Суцзы вздохнул и покачал головой:
– Ох, Рин.
– В чем дело? Что происходит?
Никто из офицеров Чжуденя не смотрел ей в лицо.
Суцзы неловко улыбнулся. Его пальцы сомкнулись на рукояти меча.
– Ты еще не поняла?
Рин слишком поздно сообразила, что она одна. И без огня.
Ее рука метнулась к ножу. Суцзы бросился вперед. Рин вытащила нож, неуклюже отбила нападение, но все это не продлилось и трех секунд. Суцзы выбил нож из ее руки годящимся для новичка приемом и отшвырнул подальше.
– И где же твой огонь? – издевательски поинтересовался он.
Рин набросилась на него. И Суцзы снова с легкостью ее одолел. Когда она была в лучшей форме, Рин устроила бы ему хорошую взбучку, выцарапала бы глаза или ударила в пах. Но Суцзы был крупнее и тяжелее и имел обе руки. Он в два счета пригвоздил ее к земле.
– Так, значит, это правда, – заметил он. – У тебя больше нет огня.
Рин с воплями пыталась вырваться.
– Тс-с. – Суцзы сжал ее горло. – Не так громко. В ушах звенит.
– Что это значит? – выдохнула Рин. – Какого хрена…
– «Он велел сказать тебе, что я выйду на свободу, как только ты появишься в Новом городе», – громко произнес Гужубай.
Он держал в руках свиток. Рин ошеломленно уставилась на него. Разум был настолько затуманен паникой, что она не сразу узнала слова. И где она их читала…
Ох…
О нет.
– «Он сказал, что нет нужды в кровопролитии, он просто хочет поговорить. И не хочет воевать. Он готов помиловать всех твоих союзников. Ему нужна только ты», – продолжил Гужубай. Он отложил свиток. – Довольно безжалостно – пожертвовать единственным членом семьи.
– Вот змея, – прошептала она.
Ему наверняка донесли шпионы, проклятые вездесущие шпионы, которые подслушивали во всех углах, даже когда она находилась на расстоянии многих миль от Рюйцзиня. Кто они? Часовые? Охрана у полога палатки? А может, Гужубай прочитал и скопировал письмо еще до того, как она его получила?
Рин решила, что переиграла его, наконец-то взяла верх. Но все это время он вел свою игру, с дальним прицелом.
– И когда ты собиралась нам сообщить о предложенном перемирии? – спросил Гужубай. – До или после того, как пожертвовала нами в ненужной войне?
– Нэчжа просто лжец, – просипела она. – Ему не нужны переговоры…
– Напротив, – отозвался Гужубай. – Он настаивает на своем предложении. Видишь ли, мы не хотим умирать. И без колебаний пожертвуем тобой, тем более раз ты готова поступить с нами в точности так же.
– Да ты не в своем уме! Я нужна вам…
– Ты была нужна нам на юге, – сказал Гужубай. – Мы получили юг. Теперь ты обуза, единственное препятствие для мирного договора с Республикой.
– Если ты думаешь, что заключишь перемирие, то заслужил смерти за глупость, – выплюнула Рин. – Семья Инь никогда не держит слово. Клянусь богами, если ты отдашь меня, ты труп.
– А если не отдам, мы точно погибнем, – ответил Гужубай. – Так что мы рискнем. Суцзы?
Суцзы сильнее сжал ее горло.
– Прости, принцесса.
Рин брыкалась так яростно, что Суцзы пришлось навалиться на нее всем телом и прижать к земле. Но при этом его запястье оказалось в опасной близости от ее рта. Рин вцепилась в него зубами и прокусила кожу, ощутив на языке вкус меди и соли. Суцзы вскрикнул и отпустил ее горло. Она почувствовала удар по виску.
Рин снова упала. В голове у нее звенело, по подбородку стекала кровь. Над ней склонились сразу два Суцзы, и оба выглядели такими возмущенными, что Рин не удержалась от смеха.
– А ты неплох на вкус, – сказала она.
Он ответил пощечиной. Потом еще одной. Удары казались вспышками молний, голова поплыла, в ушах звенело. Рин больше ничего не могла сделать, только лежать неподвижно, как труп, смирившись с происходящим.
– Ну что, больше нет желания болтать?
Она прохрипела что-то нечленораздельное. Суцзы снова занес кулак, и больше она ничего не видела.
Очнулась Рин на том же месте. Все болело. Когда она пошевелилась, то ощутила и раны на спине, хотя не помнила, чтобы ее били по спине. Наверное, Суцзы избивал ее и после того, как она потеряла сознание.
Дышать было мучительно больно. Рин пришлось удовольствоваться мелкими вдохами, явно недостаточными, но так легкие хотя бы не врезались в сломанные ребра.
Через несколько секунд страх уступил место замешательству. Она должна была умереть.
Почему она до сих пор жива?
– Ну вот, пришли, – раздался голос Суцзы. Рин увидела в нескольких шагах от себя его сапоги. – Полагаю, нет нужды подтверждать ее личность.
С кем он говорит? Рин попыталась повернуться, чтобы разглядеть, но распухшие веки мешали что-либо увидеть, да и голову не удавалось повернуть больше чем на тридцать градусов. Рин лежала на боку, свернувшись клубком, и поле зрения было ограничено земляным полом и стенкой шатра.
Рядом с головой раздались шаги. Кто-то поставил сапог ей на горло.
– Молодому маршалу она нужна живой, – произнес незнакомый голос.
Рин оцепенела. Молодой маршал. Этот человек – эмиссар Нэчжи.
