В пятницу Люсинда могла покинуть офис со спокойной душой, не опасаясь, что миссис Маккен без нее не справится с делами.
В пять тридцать, собравшись уходить, девушка поймала себя на мысли, что надевает пальто слишком медленно. Она снова оглядела кабине!, страстно желая увидеть Томаса. В последний раз, прежде чем он навсегда исчезнет из ее жизни. Люсинда с ним почти не общалась. Райс пропадал на бесконечных деловых встречах, а когда возвращался, то работал в основном с Салли.
Синди направлялась к метро, когда неожиданно перед ней появилась Мэри. Материализовалась, как вампир, подумала, едва сдержав стон, Люсинда.
— Как жизнь? — Мэри, видимо, решила не отставать от нее.
— Прекрасно. — Синди даже стиснула зубы, чтобы спутница не заметила, как ей плохо. Правда, вопрос не требовал правдивого ответа. Видимо, он являлся прелюдией к более важному разговору.
— Да? Я тебе не верю! — воскликнула Мэри.
— Твое дело, — безразлично ответила Люсинда.
На станции обе встали за билетами. Вечером в час пик, в толпе, над которой пульсировало рекламное освещение, а главное, рядом с Мэри, Синди почувствовала себя плохо. Острые глазки мисс Саймон буквально сверлили Люсинду, и от них наверняка не укрылась ее внезапная бледность.
— Слышала, ты уходишь. — Мэри не оставляла попыток завязать беседу. Синди не ответила. — Чем же вызвано столь неожиданное решение?
Люсинде казалось, что очередь совсем не движется. Перед ней стояли по меньшей мере пятнадцать человек, и, конечно, мужчина у окошечка никак не мог найти бумажник.
— Думаю, ты правильно поступила, — продолжала Мэри. — Я бы сделала то же самое. Он переспал с тобой только потому, что ты оказалась под рукой. — В ее голосе звучала нескрываемая зависть. , Мэри, конечно, не могла не знать, что она совсем не интересовала босса, возможно, он даже не подозревал о ее существовании. И все же она позволила себе удовольствие мерзко судить о том, что для нее самой оказалось недоступным.
— Девушке нужно быть гордой, — не отставала мисс Саймон. — Что ты собираешься делать?
— Искать другую работу, — коротко ответила Люсинда.
Мужчина у окошка наконец отыскал бумажник, и очередь продвинулась. Слава Богу!
— А ты уверена в своих способностях? — тихо прозвучало за спиной, и девушка замерла: что крылось за этими словами?
— Вакансий для секретарей очень много. — Тревога не оставляла Люсинду. Купив билет, она повернулась и резко сказала: — На твоем месте я бы перестала думать про Томаса. Ты ему не подходишь, так что напрасно теряешь время.
— Посмотрим, — злые глазки жестко смотрели на девушку. — Желаю тебе всего наилучшего. — И с ехидной улыбкой она продолжила: — Думаю, тебе будет приятно узнать, что после твоего ухода у меня открываются перспективы.
— То есть? — удивилась Синди.
— Тебе теперь, конечно, все равно. Ну, так вот, сегодня я видела босса и сумела убедить его взять меня на твое место. Хотя я делаю много ошибок, когда печатаю, но зато нахожусь в курсе дел компании, хорошо знаю клиентов. А Салли переходит в мой отдел. — Хитрым взглядом она окинула Люсинду из-под густо накрашенных ресниц. — Правда, очень мило с его стороны?
Ничего не ответив, Синди резко повернулась и буквально бегом бросилась к платформе. Хоть бы скорее оказаться дома! Как же так? — изумлялась она. Мэри займет ее прежнюю должность, а Райс даже не сообщил ей. Это же предательство. Неужели эта шлюшка в конце концов окажется в его постели? Люсинда почувствовала, что ее лихорадит…
В следующую неделю она почти не выходила из дома, вяло слоняясь из угла в угол: ею овладела апатия, все валилось из рук, поминутно лились слезы.
Как Синди ни старалась, не думать о Томасе она не могла. Не выходила из головы и Мэри Саймон. А кроме того, она не представляла, как жить дальше и следует ли рассказать о случившемся отцу. В их отношениях установилась враждебность — дочь понимала, что виновата она одна, но из-за гордости не намеревалась сделать первый шаг, и нынешняя ситуация только усложняла задачу.
В пятницу вечером Люсинда сидела с чашкой чая перед телевизором, почти не вникая в слишком запутанный сюжет какого-то детектива. Ее больше занимали собственные мысли. Неожиданно в дверь позвонили.
Тяжело вздохнув, она, явно недоумевая, пошла открывать. И остолбенела, увидев на пороге Томаса.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала она в ужасе.
Серые глаза смотрели холодно, но губы улыбались. Он шутливо спросил:
— Разве так встречают бывшего босса? Люсинда не пошевелилась.
— Зачем ты пришел? — снова поинтересовалась она.
— Узнать, как у тебя дела, разумеется, — продолжал Райс непринужденно.
Распахнув дверь, он направился в комнату. Люсинде оставалось или закрыть дверь, или, собрав силы, спокойно потребовать, чтобы Райс немедленно покинул ее жилище. Она предпочла первый вариант. Томас беспокойно ходил по маленькой квартирке, останавливаясь, чтобы выглянуть в окно, из которого открывался крайне унылый вид на улицу — ни деревца, ни лужайки. Окраина, чего ожидать!
