Люси села на корточки.
— Ты ужасно много знаешь о строительстве крепостей из песка. Должно быть, много часов проводишь за этим увлекательным занятием.
— Проводил, Принцесса. Сейчас у меня на это нет времени.
— Правда? Твои услуги пользуются таким спросом? — съехидничала она, тут же пожалев об этом. Ей на самом деле не хотелось быть грубой. — Я хотела сказать…
— Я знаю, что ты хотела сказать, — ответил Берт, не глядя на нее и не прекращая работы над укреплением крепостной стены. — Да, мои услуги пользуются большим спросом.
— Не сомневаюсь. — Ей захотелось сгладить свою бестактность. — А… за какие же другие виды работ ты берешься?
Ветер резко стих, воздух был тяжелым и влажным. На этот раз он посмотрел на нее, голубые глаза поблескивали на бесстрастном лице.
— Я избавляю беззащитных вдов от их сбережений и соблазняю нелюбимых жен, чтобы их мужья могли легко получить развод.
— Послушай… Прости меня, Берт. — Люси убрала прядь волос за ухо и с извиняющимся видом посмотрела на него. — Я не хотела…
— Нет, хотела. Ты с самого начала дала понять, что презираешь людей, которые предлагают свои услуги за плату.
Угрожающие раскаты грома перекрыли шум прибоя.
— Я для тебя всего лишь товар, так же как и ты — товар для своего отца.
Люси окаменела.
— Что… что ты говоришь?
— Я говорю, что не только меня продают и покупают. Саймон купил тебя с потрохами так же, как ты купила меня. Он просто платит больше. Пост вице-президента в папочкиной фирме в обмен на сведения, которые ты сумеешь получить обманным путем на нескольких курортах, начиная с Блу-Пайнтриз. Разве не такова твоя цена?
— Я просто выполняю свою работу, — возразила Люси.
— Да, верно. Значит, если что-то делается ради вице-президентства, то это — работа. А если за полторы тысячи баксов, то я — презренный тип, продающийся за деньги. А единственная разница между нами — в цене. Вот так-то, Принцесса!
Берт поднялся и подошел к ней, перешагивая через стены и башни крепости, над строительством которой они трудились последние четыре часа. Стальные мускулы перекатывались под загорелой кожей. Горящий взор был устремлен на Люси.
Еще один раскат грома пронесся над островом, звук был негромким, но пугающим.
— Посмотри, что ты наделал! — воскликнула потрясенная Люси. — Ты же фактически разрушил крепость. Зачем?
— Я только играю по твоим правилам. Разве Саймон не этому учил тебя? Кто-то целую жизнь воплощает в жизнь свою мечту. А потом приходит более сильный и безжалостный и крушит то, что другому было дороже жизни. — Берт рывком поднял ее на ноги. — Мало радости быть проигравшей стороной, верно, дорогая?
— Ты не понимаешь, о чем говоришь. О какой игре идет речь? — Люси уперлась запачканными в песке ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.
Солнце внезапно скрылось за черными тучами, и снова поднялся ветер. Она посмотрела на небо, втайне радуясь, что непогода поможет ей выйти из затруднительного положения.
Берт вздернул бровь.
— О той, что началась в ту секунду, когда ты ступила на мою территорию. И, как ты теперь поняла, я играю, чтобы выиграть.
— Ты шутишь, — возразила Люси.
— Я предельно серьезен.
— Не верю тебе. — Тяжелая капля дождя упала ей на щеку, скатившись слезой к подбородку. — Я наняла тебя для работы. Настоящей работы. Ты можешь рассматривать это расследование как игру, но я так не считаю.
— Извини, Принцесса. — Берт тихо рассмеялся. — Отступать теперь поздно. Слишком поздно.
Внезапно разверзлись хляби небесные, обдав их холодным душем, и он поцеловал ее с видом победителя, получившего заслуженную награду. Но то, что для Берта было всего лишь игрой, для нее быстро становилось гораздо большим.
— В этом списке недостаточно деталей, Берт. — Люси перевернула страницу блокнота и сделала пометку. — Ты включил расходы на прачечную, но ничего не упомянул о ремонте или замене оборудования. Например, как часто приходится заменять старые стиральные машины новыми?
— Когда сломаются старые.
— Не увиливай, я серьезно.
— Я тоже. — Он открыл банку с содовой и сделал большой глоток. — Сколько еще мы будем заниматься этой ерундой?
— Пока не закончим, — сухо ответила Люси, просматривая следующий пункт из своего списка. — А расходы, связанные с паромной переправой? Ты упомянул топливо и общее содержание судна и причалов, но забыл о ремонте.
Берт сел на стол рядом с ней.
— Знаешь, то, что ты играешь роль надутого управляющего, не изменит того, что произошло на пляже.
Карандаш внезапно сломался, прочертив на листке блокнота кривую линию, и Люси выругалась себе под нос. Ей удавалось избегать этой темы целых три дня, и она решила продолжать в том же духе.
— А мячи для гольфа? — спросила она сквозь зубы.
— Опять?
— Я не вижу в списке мячей для гольфа, — пояснила Люси поспешно. — Их, должно быть, уходят тысячи… Я не могу найти. — Она судорожно вздохнула и простонала: — Берт, ты же сам сказал, что случившееся на пляже было игрой.
