Катай постучал пальцем по северному краю укреплений на карте.
– Мы пройдем через туннели старых шахт. Они выведут нас на другую сторону хребта Баолей.
– Мы уже пробовали, – призналась Венка. – Они перегорожены.
– Тогда нужно проделать путь взрывом, – сказал Катай.
– Понадобится много взрывчатки, – засомневалась Венка.
– Да что ты? И где же ее взять? – протянула Рин.
Венка фыркнула:
– Ни один из туннелей в пещерах не ведет к шахтам. Все равно придется пересечь мертвую зону, а это не меньше мили. Снаружи как минимум половина пехоты Нэчжи. А у нас сейчас осталось на треть меньше людей, чем было в Тикани, и противовоздушной обороны нет. Ничего не получится.
– Получится, – возразил Катай. – У нас есть союзники.
– Кто? – встрепенулась Венка. – И сколько их?
– Двое, – ответила Рин.
– Да вы полные придурки…
– Рин привела Триумвират, – объяснил Катай.
– Марионеток из театра теней? – покосилась на него Венка.
– Настоящий Триумвират, – сказала Рин. – Ну, вообще-то лишь двоих. Императрицу и наставника Цзяна. Гадюку и Стража.
– Вы хотите сказать, – медленно выговорила Венка, – что наставник по Наследию, который разводил в Синегарде наркотические растения, может взмахом руки вывести нас из блокады?
Катай почесал подбородок.
– Ага, примерно так.
– Он самый могущественный шаман в Никане, – пояснила Рин. – Ну, по крайней мере, так мы думаем. Не считая Дракона-императора.
Судя по выражению лица Венки, она не знала, плакать ей или смеяться. Под ее левым глазом запульсировала вена.
– Когда я в последний раз видела Цзяна, он хотел отрезать мне волосы садовыми ножницами.
– Он и сейчас почти такой же, – сказала Рин. – Но может вызвать тварей, которые способны за секунды уничтожить целый взвод, если не врет история, так что на него можно положиться.
– Я не… Я просто… А знаете что? Да! Почему бы и нет? – Венка провела по лицу ладонями и простонала: – Проклятье, Рин. Жаль, что ты не появилась на несколько дней раньше. Ты выбрала самое неподходящее время.
– Это еще почему? – поинтересовалась Рин.
– Завтра приезжает Вайшра, устроит смотр войск.
– Смотр? – повторил Катай. – Вайшра не командует армией?
– Нет, командует Нэчжа. Вайшра остался в Арлонге, правит своим новым королевством и любезничает с гесперианцами.
Еще бы, подумала Рин. Чего ж еще ожидать? Вайшра развязал гражданскую войну, сидя в тронном зале Арлонга, послал вперед Рин, как послушного охотничьего пса, а сам отсиживался в тылу и пожинал плоды. Вайшра не из тех, кто марает руки. Он лишь превращает в оружие других, а потом от них избавляется.
– Он приезжает в Арабак раз в три недели, – сказала Венка. – А потом наведывается сюда, чтобы вдохновить войска перед отъездом. Что-то вроде парада – невыносимая церемония. Мы вычислили его расписание, потому что они всегда устраивают воздушные налеты, когда он здесь.
– И в чем проблема? – удивился Катай. – Нам это только пойдет на пользу.
Венка сморщила нос:
– Каким образом? Это значит, что вся армия будет вооружена и начеку, и вдобавок нам придется разбираться с личной гвардией Вайшры.
– Но зато им придется перейти в оборону, – заметил Катай. – Потому что нужно будет защищать Вайшру.
– Но вы же не… – Венка перевела взгляд с Катая на Рин. – Ох… Да вы, похоже, всерьез. Это и есть ваш план?
Пока не высказался Катай, Рин и не думала нацелиться на Вайшру. Но это имело смысл. Если на линии фронта объявится самая важная фигура Республики, конечно, следует взять его на мушку. Как минимум чтобы отвлечь внимание республиканской армии – если солдаты будут суетиться вокруг Вайшры, они оттянут войска от маршрута, по которому будут уходить южане.
– Он сам напросился, – сказала она. – Так почему не сейчас?
– Я… Конечно. – Недоумение Венки сменилось покорностью. – А вы уверены, что наставник Цзян сумеет зачистить мертвую зону?
– Республиканцы – наша забота, – сказала Рин. – А ты займись эвакуацией. Сколько человек к тебе прислушаются?
– Наверняка немало, если я скажу, что ты вернулась. Суцзы и Гужубай растеряли поддержку у солдат.
– Вот и славно. Скажи всем офицерам, чтобы, как только на фронте начнется заварушка, шли на север, выстроив солдат в форме клина. Когда прибывает Вайшра?
– Обычно по утрам. В последние два раза именно в это время они устраивали парады по случаю его приезда.
– Прямо на рассвете? – уточнил Катай.
– Чуть позже. Минут на двадцать.
– Тогда прорываемся к шахтам через двадцать минут после рассвета. – Рин повернулась к сидящему в углу связанному солдату: – Ты нам поможешь?
Он энергично кивнул. Рин шагнула к нему и выдернула из его рта кляп. Солдат прокашлялся.
– Понятия не имею, что тут происходит, – сказал он, и его глаза увлажнились. – И почти уверен, что все мы скоро умрем.
– Понимать и не нужно. Главное, чтобы вы подчинялись моим приказам, – сказала Рин.
