навстречу погоне.
Лотар нервничал. Хотя он знал, что добыча лишь в часе пути, они снова потеряли след и остановились, пока его люди рыскали вокруг в поисках. Они находились на открытой местности, на плоской равнине, что тянулась до самого горизонта. На равнине тут и там торчали темные группы низких кустов, и колебание жаркого воздуха заставляло их танцевать и изгибаться в объективе его подзорной трубы. Среди них просто невозможно было заметить человеческую фигуру ближе, чем за милю.
Лошади уже почти выдохлись, их необходимо было напоить как можно скорее. Еще час — и придется прекратить погоню и повернуть назад, к фургонам с водой. Лотар снова поднял трубу, но дикий вскрик заставил его вздрогнуть и оглянуться.
Темный Хендрик показывал налево. Тот охотник, что двигался на левом фланге, Вуйл Липпи, пытался сдержать свою лошадь. Та встала на дыбы и переступала задними ногами, окружая всадника облаками пыли.
Лотар слышал, что лошади могут реагировать на едкий запах диких бушменов, как на запах льва, но сомневался в этом. Однако Вуйл Липпи сейчас был беспомощен, он изо всех сил дергал поводья, его винтовка болталась у седла; пока Лотар смотрел на это, лошадь сбросила его над одним из колючих кустов и потащила за собой.