— Не хочешь кофе? — Люсинда чувствовала себя неловко.
Он кивнул.
— Да, если не трудно.
— Не трудно, конечно.
Они оказались в странной ситуации и искусственно поддерживали вежливый диалог.
Хозяйка, приготовив кофе, принесла чашку гостю.
— Итак, как живешь? — спросил он, отпивая ароматный напиток, и посмотрел на нее тем самым взглядом, от которого ей всегда становилось не по себе.
— Замечательно, — с некоторым вызовом ответила Синди.
— Сказала отцу, что ушла с работы? — продолжал Томас.
Она покачала головой.
— Я еще не разговаривала с ним с тех пор… Сообщу на следующей неделе.
— Однако говорить о плохих новостях не очень-то приятно, не правда ли? — Босс холодно усмехнулся и продолжал пристально разглядывать ее, что выводило девушку из душевного равновесия. Она вдруг почувствовала, как в ней поднимается возмущение: Люсинда не просила Райса приходить сюда, она не желала его видеть. Единственное, о чем девушка мечтала, — забыть его навсегда.
— Что-нибудь подыскиваешь? — спросил Томас;
Она опять покачала головой.
— Начну на следующей неделе.
— Значит, тебе предстоят трудные денечки, а? — Он не скрывал сарказма.
— Да, — согласилась Люсинда. От его тона ей становилось не по себе.
— В нашей компании появилась вакансия. — Райс пристально смотрел в ее глаза. — Ушла помощница одного из финансовых директоров — Лиана Престон. И если хочешь…
— Нет! — почти крикнула Синди.
Вернуться? Ни за что! Даже если у нее не останется ни пенни и никаких перспектив на будущее.
— Нет? — по выражению лица Райса она поняла, что другого ответа он и не ожидал.
Хоть бы он ушел! — думала Синди. Она так нервничала, что сердцу стало больно, и, чтобы не упасть в обморок, ей пришлось вцепиться в подлокотники кресла.
— Почему ушла Лиана? — Она облизнула губы. Поддерживая отвлеченный разговор, Люсинда могла продержаться еще некоторое время. — Мне казалось, ей нравится работа.
— Да, конечно. Но она перешла в фирму мужа своей сестры, у них возникли какие-то проблемы, содержать секретаря на полную ставку накладно. Лиана в деньгах теряет, но зато ей не придется платить ренту за жилье — сестра отдает в ее распоряжение верхний этаж своего дома. — Томас насмешливо посмотрел на Люсинду. — Отчаянные ситуации требуют отчаянных решений, так ведь?
Аккуратно поставив чашку на стол, гость поднялся.
— Ты выглядишь усталой. — Он подошел к ней. — Мне, наверное, лучше уйти.
Девушка кивнула с облегчением.
— Если не желаешь меня видеть, я больше не появлюсь, — спокойно добавил Томас.
Она опять кивнула и собралась подняться, чтобы проводить его, однако он неожиданно сказал:
— Не вставай. Пожалуйста. — Райс улыбнулся, от чего в душе Синди возникла безотчетная тревога. Он наклонился над ней и положил руки на подлокотники.
— Мы ведь не хотим, чтобы ты утомлялась? — произнес Райс многозначительно.
— Что ты имеешь в виду? — проговорила Синди слабым голосом.
— Сейчас объясню. Ты думала, что я не узнаю? Ты же беременна, да?
Глава седьмая
Люсинда оцепенела. Все мысли мгновенно вылетели у нее из головы, но, очнувшись, она побледнела.
— Кто тебе Оказал?
— Незачем играть в прятки, — отрезал Томас.
Конечно, он непременно бы догадался, что она беременна. Достаточно внимательно понаблюдать за ней, чтобы заметить — она поправляется.
Когда Синди поняла, что забеременела, она решила сразу же уйти с работы. Но дальше этого она не пошла. Теперь же дело осложнилось. Если известно Томасу, значит, он обязательно при первой же встрече расскажет отцу. А дочь не собиралась ему открываться.
Она приложила руку ко лбу.
— Как ты узнал? Райс усмехнулся.
— Какая разница! Мэри Саймон сообщила, что ты плохо выглядишь, по-видимому, беременна.
Тяжелый удар. Люсинда закрыла глаза, пытаясь представить, где состоялся доверительный разговор: в кабинете босса, где Мэри присела на край стола, у стойки в баре или в его постели? Следовало догадаться, что сослуживица заметила ее состояние. Теперь загадочное замечание о новой работе, о том, что Синди вряд ли справится с «трудными денечками», вырисовывалось отчетливо: Мэри догадалась об истинной причине ее ухода.
— Почему же ты сразу не сказал? — спросила Люсинда с возмущением. — К чему такие шарады?
— Надеялся, ты сама будешь со мной откровенной. — В голосе Томаса зазвучала ярость. — А ты вообще замкнулась.
— Разве я обязана посвящать тебя в личные дела? — спросила девушка звенящим от напряжения голосом. — Тебя это совершенно не касается. — И тут же поняла, что говорить так не следовало. У Райса перекосилось лицо, и Люсинда заторопилась объяснить: — То есть… я имела в виду…
— Не продолжай, Люси! Запомни: именно это меня касается!
— Да, ребенок твой, — горячо подхватила она, — но мне от тебя ничего не нужно. Оставь меня в покое. Лучше бы ты вообще никогда не появлялся на моем пути!