– Хм… – Цзян почесал подбородок. – Обескураживающе верно.
– Тогда слугу у входа? – предложила Дацзы. – Там всегда есть несколько никанцев, которые подметают полы, и я могу задержать одного болтовней, пока вы не отыщете Катая.
– Слишком рискованно, – ответил Цзян. – Мы не знаем, сколько их там, и нам понадобится больше пяти минут на поиски.
– Значит, я выспрошу все, что нам нужно знать, а потом истыкаю его иглами.
Цзян протянул руку и заправил выбившийся локон ей за ухо.
– Милая, мы привлечем меньше внимания, если не будем оставлять за собой дорожку из трупов.
Дацзы закатила глаза.
Рин снова посмотрела на церковь. И тут ее осенило – решение было ослепляюще очевидным, и она чуть не рассмеялась.
– Ничего такого нам не понадобится. – Рин указала на очередь никанцев, протянувшуюся перед зданием. И как будто по ее знаку тяжелые двойные двери распахнулись, на улицу вышел брат Серой гильдии и широко распахнул руки, приветствуя паству. – Мы просто войдем.
Склонив головы, они прошмыгнули в церковь, послушно следуя за остальными в очереди по одному. Проходя мимо священника в серой сутане, который стоял в дверях, Рин напряглась, но он лишь положил руку ей на плечо и тихо пробормотал приветствие, как поступал с каждым входящим. Даже не посмотрел на ее лицо.
Внутри было единое обширное пространство с балками на высоком потолке, уставленное рядами низких скамеек с проходом посередине. Струящийся через витражи свет покрывал гладкий деревянный пол красивыми цветными бликами. Впереди возвышался помост с полудюжиной гесперианцев в серых рясах, которые надменно взирали, как никанцы занимают места.
Рин оглядела церковь, пытаясь найти двери, ведущие к скрытым комнатам и проходам.
– Вон там. – Цзян мотнул головой в противоположный угол, и Рин заметила скрытую за шторой дверь. Перед ней стоял священник, с его пояса свисала связка ключей.
– Ждите здесь.
Дацзы вышла из очереди и уверенно пересекла зал. Священник удивленно вытаращился на нее, но как только Дацзы заговорила, его взгляд затуманился. Через несколько секунд священник отдал ей ключи, открыл дверь и ушел в противоположном направлении.
Дацзы оглянулась через плечо и нетерпеливо помахала Рин.
– Иди. – Она сунула ключи Рин. – Они от камер. У тебя есть полтора часа, а потом вы должны слиться с толпой, когда все будут расходиться.
– Но разве вы…
– Мы прикроем тебя здесь. – Дацзы подтолкнула Рин к двери. – Поторопись.
Никанцы почти расселись, лишь горстка людей еще стояла в очереди. Дацзы поспешила обратно к Цзяну, они сели в заднем ряду.
Рин чуть не расхохоталась, уж больно нелепой была ситуация. Она прибыла в Новый город вместе с двумя самыми могущественными шаманами в никанской истории, о которых слагают легенды, и теперь они притворяются, что почитают фальшивого бога.
С жутким скрежетом двойные двери закрылись, заперев всех внутри. Рин с колотящимся сердцем проскользнула в дверь и быстро спустилась по лестнице.
Винтовая лестница вела в темный коридор. Рин вызвала в ладони огонек и освещала себе путь как факелом. Они были правы – весь подвал превратили в тюрьму, по каждую сторону коридора тянулись камеры. Прикрывая лицо, Рин глядела по сторонам в поисках Катая. Но могла бы и не беспокоиться – пленников она не интересовала. Большинство сидели в углах камер и либо спали, либо безразлично пялились в пространство. Некоторые тихо постанывали, но никто не подал вида, что ее заметил.
Удивительно, подумала Рин. Хотя понятно, почему гесперианцы собирали грешников и верующих под одной крышей. Серая гильдия любит симметрию. Божественный Творец против Хаоса. Свет против тьмы. Молящиеся наверху, грешники внизу, невидимая сторона безжалостного и неравноправного состязания между варварством и цивилизацией с идеальным порядком.
Камера Катая оказалась в конце коридора. Рин поняла это, как только свернула за угол. В слабом пламени она разглядела лишь изгиб его плеча и контур головы, повернутой в противоположную от решетки сторону. Но Рин его узнала. Все тело загудело в предвкушении, словно магнит, притягивающийся к другому. Она знала.
И бросилась бежать.
Оказавшись у камеры, Рин поняла, что он спит, свернувшись на койке и подтянув колени к груди. Он выглядел таким маленьким. Левая штанина промокла от крови.
Рин повозилась с ключами, перепробовав несколько, прежде чем нашла нужный. И навалилась на дверь. Та открылась с громким металлическим скрежетом, раскатившимся по коридору.
Катай вздрогнул и резко сел, подняв кулаки, как будто приготовился к драке.
– Это я, – прошептала Рин.
Катай непонимающе заморгал, словно не был уверен, что это не сон.
– Ох! Привет.
Рин бросилась к нему.
Они рухнули на койку. Катай привстал, потянувшись к Рин, но она сшибла его обратно, крепко обняв тощую фигуру. Рин должна была ощутить его вес, убедиться, что он реален, из плоти и крови, здесь, перед ней. Пустота в груди, которая причиняла боль с тех пор, как Рин покинула Тикани, наконец-то исчезла.
