– Прикажете доставить в допросную? – поинтересовался старший из дежурных дознавателей, кивнув на камеру Асириуса, и Гектор покачал головой.
– Нет, не будем его таскать. Отпирай, я с ним пока неофициально пообщаюсь, без протоколов.
– Есть.
Раздался щелчок отпираемого магического замка, дежурный распахнул дверь и шагнул внутрь. За ним последовал и Гектор.
– Можешь нас оставить, – сказал главный дознаватель, оглядывая тускло освещенное помещение. Темные стены и пол, белое пятно умывальника, застеленная постель, а на ней – мужчина в ярко-желтой форме заключенного. Этот канареечный цвет всегда раздражал Гектора не меньше, чем самих подозреваемых. Вот и сейчас Дайд поморщился, запустив под потолок небольшой шарик истинного света, чтобы лучше видеть собеседника. Асириус смотрел на дознавателя с равнодушным презрением – казалось, он вот-вот плюнет ему в лицо.
– Добрый день, Арвен, – произнес Гектор вкрадчиво, понимающе усмехнувшись. – Как у вас дела?
– Не жалуюсь, – буркнул мужчина, скрестив руки на груди, и вновь замолчал.
Несмотря на то что Асириус провел в этой камере уже продолжительное время, он все еще выглядел так, будто только вчера сюда сел – короткие светлые волосы вились крупными кольцами и блестели, как свежевымытые, лицо не было бледным, щеки не казались впалыми, и руки совсем не дрожали. Крепкий орешек, очень крепкий… Но не бывает людей, которые не раскалываются. Нужно просто найти способ.
– Удивительно, что не жалуетесь, – продолжил Дайд, доставая из нагрудного кармана портсигар.
Он прекрасно знал, что Асириус – заядлый курильщик, и сейчас нарочито медленно вытаскивал сигару и прикуривал ее, наблюдая за собеседником. Тот держался, только на скулах раздраженно играли желваки.
– Все ваши родственники давно подали прошение о разрешении им ежедневных прогулок во внутреннем дворе комитета, и только от вас ничего не поступало. Неужели не хотите прогуляться? – Гектор выдохнул струю дыма, и ноздри Асириуса затрепетали. Однако подозреваемый упрямо молчал, только сглатывал слюну, глядя на сигару Дайда. – Ясно. Значит, не хотите. Что ж, ваше право. Я вот тоже не любитель бесцельных прогулок по нашему унылому внутреннему двору. Предпочитаю театр. – Арвен сузил глаза и перевел взгляд с сигары на лицо Гектора. – Сегодня вечером как раз пойду туда, на спектакль «Три дня и две ночи». Как вам эта постановка? – Молчание. Напряженное, тягучее, настороженное. – В главной роли, конечно, Элен Льер. Я видел ее однажды, красивая и талантливая. У такой женщины должно быть много поклонников… но и завистников тоже. Количество завистников обычно прямо пропорционально количеству поклонников, – хмыкнул Гектор, еще раз затягиваясь и с удовольствием замечая, как начинают дрожать сжатые руки Асириуса. – Поэтому об Элен ходит много слухов. Думаю, вы догадываетесь каких.
Арвен смотрел на Дайда с неприкрытой ненавистью. Забавная реакция. Значит, он действительно неравнодушен к этой Элен. Не факт, что она хоть что-то знает, но надавить с ее помощью на Асириуса точно можно.
– Не буду скрывать, Арвен. – Гектор затушил сигару и сменил тон, заговорив прямо и жестко: – Вы проведете в этой камере столько времени, сколько понадобится императору. Пока с вами сюсюкаются, потом перестанут. И не только с вами. Мы еще толком не нажимали ни на вас, ни на ваших родственников, ни на Элен, например. Но в скором времени это закончится, и что будет дальше, зависит лишь от вашей сговорчивости. – Дайд достал из портсигара новую сигару и заклинанием отправил ее на тумбочку возле кровати Асириуса. – Подумайте об этом. – Гектор развернулся и вышел из камеры, коротко бросив дежурному: – Завтра выведете его на прогулку во двор, когда там никого не будет. На десять минут.
