Сибилла расчесывала волосы, когда услышала, как приоткрылась дверь в комнату для гостей. Она застыла, отложив расческу, и устремилась к двери ванной. Явар был в джинсах и ярко-бирюзовой футболке. Он выглядел полным энергии, как казалось самой Сибилле, истерзанной своими мыслями.
– Думаю, что нам нужно обсудить все здесь, – обратился к ней Явар.
Малая вероятность того, что их могут услышать, объяснила она самой себе. По всей видимости, он сделал это из соображений того, что она снова могла перейти на крик.
– Я все еще хочу развода, – упрямо повторила Сибилла. – То, что здесь произошло, не меняет сути дела.
Темные глаза изучали ее из-под густых черных ресниц.
– Мы можем попробовать.
– Я так не думаю, – возразила она, взмахнув бледной тонкой рукой. – Плавала, знаю. Я не смогу снова довериться тебе, и давай смотреть правде в глаза… Ты и сам хотел развода, пока не узнал о Таире. Я понимаю, что присутствие сына меняет многое для тебя, но для меня это не меняет ничего.
– Это твое последнее слово? – спросил Явар с нажимом.
Сибилла гордо подняла подбородок. Она совершила ошибку, но это не значит, что она должна была продолжать жить с ним и строить свое будущее вокруг этого ставшего чужим человека.
– Да, мне очень жаль, но это…
– Тогда, возможно, ты захочешь взглянуть на это… – Явар, словно фокусник, извлек из заднего кармана сложенный пополам лист бумаги и протянул ей. – Я не хотел, чтобы дошло до этого, но ты поставила меня в крайне затруднительную ситуацию. Повторяю, я не хотел использовать его, но также не желаю вовлекать тебя во что-то против твоей воли. Это враз лишит смысла какую-либо встречу с юристами. Кстати, я отменил ее.
– Что это? – Сибиллу захлестнуло чувство тревоги.
– Это брачный контракт, который ты подписала до того, как мы поженились, – спокойно сообщил ей Явар. – Мне не кажется, что ты изучила его достаточно внимательно.
Сибилла торопливо развернула лист бумаги и увидела статью, выделенную, для ее удобства, звездочкой на полях. С колотящимся сердцем она читала статью: «В случае развода жена, не являющаяся гражданкой Марвани, автоматически отказывается от всех детей, рожденных в браке». В этом пункте она соглашалась, что любой ребенок останется жить в Марвани с Яваром.
У нее пересохло во рту. Да, она читала этот пункт, но почти два года назад, она моментально отбросила мысли о том, что их брак не навсегда. Все это казалось юной Сибилле сущим пустяком, пустой формальностью. В конце концов, они не планировали немедленно рожать детей, поэтому перспективы непростой совместной опеки были далеки от них. Они были безумно влюблены друг в друга, по крайней мере, она была влюблена и доверяла. Ни на минуту ей не приходило в голову, что когда-нибудь, в не самом отдаленном будущем ее беспечность могла обернуться против нее.
Глава 6
Он действительно старался вести себя цивилизованно, но этого Сибилле оказалось недостаточно. Она с подозрением относилась к каждому его поступку и вынудила опуститься до того, чтобы опираться на юридические соглашения и устрашить ее перспективой раздельной опеки. Возможно, он в принципе никогда не шел на компромиссы, признал он раздраженно. Как правило, он добивался своего, прибегая к уловкам и хитрости. Слово короля было решающим словом, которое пресекало серьезные споры в Марвани. Он прочувствовал на себе то, что, несмотря на обсуждения и компромиссы, кто-то всегда останется недоволен его решением.
Сибилла выглядела так, словно перед смертью в ее сознании пролетали самые важные моменты жизни. Мертвенно-бледная, она продолжала стоять на месте и сжимать в руках брачный контракт. Сердце у нее ушло в пятки от страха. Она не видела возможности оспорить соглашение, которое добровольно подписала.
Явар дышал медленно и глубоко.
– Если на каком-то этапе в будущем ты решишь, что все еще хочешь развестись…
В ее голубых глазах полыхнули молнии.
– Можешь не сомневаться, я не передумаю! – зло выплюнула она.
– Тогда ты будешь иметь право на свой собственный дом в Марвани, в котором сможешь воспитывать близнецов. Боюсь, что это лучшее, что я могу предложить, если ты хочешь оставаться независимой. – Губы Явара едва шевелились.
– То есть не может быть и речи о том, чтобы жить раздельно? – переспросила Сибилла.
– Боюсь, что так. Это единственный способ для тебя сохранить опеку над нашими детьми, – подчеркнул Явар.
– Они никогда не были нашими детьми, они всегда были только моими! – выпалила Сибилла, сдерживая поток упреков.
– Так было только потому, что я не знал об их существовании, – парировал Явар.
– То есть ты ожидаешь, что я стану делать вид, что у нас все еще настоящий брак? – На ватных ногах она пошла к двери. – Как ты можешь так поступать со мной после того, как бросил меня на целых два года? Неужели у тебя совершенно нет порядочности?
