Все посмотрели на Ханну. Она уже была на ногах и спешила к двери. Все наперебой принялись спрашивать ее, что означает этот звук.
— Это сигнал «К оружию», — сказала Ханна, вышла и поспешила к воротам.
— О чем они говорят? — Ивар ехал верхом рядом с Болдуином, которого принц Эккехард впервые за несколько дней отослал от себя.
Сейчас принц совещался с капитаном своего эскорта — дюжины всадников, которые согласились отправиться с ним в лагерь принца Бояна, по слухам, находившийся где-то на востоке.
— Нет ничего хуже, чем тащиться по следам прошедшей армии, — проворчал Болдуин.
— Было бы гораздо хуже, если бы ехали наобум, — ответил Ивар. — В Магдебурге сказали, что враг может быть где угодно.
— По-моему, мы скоро их увидим, — сказал Эрменрих. Все они надеялись заметить знамя «львов». Конские «яблоки» на дороге были еще совсем свежими, следы копыт и колеи от повозок еще не заплыли грязью. Ивар видел обработанные поля — значит, деревня совсем близко. Наверняка отряд остановился там хотя бы ненадолго, значит, они смогут его догнать. Ивар повсюду видел только грязь и слякоть, но этот путь вел к приключениям и, возможно, к свободе.
— Только представь, Ивар, — сказал Эрменрих, — ты должен был поступить в монастырь святого Валарика, который находится где-то здесь, в этих Богом забытых землях. Но думаю, что миссионеры, которые несут здешним дикарям слово Божие, не будут забыты.
— Мы могли бы остаться тут после войны, — предложил Зигфрид. Ивар до сих пор удивлялся, слыша его голос. — Может, именно здесь нам и предстоит проповедовать.
Болдуин что-то ответил, но Ивар не разобрал, что именно. Ему показалось странным, что ветер стих, но в ветвях продолжалось какое-то движение. Ивар остановил коня и пристально всмотрелся в густой кустарник.
Движение повторилось. В кустах двигалось что-то светлое.
— Ивар, что это? — Болдуин обернулся.
— Подожди, — прошептал он тихо.
Эрменрих, Болдуин, а затем и Зигфрид остановили лошадей. Они нервничали не меньше Ивара.
Перебравшись через реку Одер, они ввязались в приключение под названием война, и тут их проповеди были ни к чему. Ивар вспомнил феникса — самое совершенное создание, которое ему доводилось видеть. Может, если бы он вдохнул побольше волшебного дыма, он сумел бы забыть о Лиат…
Зигфрид прохрипел:
— Боже милосердный!
Чувствовалось, что больше он не в силах вымолвить ни слова.
— Смотрите! — ахнул Эрменрих. — Слева от старого дуба!
— Дерьмо, — пробурчал Болдуин.
Крылья этого создания не имели ничего общего с золотыми крыльями феникса. Это существо неслось галопом. И оно было не одно. Похоже, их было немного, а может, они были умнее, чем компания юнцов, которые ничего не понимали в военном деле, и эскорта, который никогда не участвовал в настоящем бою. Они перебрались через Одер в поисках приключений.
Но о приключениях хорошо было мечтать в укрепленном замке, слушая рассказы менестрелей и бывалых солдат, которым удалось выжить.
Болдуин громко закричал:
— К оружию! К оружию! Они идут из леса!
Принц Эккехард поднял копье, но его руку перехватил капитан эскорта.
— Это же куманы! Прошу вас, милорд принц, давайте пришпорим коней. Может, мы успеем догнать капитана Тиабольда. У него под началом две сотни «львов»…
— Но ведь нападающих не больше дюжины! — воскликнул Эккехард.
Слова капитана слышал не только Ивар. И многие последовали его совету. К этому времени Ивар ясно увидел пробирающихся через лес всадников.
— Слава Господу, мы оставили наш обоз в Магдебурге и едем налегке! — сказал Эрменрих и пихнул Ивара. — Езжай скорее, идиот! Они схватят тебя, пока ты тут стоишь и глазеешь!
— Быстрее, милорд принц! — воскликнул капитан.
Эккехард замешкался, словно сомневаясь, подобает ли принцу бежать с поля битвы. Но капитан знал, как поступать с упрямыми молодыми людьми.
— Следуйте за мной! — крикнул он, и вся компания понеслась за ним. Больше Ивара не надо было подгонять — воспоминание о фениксе исчезло, едва он увидел настоящий облик этих существ: они были крылаты, как демоны, но сидели на низкорослых лошадях, на их плоских лицах ничего не выражалось, а кожа казалась покрытой шрамами и струпьями.
Они скакали по дороге, из-под копыт летела грязь. Ивар оглянулся и увидел, что куманы уже выбрались из леса и несутся за ними. Ивар понял, что назад лучше не смотреть, и уставился вперед. Над головой просвистела стрела, и он пригнулся к шее лошади. Может, в него уже попали? Ведь он был самым последним.
Он снова оглянулся, но за ним никто не гнался. Лишь тонкий звон разносился в воздухе.
Ивар услышал крики с дороги. Впереди показался «лев», всадники с копьями наперевес, потом другой «лев» затрубил сигнал «к оружию». Эккехард и компания уже миновали первую линию солдат. Конюхи и слуги скакали в сторону «львов», которые выстроились перед рвом, окружавшим укрепленную деревню.