Она снова стала собой. Почувствовала себя целой.
– Долго же ты добиралась, – пробормотал Катай куда-то ей в плечо.
– А ты чувствовал, что я приближаюсь?
– Почувствовал вчера. – Катай откинулся назад, улыбаясь. – Проснулся и ощутил себя так, будто меня облили холодной водой. Никогда не был счастливее.
Он выглядел лучше, чем она опасалась. Худой, конечно, но Катай стал болезненно худым еще в Рюйцзине, и скулы выделялись не сильнее, чем раньше. Его руки и ноги были свободны, не считая железного обруча на левой лодыжке, прикрепленного к длинной цепи, так чтобы он мог спокойно передвигаться по камере. На бледной коже не было ни порезов, ни синяков или ссадин. Не считая царапин, которые он недавно нанес себе сам.
На указательном пальце запеклась корочка крови. Катай сделал это ногтем.
Рин прикоснулась к его ноге.
– А ты…
– Ничего страшного. Кровь больше не течет, позже промоем. – Катай встал. – С кем ты пришла?
– С двумя из Триумвирата.
Он и бровью не повел.
– С кем именно?
– С Гадюкой и Стражем.
– Ну конечно. А когда мы встретимся с Драконом-императором?
– Обсудим позже. – Рин протянула ему ключи. – Давай сначала тебя освободим. Где замок?
Катай тряхнул ногой.
– И как тебе удалось… – потрясенно начал он.
– Дацзы умеет убеждать.
Рин поднесла огонек к висячему замку и начала перебирать ключи в поисках подходящего.
– Хорошо, что больше не придется ломать кости, – просипел Катай. – Слава богам.
Рин как раз нашла серебристый ключ, подходящий по размеру, когда заскрежетала дверь, а потом раздались легкие шаги, раскатывающиеся эхом по коридору. Она замерла. Дацзы обещала ей больше часа, Рин собиралась спрятаться внизу, пока не закончится церемония. Может, кто-то ошибся лестницей?
– Прячься, – прошептал Катай.
– Где?
Он показал на свою койку. Рин не могла понять, где тут можно спрятаться – койка была узкой и шаткой, а за деревянными ножками не мог бы скрыться и кролик.
– Полезай вниз.
Катай потянул за одеяло. Хлопковая ткань была тонкой, но непрозрачной и свисала по краям койки, касаясь пола.
Рин забралась под койку и съежилась, стараясь дышать как можно тише. Она услышала, как щелкнул замок – Катай снова закрыл дверь.
Рин высунула голову из-под одеяла и смущенно прошептала:
– Погоди, а почему мы просто не можем…
– Тс-с! – шикнул он. – Я сказал – спрячься.
Шаги в коридоре становились все громче, а потом затихли прямо перед камерой.
– Здравствуй, Катай.
Рин вжала ногти в ладонь и стиснула зубы, чтобы не закричать. Она знала лишь одного человека, говорящего с такой смесью уверенности, снисходительности и фальшивого дружелюбия.
– Добрый вечер, – бодро отозвался Катай. – Ты вовремя. Я только что проснулся.
Дверь со скрипом отворилась. Рин едва осмеливалась дышать.
Если он наклонится к койке, Рин его убьет. У нее было два преимущества – неожиданность и огонь. На этот раз она колебаться не будет. Сначала поток пламени в лицо, чтобы испугать его и ослепить, а потом схватить раскаленными добела пальцами за горло. Она вырвет артерию, прежде чем он сообразит, что происходит.
– Как поживаешь? – Нэчжа стоял прямо над ней. – С тобой по-прежнему хорошо обращаются?
– Я не отказался бы от новых книг, – ответил Катай. – И лампы для чтения тухнут.
– Я этим займусь.
– Спасибо, – каменным тоном произнес Катай. – А как поживает лабораторная крыса?
– Ну зачем ты так, Катай?
– Прошу прощения, – произнес Катай. – Вы с такой готовностью обрекли на эту судьбу Рин, что меня всегда поражала ироничность ситуации…
– Слушай, скотина…
– Почему ты им разрешил? – спросил Катай. – Мне просто интересно. Вряд ли ты получаешь удовольствие от боли.
– Это не больно, – тихо сказал Нэчжа. – Это единственное место, где я не испытываю боль.
Он замолчал, и пауза растянулась, превратившись в неловкую тишину.
– Как я понимаю, решения совета тебя по-прежнему печалят? – наконец спросил Катай.
Рин услышала какое-то шуршание – Нэчжа сел.
– Они безумцы. Все до одного.
Катай хмыкнул:
– Наконец-то хоть в чем-то мы сходимся.
Рин поразилась, как быстро они перешли к дружеской болтовне. Нет, дружеская – все-таки неверное слово, тон не был дружелюбным. Но они не разговаривали как пленник и тюремщик. Скорее, как студенты второго курса Синегарда, сетующие на кошмарное домашнее задание, которое задала Цзима. Старые знакомые, обсуждающие позиции на доске викки, ровно с того места, на котором игру прервали.
Что ж, ничего удивительного. При звуках голоса Нэчжи сердце Рин раздирала ностальгия. Ей тоже хотелось вернуться к прежним временам. И пусть тридцать секунд назад она готова была его убить. От его голоса, от самого его присутствия сжималось сердце, ей отчаянно хотелось остановить мгновение, чтобы они могли поговорить как друзья, хотя бы раз.