Она появилась ровно в половине седьмого вечера. Он не удивился, что она не опоздала, потому что все козырные карты были в его руках. Однако его план чуть не сорвался, когда Санто открыл дверь и увидел ее на пороге.
Оливково-зеленое платье без бретелей до колен мягко облегало ее чувственную фигуру, на которую засматривались все мальчишки в школе. Подняв глаза, он запретил себе снова увлекаться ею. И уставился на ее лицо. Под ее блестящими зелеными глазами были темные круги. Она выглядела испуганной и уязвимой.
Он махнул рукой на кресло.
— Присядь. Выпьешь что-нибудь?
Покачав головой, она уселась на подлокотник кресла. Он подошел к бару, налил себе виски, добавил в него немного льда, затем повернулся к ней лицом и прислонился бедром к мраморной столешнице.
Джованна прикусила губу и уставилась на него.
— Санто, — нерешительно произнесла она, — по-моему, мы вчера переборщили и разговаривали слишком эмоционально. Давай все обсудим на свежую голову?
Он сжал бокал пальцами и задумчиво посмотрел на нее.
— Конечно. Ты украла у меня сына, Джованна. Ты скрывала его от меня и, несомненно, продолжала бы скрывать, если бы не наша вчерашняя встреча. Поэтому теперь условия ставлю я, а ты их слушаешь.
Она с трудом сглотнула, тонкие мышцы ее горла напряглись.
— Будь благоразумным.
— Твое счастье, что я уже успокоился. Иначе тебя ужаснули бы мысли, которые терзали меня всю ночь. — Он наклонил голову. — Кто сейчас присматривает за Лео?
— Няня. Я думала, нам лучше поговорить наедине.
— А днем, когда ты работаешь?
— Он ходит в детский сад отеля.
— Детский сад? — спросил он так, словно ему была неприятна мысль о том, что за его сыном присматривают незнакомцы.
— Я работаю, — заметила она. — У меня успешная карьера, которая позволяет мне содержать нас обоих. Детский сад потрясающий. Он нравится Лео.
— Значит, он растет как сирота?
Она запрокинула голову, ее зеленые глаза сверкнули.
— Напротив. Я начинаю и заканчиваю работу рано и провожу с Лео большую часть дня, а также вечера. Санто, ему хватает любви и заботы, и ему полезно общаться с другими детьми.
Если Джованне не хватало в детстве общения с ровесниками, то у Санто его было предостаточно. Он знал, каково возвращаться домой к нянькам, которые постоянно менялись, а в подростковом возрасте возвращаться в пустой дом.
Ему было тринадцать, когда его мать сбежала из семьи после того, как отец обанкротился, они потеряли все. Отец Санто топил горе в местном баре, Нико старался содержать семью, а Лаззеро занимался баскетболом как одержимый. Санто было ужасно неприятно возвращаться в пустую, грязную квартиру, в которой они жили. Поэтому он уходил к своему другу, Пьетро, чья семья принимала его с распростертыми объятиями.
— Я не против того, чтобы мой сын общался с другими детьми, — быстро произнес Санто. — На самом деле я поддерживаю эту идею, Джованна. Но мне неприятно, что ты лишила Лео не только отца, но и многочисленной семьи, потому что бросила свою семью и не общаешься с моей семьей. — Он указал на нее бокалом. — У Нико и Хлои двухлетний мальчик по имени Джек. Двоюродный брат, которого Лео даже не знает. По-твоему, это справедливо?
Побледнев, она обхватила себя руками, ее глаза заблестели.
— Мне очень жаль, — хрипло сказала она. — Я понимаю, что поступила неправильно, хотя ты считаешь, будто я не раскаиваюсь. Но я делала так, как в то время было лучше для Лео. Я не желаю, чтобы он жил как я. Как Кастильоне. Только поэтому я ушла из своей семьи.
Санто заметил, как она дерзко подняла подбородок и сверкнула глазами. Он смотрел на нее из-под ресниц.
— Что ты собиралась сказать Лео? Правду? Или ты сообщила бы ему, что его отец был богачом-головорезом?
Она вздрогнула и подняла дрожащую руку к горлу.
— Я не думала об этом. Мы просто выживали. Моим главным приоритетом было благополучие Лео.
В этом Санто не сомневался. Как бы он ни сердился на Джованну, не следовало забывать, в какой ситуации она тогда оказалась. Ей потребовалось мужество, чтобы уйти из своей семьи. Для нее Лео был важнее всех на свете. Она была молодой и напуганной, и это надо было учитывать.
Джованна посмотрела на него с опаской:
— Мне не изменить прошлого, Санто. Но я буду поступать правильно в будущем. Ты хочешь стать частью жизни Лео. Я думала об этом прошлой ночью. Ты можешь приезжать к нам сюда. Постепенно Лео привыкнет к тебе, а когда он повзрослеет, мы скажем ему правду.
— И как ты будешь меня представлять Лео? Как друга? И много у тебя подобных друзей, Джованна?
Она опешила.
— У меня нет времени на мужчин. Я работаю и провожу время с Лео.
— Я до сих пор не смирился с тем, что ты лишила меня всего. — Она побледнела, и он поставил бокал на стойку бара. — Я его отец. Я пропустил три года его жизни. По-твоему, одних приездов сюда будет достаточно? — Он покачал головой. — Я хочу быть с ним каждый день. Просыпаться с ним и прыгать на кровати, водить в парк и играть в мяч. Я хочу слушать его рассказы о том, что произошло за день, укладывая его спать.