Один за другим Эккехард и его солдаты повернули лошадей и бросились навстречу куманам. Ивар приготовил копье и меч, к ним присоединились другие всадники, и Эккехард со своим отрядом поскакал обратно на куманов. Те принялись метать копья. Единственный звук, который был слышен, — жуткий звон металлических крыльев.
— В атаку!
Ивар не понял, кто отдал эту команду, но вместе со всеми остальными бросился вперед, вопя во всю мощь от страха и восторга.
О Господи! Он никогда не участвовал в битве. Но разве он не мечтал об этом? Разве не мечтал бежать с Лиат и поступить в «драконы»? Разве не хотел вступить в отряд какой-нибудь благородной леди? Разве святые отцы и аббаты не сражались за веру?
Он дрожал, но ни секунды не колебался. У него уже не было времени, чтобы перейти в галоп, прежде чем первое копье ударит о щит. Воины ринулись на врага.
Ивар поднял щит к подбородку, защищая грудь, и вцепился в копье. Он почувствовал сильный удар, и его лошадь куда-то исчезла. Через какое-то время он понял, что жив. Он ударился спиной о землю и осознал, что не в силах подняться. Ивар увидел над собой крылья своего врага, потом на короткое мгновение промелькнули щиты «львов», какой-то пехотинец перепрыгнул через него, и солдаты побежали на замершую перед ними линию куманов.
Один из них, одетый в шелка и укрытый блестящим щитом, держался немного в стороне. Он умело орудовал копьем и уже успел вышибить из седла нескольких всадников. Ивар едва успел по-крабьи отползти в сторону, когда мимо прогрохотали копыта.
— Держите строй! — крикнул капитан «львов», и его команду эхом повторил капитан Эккехарда, а затем и сам Эккехард. Один из всадников поскакал вслед за куманами, но на полпути к лесу его сразила стрела.
Ивар с трудом поднялся на ноги. Локоть у него сильно болел, а по спине, казалось, проскакал табун лошадей.
— Ивар! Ивар! Ты можешь говорить?
— Ох… Не трогай руку! Со мной все в порядке. Думаю, худшее уже позади. — Он откинул полу плаща и осмотрел ногу.
— Удо погиб, — сообщил Болдуин, пока остальные осматривались, пытаясь оценить нанесенный ущерб.
Неподалеку от леса поставили посты, часовые бдительно осматривали окрестности. От стены, окружавшей деревню, отделилась группа людей, которые торопливо направились к солдатам. Ивар подошел к бедолаге Удо. Куманское копье пробило сначала шею лошади, а потом вонзилось ему в живот. При виде этого зрелища Ивара затошнило.
— Возьми его кольцо, Мило. — Принц Эккехард опустился на колени рядом с Удо. — Мы передадим его сестре.
— У него нет сестры, — прошептал Мило, снимая кольцо с пальца бедолаги Удо.
Эккехард вздрогнул и тревожно оглянулся, опасаясь, что кто-то был свидетелем его ошибки. Его взгляд скользнул по Ивару, но тот был слишком незначительной персоной.
— Ладно, тогда мы отдадим его родственникам, как и положено.
— Милорд принц. — К ним подошел капитан «львов» и почтительно опустился на колено. — Я не знал, что вы направляетесь на восток навстречу военным действиям… — Похоже, этот человек многое повидал в жизни и знал, что происходит при дворе. Ивар почти видел, как тот обдумывает ситуацию, решая, стоит ли упомянуть о том, что вообще-то молодого принца Эккехарда послали в Гент, чтобы тот стал аббатом. — Прошу вас, милорд. Если вы возглавите наш отряд, то надо быть более осторожными, пока мы не соединимся с армией вашей сестры.
— Хорошо, — с достоинством отозвался Эккехард. — Но что это за создания, которые атаковали нас? Это люди или чудовища?
Они осмотрели трупы врагов, пока армия приводила себя в порядок, подсчитывала потери и хоронила Удо. Не вернулись три человека, и двадцать солдат отправились на их поиски.
Страшные плоские лица оказались лишь масками, прикрепленными к шлемам, перья в крыльях, которые звенели во время нападения и могли привести противника в ужас, теперь смялись и лежали на земле бесформенными грудами. Доспехи куманов были необычны кожаные куртки с нашитыми на них металлическими пластинками в три пальца шириной. Под шлемом у куманов оказались вполне обычные человеческие лица: смуглая кожа, узкие глаза и желтоватые зубы. Один из них был еще жив, и «лев» перерезал ему горло — кровь у кумана была такой же красной, как и у Ивара.
Слава богу, это не его кровь. Он остался в живых.
— Ивар! А ты что здесь делаешь? Ты же должен быть в свите маркграфини Джудит! — С лошади на него смотрела Ханна. Она хмурилась.
— Господь призвал нас. Нас ждет иная судьба.
Надо же так вляпаться! Он хотел было продолжить, но Эрменрих схватил его за руку.
— Милорд принц будет только рад оставить тебя тут, пока ты стоишь как идиот! Шевелись!
Ханна внимательно посмотрела на него и уехала. Они направились к тому месту, где стояли Эккехард и Болдуин, и застали самый разгар ссоры.
— Я не поеду! — орал Болдуин.
— Нет, поедешь!
— Не поеду! Вы же слышали, что они сказали: маркграфиня Джудит всего в нескольких днях езды! Она будет в лагере вашей сестры. Вы же знаете, что она сделает, как только увидит меня.