– Все не так просто. Я пытаюсь обеспечить статус нашим детям, сделать так, чтобы они были признаны моим народом. Ради этого я готов сделать вид, что счастливо женат. Это мой долг перед ними, – сказал Явар. – Они займут свое место в королевской семье как принц и принцесса, и эта ответственность твоя не меньше, чем моя.
Распахнув дверь в гостевую комнату, Сибилла решила, что могла бы и обойтись без этого напоминания. Едва ли Явар обладал теми полномочиями, чтобы напоминать ей о ее материнских обязанностях, которые отнимали у нее все время, пока они были не вместе. Это было так несправедливо, подумала она с горечью, что Явар мог уйти из ее жизни, отказавшись от своих обязанностей, а затем вернуться, когда ему это было выгодно, чтобы потребовать соблюдения долга, который он по-королевски проигнорировал.
– Ты согласна? – спросил Явар, следуя за ней по коридору.
Сибилла понимала, что загнана в угол. Близнецы стали его оружием, и, если она хочет остаться с детьми, у нее не было другого выбора, кроме как поселиться в Марвани.
С одной стороны, она признавала его позицию, но с другой – ненавидела его за то, что он возложил эту ответственность и на нее. Иметь дело с внезапно всплывшим браком и детьми и шокировать народ в Марвани было безопаснее, чем столкнуться с западной желтой прессой и болезненным бракоразводным процессом и разделением опеки над двумя несовершеннолетними детьми. Несмотря на то, каким бы категоричным ни был брачный контракт, который она подписала, Сибилла знала, что она будет продолжать бороться за своих детей в зале суда. Но такая борьба, несомненно, навредит всем участникам.
Хотела ли она втягивать в судебные разбирательства Чезаре и Лорейн? Разве она уже не причинила им достаточно неприятностей, будучи своенравным подростком со своим волнением, обидчивостью, незапланированной беременностью, происхождение которой бережно скрывала? Нет, они не заслуживают такого отношения. Настало время самостоятельно решать проблемы, потому что без этого взрослая жизнь никогда не могла начаться.
– Сибилла… – снова обратился к ней Явар. – Мне нужен ответ.
– Я согласна. Я делаю это только потому, что у меня нет другого выбора, – сдержанно ответила она. – Но я не прощаю тебя.
Блестящие темные глаза затуманились, красивые губы сжались.
– Ты никогда не прощала меня за то, что я делал неправильно.
Сибилла отказывалась верить в то, что это правда. Она обязательно должна была прощать его когда-то и за менее оскорбительные проступки. Она была таким тяжелым человеком? Ее первые впечатления от Явара вернулись и преследовали ее. Нет, она отказывалась думать, что могла недооценивать этого человека. Едва заметная краска стыда залила ее щеки.
Он напомнил ей и о том, что она так никогда и не простила свою мать за то, через что та заставила пройти свою дочь. Сибилла нахмурилась. Франческа скончалась прежде, чем ее младшая дочь стала подростком. Пожилая женщина унесла свои тайны в могилу вместе с собой. Сибилла глубоко вдохнула, чтобы избавиться от стыдливого ощущения, охватывавшего ее всякий раз, когда она думала о Франческе. Теперь Сибилла была старше, мудрее и менее предвзятой. Ее мать была слабым человеком, ее отношения с мужчинами редко приводили к чему-то хорошему, часто она была пострадавшей стороной. Ее второй муж, последний мужчина в ее жизни, был хуже всех. Пользуясь слабостью Франчески и ее зависимостью от него, он испортил ей жизнь. Однажды она сможет поведать Лорейн правду об их матери, но она не могла себе представить, при каких условиях рассказала бы о том, что произошло у нее с Яваром.
– Я нахожу этот дом невероятно странным и некрасивым, – внезапно призналась Сибилла, спускаясь по массивной лестнице, которая чем-то напоминала ей декорации из фильма ужасов. Не хватало только зомби, которые бы вываливались из саркофагов.
– Это все – моя бабушка. Она обставляла это место.
– Англичанка, на которой женился твой дед? – Это было то немногое, что Сибилла знала о своей британской предшественнице в королевской семье Марвани. – Расскажи мне о ней.
– Зачем?
– Любопытно… К тому же я вроде как иду по ее стопам? – сострила Сибилла, желая говорить о чем угодно, кроме секса. Эта необыкновенная страсть не прошла бесследно, она испытывала легкий дискомфорт при ходьбе. Явар был таким диким и сильным, а она упивалась этим проявлением первобытной страсти, но теперь настало время платить по счетам, она снова была вынуждена вверить всю свою жизнь Явару. Она никогда не должна была опускаться так низко, мучительно размышляла Сибилла. Он обвел ее вокруг пальца.
– Надеюсь, что нет. Она бросила собственного сына, – фыркнул Явар осуждающе. – Она встретила моего деда Таира на сафари в Африке. Она была светским человеком, родом из эксцентричной аристократической английской семьи… Леди Софи Грегори. Таир сильно влюбился в нее, но для этой женщины он был лишь очередным приключением, увлечением, диковинкой… Пары месяцев жизни в малоразвитой Марвани, где не было никаких экспатов, которые могли бы составить ей компанию, оказалось достаточно для моей бабушки. Она осталась только для того, чтобы родить моего отца, и покинула деда через несколько недель после этого.