Он поставил банку посередине ее блокнота.
— Да, игрой. Но не в том смысле, в каком ты думаешь.
— Я просто выполняю свою работу, — возразила она, но как-то неуверенно.
— И я тоже. Хотя мне чертовски не хочется. — Берт провел рукой по ее шее. — Убери свой блокнот. Мы идем гулять.
— Нет, Берт. У меня осталась всего неделя, чтобы закончить доклад.
— Это уйма времени. Кроме того, ты сломала карандаш. А без него ты не можешь работать.
— У меня есть запасные.
Берт покачал головой.
— Больше нет, поверь мне на слово.
Люси вздохнула, понимая, что опять идет у него на поводу.
— Ремесленная ярмарка? — воскликнула она. — О, Берт, какой чудесный сюрприз! Спасибо.
Он с удивлением посмотрел на девушку. Никогда еще ему не приходилось видеть Люси такой возбужденной. Легкий румянец покрывал ее щеки, глаза сияли.
— Ты так любишь ремесленные ярмарки?
— Я была всего на одной, — призналась она.
— Только на одной?
— Да, но мне очень понравилось. Там были такие чудесные фарфоровые куклы, одетые в самые невероятные костюмы. Я никогда их не забуду.
— Уверен, что здесь есть что-нибудь похожее. Он взял ее за руку и повел вдоль рядов, не позволяя останавливаться до тех пор, пока не нашел то, что искал. Берт остановился возле лотка, где были выставлены фарфоровые куклы в костюмах времен войны Севера и Юга.
— О-о-о… — только и прошептала она, жадно глядя на них.
— Можешь потрогать.
С необычайной осторожностью Люси протянула руку и дотронулась до кружевной накидки куклы, напоминающей Скарлетт из «Унесенных ветром».
— Но почему ты была только на одной ярмарке? — поинтересовался Берт.
— У Саймона было мало времени на легкомысленные развлечения.
— Почему-то это меня не удивляет. — Его глаза сузились, когда он заметил, как Люси всплеснула руками, словно обиженный ребенок. Он взял куклу и протянул ей.
— Красивая, правда?
— Очень.
— Ты любишь куклы?
— Конечно, хотя давно вышла из этого возраста, — ответила Люси, осторожно расправляя складки кукольного платья. — Они ведь бесполезны, да? Я хочу сказать, не имеют практического значения. Это просто так… безделушка.
— Саймон не позволял тебе играть в куклы?
Люси отвела взгляд. Понурив голову, она положила куклу обратно на прилавок.
— Он бы купил мне, но я сама не хотела. Иначе…
— Иначе — что?
Она нашарила в сумочке солнцезащитные очки и нацепила их на нос. Потом взглянула на него — спокойно и отстраненно, как настоящая, с головы до пят, деловая женщина.
— Иначе мне пришлось бы обосновать свою просьбу логически. А мне почему-то очень не хотелось этого сделать. К счастью, вскоре я переросла потребность в игрушках.
У него дернулась щека.
— Ты всегда ищешь рациональные объяснения своим желаниям?
— Конечно. Это помогает мне решить, как легче достичь своих целей.
— А как же поцелуй? — резко спросил Берт. — Какое рациональное объяснение ты нашла ему?
Люси замерла, побледнев.
— Это было нежелательным исключением из правил, — ответила она тихо.
— Так ли? — Он обхватил ее за талию и притянул к себе, не обращая внимания на отчаянные попытки Люси вывернуться. — Ты переросла потребность в поцелуях, Принцесса, так же, как и в игрушках?
Он не ожидал, что Люси ответит. Но она прижалась к нему, склонив голову на плечо.
— Нет, — прошептала она настолько тихо, что Берт едва расслышал. — Я никогда не перерасту это.
Берт закрыл глаза и крепко сжал ее, не в силах сказать ни слова. Похоже, игра приняла неожиданный оборот, и он не был уверен, что знает, как быть дальше.
8
Люси вошла в свою спальню, ощущая себя счастливой как никогда. Несмотря на инцидент с куклой, день выдался чудесный. Берт позаботился об этом. Он постарался, чтобы она осмотрела все лавки и получила полное удовольствие. Убрав растрепанные ветром пряди со лба, она скинула с себя верхнюю одежду и бросила ее на пол возле кровати.
И тогда Люси увидела это.
На подушке лежало жемчужное ожерелье, которое было на ней в день приезда в Блу-Пайн-триз, — то самое, что порвалось, когда Эванс помешал их безумным объятиям. Должно быть, Берт положил его, когда ее не было в комнате. Оно было восстановлено, каждая жемчужинка на месте. А рядом лежал кейс. Обычно она запирала его в сейфе, но сегодня оставила на кровати. Глупо, но ей было гораздо интереснее гулять с Бертом, чем заниматься работой.
Мысль об этом вывела Люси из равновесия, особенно когда она вспомнила о содержании документов. Люси долго смотрела на кейс и ожерелье. Два этих предмета символизировали стоящую перед ней дилемму: бизнес или наслаждение, интересы фирмы или влечение к Берту.
Голос Саймона прозвенел у нее в ушах: «Объясни мне логически, зачем он тебе нужен. Никаких эмоций. Простое, взвешенное объяснение». Но простого и взвешенного объяснения не было. Было только желание, нараставшее день ото дня.