Остаток ночи Рин пробиралась вслед за Венкой по лабиринту пещер и туннелей, шепча одни и те же слова всем, кто желал ее выслушать: «Спирка вернулась. И привела союзников. Собирайте вещи и готовьте оружие. Расскажите всем. Устроим прорыв на рассвете».
Но когда наконец наступило условленное время, в туннелях стояла удручающая тишина. Рин это предвидела. Коалиция южан – побитая армия, живущая на скудном рационе. Солдат охватило уныние. Даже тем, кто верил в Рин, не хватало сил пойти в атаку. Каждый надеялся, что первый шаг сделает кто-то другой.
Рин готова была сделать его сама.
– Пни их под зад, если не соберутся, – велел ей Цзян. – Устрой им ад.
И потому, когда через двадцать минут после восхода солнца в сонном утреннем воздухе растеклись едва слышные мелодии парада, Рин подошла к входу к пещерам, подняла руки к небу и выпустила столб яркого оранжевого пламени.
Колонна огня взметнулась ввысь. Это был маяк, приглашение. Она стояла с закрытыми глазами, раскинув руки, и наслаждалась жаром, ласкающим кожу, его оглушительным гулом. Спустя минуту она увидела сквозь жаркое марево группу черных точек – это поднялись в воздух дирижабли.
А потом из пещер и туннелей высыпали южане, словно муравьи. Они бежали мимо Рин, топая по грязи босыми ногами, а на плечах у них висели тощие котомки.
Рин неподвижно стояла в центре нарастающей паники.
На мгновение время как будто застыло. Рин понимала, что должна присоединиться к бегущей толпе. Знала, что должна вдохновлять людей, направить их с помощью огня, превратив беспорядочное бегство в атаку. Через минуту.
Но пока что ей хотелось насладиться моментом.
Наконец-то война снова у нее под контролем. Это Рин начала сражение. Она определила время и место. Она произнесла слова, которые превратились в действия.
Да, началось все с хаоса, но она им упивалась. Перемирие и прекращение огня – не для нее. Теперь Рин поняла, что ей необходимо ощущать свою власть, погрузить мир в хаос и сковать свой авторитет из обломков.
Республиканская армия поджидала их на севере.
Пехота стояла за несколькими рядами пушек, кавалеристов с аркебузами и лучников – смесь никанских и гесперианских технологий для дистанционного уничтожения противника. В небе висели шесть дирижаблей, словно охраняющие их божества.
При взгляде на линию горизонта у Рин упало сердце. Цзяна нигде не было видно. А он обещал обеспечить им безопасный проход. Они оказались в смертельной ловушке.
Где же он?
Рот наполнился вкусом пепла. Все это – ее вина. Она доверилась Цзяну, хотя он был явно не в своем уме. С наивностью первокурсницы Синегарда Рин отдала свою жизнь и судьбу всех южан в его руки. И он снова ее подвел.
– Это просто самоубийство, – сказала Венка. Нужно отдать ей должное, в ее голосе не слышалось страха. Она потянулась за мечом, словно могла отбить надвигающуюся воздушную атаку. – В конце концов, когда-нибудь это должно было закончиться. Давайте повеселимся напоследок, ребята.
– Погоди.
Катай указал на линию фронта. Между двумя армиями шагал появившийся откуда ни возьмись Цзян.
Он был безоружен и без щита. Просто как ни в чем не бывало расхаживал по полю, ссутулившись и сунув руки в карманы, словно вышел из дома на послеполуденную прогулку. Он не остановился, даже когда оказался прямо под дирижаблями. Потом внезапно развернулся к ним лицом и склонил голову набок, как завороженный ребенок.
Рин вонзила ногти в ладонь. Она едва могла дышать.
Началось. Жизнь всех южан зависела от того, что сейчас случится. Рин сама сделала эту ставку. Судьба всего юга в руках явного безумца, и Рин не могла с уверенностью сказать, верит она Цзяну или нет.
Дирижабли слегка снизились, как кружащие над добычей хищники. Удивительно, что они до сих пор не начали стрелять.
Может, хотят проявить милосердие? Или хотят пощадить южан, чтобы захватить живьем, а позже допросить и пытать? А может, их потрясло самоубийственное поведение этого одинокого идиота и они хотели подлететь поближе и получше его рассмотреть? Они имеют хоть малейшее представление о том, кто он?
Похоже, кто-то в рядах республиканцев выкрикнул приказ, потому что все пушки и аркебузы повернулись, нацелившись на Цзяна.
И тут в воздухе запульсировала невидимая волна.
Цзян не пошевелился, но что-то сместилось в самом окружающем пространстве, слегка исказив все звуки и цвета. Кожа Рин покрылась мурашками. Голова поплыла в восхитительном дурмане. Кожа загудела от прилива энергии и бодрости, невероятного могущества. Она чувствовала себя погруженным в масло комочком ваты – достаточно крохотной искры, чтобы он воспламенился.
Цзян поднял руку и растопырил пальцы. Воздух вокруг него замерцал, искажая контуры предметов. А потом небеса потемнели, словно на пергамент выплеснули чернильницу.
Эффект был ошеломляющий и незамедлительный. Падали тела. Полегла вся шеренга лучников. Ближайший к Цзяну дирижабль накренился, задев соседний, а затем оба рухнули на землю, вспыхнув пламенем.