— Что же нам делать? — беспомощно спросила она. — Ты живешь в Нью-Йорке, а мы здесь. Лео спокоен и счастлив. По-моему, единственное реалистичное решение для нас — раздельная опека.
— На это я не согласен. Но у меня к тебе предложение.
Она насторожилась.
— Какое?
— Мы будем действовать в интересах нашего ребенка. Ты выйдешь за меня замуж, мы поселимся в Нью-Йорке и дадим Лео семью, которую он заслуживает.
Душа Джованны ушла в пятки. Она в ужасе уставилась на Санто. Идея о новом замужестве с мужчиной, который теперь ее ненавидит, была немыслимой. Кроме того, он ждет, что она откажется от жизни, к которой привыкла здесь, чтобы вернуться в Нью-Йорк.
Она покачала головой.
— Я не могу этого сделать. Я должна жить здесь, Санто. Здесь все, что я люблю. И Лео тут нравится. Ты не можешь требовать от меня отказаться от всего этого.
Он был непреклонным.
— Я управляю богатейшей компанией. Мой бизнес находится на Манхэттене. Я не могу жить на Багамах, как бы заманчива ни была эта перспектива. Это нелогично.
Она потерла ладонью затылок. И подумала о том, чего ей снова придется лишиться. Ее отец перевез семью в Лас-Вегас десять лет назад, сосредоточившись на игровом бизнесе, но у него по-прежнему остались деловые интересы в Нью-Йорке. И она с ним обязательно встретится.
Ей стало холодно.
— Я не могу вернуться в Нью-Йорк, — категорично заявила она. — Ты же знаешь, как это отразится на Лео. На него сможет влиять семья Кастильоне.
Его карие глаза холодно сверкнули.
— Лео станет Ди Фиоре. Вы с ним будете под защитой. Лео никогда не будет общаться с твоей семьей. Навещать его сможет только твоя мать, но после того, как я разрешу ей приехать. Если ты нарушишь это условие, наше соглашение утратит силу.
— Мой отец не уймется, ты это знаешь. У моего брата, Томмазо, нет сыновей. Лео — его внук и наследник.
— Твоему отцу будет не до него. — Санто протянул ей газету. Джованна увидела статью об отце.
Заголовок статьи гласил: «Кастильоне наплевал на слушания в конгрессе». Сердце едва не выскочило у нее из груди. Она прочла статью, в которой говорилось о решении нового генерального прокурора бороться с возрождающейся организованной преступностью в Соединенных Штатах, проводя серию слушаний в конгрессе, которые должны состояться в следующем месяце в Вашингтоне. Отец Джованны приглашен для дачи показаний по этому делу. Неудивительно, что он отказался присутствовать на слушаниях и отправился в длительную поездку в Калабрию.
Джованна глубоко вдохнула. Эта история доконает ее мать, для которой муж — свет в окошке.
— Они навредят его деловым интересам, — хрипло сказала она. — Мой брат следующий.
— Возможно, — согласился Санто. — Но это займет время. А пока Томмазо будет управлять делами в Лас-Вегасе и твой отец наймет адвокатов.
— Он вернется, — возразила она. — Он ни за что не доверит руководство моему брату. И он узнает, что мы с Лео вернулись. Я не могу так рисковать.
— Ты не будешь иметь с ним дела, Джованна.
— Но ты знаешь, как он относится к тебе, Санто.
Он скривил губы.
— Он думает, что я тебя недостоин? Об этом мне было сказано громко и ясно десять лет назад. Как ни странно, — произнес он, — мы сейчас на равных. Будет интересно посмотреть, чем все закончится.
Ее страх сменился паникой.
— Ты скажешь ему, что ты отец Лео?
— Конечно. Он обязан об этом знать.
Джованне казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Неуверенно подойдя к Санто, она остановилась в нескольких дюймах от него. И затрепетала, замечая, как он великолепен в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами и облегающих темных джинсах. Она решила поиграть на его чувствах. Санто никогда не мог ей отказать, и сейчас она может пустить в ход все необходимые средства, чтобы помешать ему разрушить ее мир.
— Не делай этого, — тихо сказала она. — Ты злишься, я тебя понимаю. Я поступила неправильно. Но я не могу вернуться в Нью-Йорк. — Она умолкла, когда он уставился на нее в упор с нескрываемым желанием. — Санто… — пробормотала она. — Нет…
Он наклонился вперед, и их губы почти соприкоснулись. Она затаила дыхание, у нее задрожали колени.
— Хорошая попытка, — пробормотал он. — Но на этот раз ты проиграла, Джованна. Тебе не удастся меня разжалобить.
Она шагнула назад, ее щеки горели от смущения.
— Я взывала к твоему разуму.
— И я говорю с тобой разумно. Ты сама спровоцировала эту ситуацию, не придя ко мне, Джованна. Именно ты выдавала моего сына за ребенка от другого мужчины. Это сложная юридическая проблема, на решение которой уйдут месяцы. Ты предпочла сбежать, а не решать проблемы. Поэтому смирись с тем, что мое предложение — единственно возможное.
Она вздернула подбородок.
— Я не беглянка. Я свободный человек, но этого не понимаешь ни ты, ни мой отец.