– Он приказал привезти ее живой, если получится, или мертвой, если она будет драться, – сказал эмиссар. – Как я вижу, мы избавлены от сопротивления. Я видел, на что она способна.
– Мы можем постоянно давать ей опиум, – сказал второй голос, где-то в глубине шатра. – У нас достаточно опиума для всего пути. С ним она станет безобидной.
– И вы готовы рискнуть жизнью? – спросил Суцзы. – Давай, нажми посильнее, никто возражать не будет.
Рин зажмурилась, приготовившись к удару. Но его не последовало – внезапно сапог с ее горла убрали и человек отошел в сторону. Зашуршал полог шатра.
– Вы не можете ее убить.
Рин вытаращила глаза. Дацзы?
– Это еще что за карга? – спросил Суцзы. – Вышвырните ее отсюда.
Раздался шум борьбы и звон стали, а потом громкое клацанье упавшего на землю оружия.
– Не смейте меня трогать, – очень медленно и спокойно сказала Дацзы. – А теперь расступитесь.
Стало тихо.
– Боги избрали ее как свое воплощение. – Голос Дацзы зазвучал громче – она пересекла шатер, направляясь к Рин. – Ее тело – мост между нашим миром и Пантеоном. Если вы тронете ее, бог напустится на наш мир со всей силой своего гнева. Вы когда-нибудь встречались с Фениксом? Моргнуть не успеете, как превратитесь в пепел.
Это неправда, в замешательстве думала Рин. Все происходит совсем по-другому. Если они убьют ее сейчас, когда рядом нет Катая, Феникс ничем ей не поможет.
Но никто этого не знал. И возражать они не стали. Все притихли, внимая каждому слову Дацзы.
Рин представляла, что происходит. Она уже попадала под гипноз Дацзы. Ярко-желтые, змеиные глаза Дацзы манили и парализовали, ее зрачки превращались во врата тьмы, навевали и прекрасные видения крыльев бабочек, и неизбывную тоску. Гадюка заставляла своих жертв желать ее. Стремиться к ней. Страдать.
Когда Суцзы наконец заговорил, его голос звучал по-другому: ошеломленно, неуверенно.
– И что же нам делать?
– В провинции Змея есть одна гора, – сказала Дацзы. – Недалеко отсюда. Добраться туда не так-то просто, но…
– У нас есть дирижабль, – сообщил один из эмиссаров Нэчжи. Он говорил пылко, будто старался произвести впечатление. Если бы Рин не была так напугана, она бы рассмеялась. – И топливо есть. Можем прилететь туда меньше чем за день.
– Прекрасно, – проворковала Дацзы.
Никто не стал возражать. Дацзы загнала их в ловушку.
Вот и хорошо, решила Рин. А теперь выпотроши их.
Но Дацзы не сдвинулась с места.
– Я слышал про эту гору, – произнес Суцзы после паузы. – Ее невозможно найти.
– Это касается только тех, кто не знает, куда идет, – ответила Дацзы. – А я бывала там много раз.
– А кто ты? – спросил Суцзы.
В его голосе не было дерзости. Скорее смущение, как будто он проснулся после глубокого сна в незнакомом лесу и продирался сквозь туман, отчаянно пытаясь прояснить мысли.
Дацзы только хохотнула.
– Всего лишь старая женщина, которая кое-что на свете повидала.
– Но ты не…
Суцзы умолк. Вопрос повис в воздухе. Рин пожалела, что не видит его лицо.
– Сначала ее захочет увидеть молодой маршал, – сказал первый эмиссар Нэчжи, который топтал сапогом горло Рин. – Захочет узнать, как она…
– Молодой маршал будет доволен вашим докладом, – вставила Дацзы. – Вы его преданные офицеры. Он доверяет вашим словам. А промедлите еще чуть-чуть, и она может очнуться.
– Но нам велели…
– Инь Нэчжа слаб и болен, – сказала Дацзы. – Он не в состоянии сейчас встречаться со спиркой. Как, по-вашему, он ответит, если она на него набросится? Она может сжечь его прямо в постели, а вы прославитесь как люди, которые привели к его ложу чудовище. Вы готовы убить собственного командующего?
– Но он сказал, что она больше не может вызывать пламя, – возразил солдат.
– И вы ему доверяете? – не унималась Дацзы. – Готовы рискнуть жизнью маршала, положившись на слова какого-то командира партизан?
– Нет, – пробормотал солдат. – Но мы…
– Не размышляй, – прошептала Дацзы похожим на тончайший шелк голосом. – Зачем размышлять? Не тревожь себя такими мыслями. Гораздо проще подчиниться, ты ведь знаешь. Тебе лишь нужно делать, как я скажу, и все будет прекрасно.
Шатер снова погрузился в смиренную тишину.
– Вот и хорошо, – проворковала Дацзы. – Молодцы.
Рин не видела глаза Дацзы со своего места, но все равно ощущала навевающие дремоту, манящие и утешающие модуляции ее голоса.
Дацзы склонилась над Рин и откинула волосы с ее лица. Пальцы Дацзы задержались на ее щеке.
– А теперь усыпите ее на время поездки.
Поездки.
Значит, это не просто уловка. Ее и впрямь отвезут в Чулуу-Корих. В каменную тюрьму, адское место внутри горы, где запирают лишившихся рассудка шаманов, навсегда замуровывают в камне, и они не могут вызвать богов и не могут умереть.
О боги, только не это! Только не туда.
Однажды Рин уже бывала в Чулуу-Корихе. От одной мысли о возвращении туда ей казалось, что она тонет.