– Есть! – четко ответил дознаватель, вытягиваясь в струнку.
Когда Дайд вернулся в приемную, Кэт уже была там. Нервно перекладывала с места на место стопки бумаг на столе, и, когда он вошел, чуть ли не подпрыгнула.
– Ой! – воскликнула она, схватившись за сердце, и тут же зарделась. – Ах, это вы. А я… вот, готова. – Она так покраснела, словно ожидала, будто Гектор начнет целовать ее еще тут, не выходя из комитета. – Все… нормально? Не слишком?
Под «слишком» Кэт, видимо, имела в виду чрезвычайно глубокий для себя вырез. Плечи и руки на этот раз были закрыты, а вот грудь…
– Не слишком, Кэти, – сказал Гектор мягко, подходя ближе. – Я никогда не видел тебя в красном. Тебе очень идет.
– Правда? – Она улыбнулась, широко распахивая глаза. Сейчас, подчеркнутые легким и умелым макияжем, они казались темнее и глубже обычного. – Честно говоря, это платье не мое, а соседки. Я вчера исчерпала свои возможности по красивым платьям, но стеснялась признаться.
– Ты прекрасно выглядишь, не сомневайся, – уверил девушку Дайд. – Но прежде чем мы отправимся в театр, я хочу сказать кое-что еще. Надо было раньше, но из головы вылетело. Учти, Кэти, что на следующий же день в разнообразных желтых газетенках обязательно появятся заметки о том, что главный дознаватель впервые вышел в свет с женщиной и вел себя не совсем прилично. В них не будет ни твоего имени, ни магпортретов, это я могу обещать. Ты все равно хочешь со мной пойти?
Краска сначала схлынула с щек Кэт, потом вновь залила их, да так, что кожа девушки по цвету почти сравнялась с платьем.
– Впервые?.. – выдохнула она вместо ответа. – Как же это?..
– Детка, ты не о том думаешь. – Гектор фыркнул и покачал головой. – Ты слышала, что я сказал про газеты?
– Да, конечно…
– И? Ты готова пойти со мной?
Губы ее дрогнули в горькой усмешке.
– У меня все равно нет родственников. Так что даже если там будет мое имя – не страшно.
А вот это настроение Дайду совсем не понравилось, поэтому он шагнул ближе, подходя к Кэт вплотную, и положил одну ладонь на ее талию, а кончиками пальцев второй невесомо провел по краю декольте – не по коже, а по ткани, но девушка все равно взволнованно затрепетала.
– Значит, некому будет начистить мне физиономию за слишком откровенное поведение. – Гектор улыбнулся, глядя в глаза Кэт. – Мне, как главному дознавателю, хочется остаться безнаказанным за совершенное преступление.
Она хихикнула, и в этот момент распахнулась дверь кабинета Финли, а через секунду в приемную шагнул и сам Роджер, сразу начав возмущенно пыхтеть.
– Хм, кажется, этого персонажа мы с тобой не учли, – тихо хмыкнул Гектор, сильнее прижимая к себе девушку и не давая ей отодвинуться. – Первый кандидат на чистку моей физиономии найден.
Кэти залилась смехом, и Дайд, повернув голову, тоже чуть не засмеялся, увидев обалдевшее выражение лица своего зама.
– Роджер, мы идем в театр, – сказал Гектор так спокойно, как мог. – Если что, связывайся по браслету. Увидимся утром.
– До завтра, – кивнула Кэт, и Дайд под руку повел ее к двери, про себя изо всех сил хохоча над тем, что Финли так и не попрощался.
Пока они шли к залу для переносов, на Кэт глазели все кому не лень. И неудивительно – секретарь главного дознавателя слыла настоящей серой мышью и невзрачной заучкой, а тут вдруг такая яркость.
– Завтра жди толпы поклонников, – негромко произнес Гектор, и девушка кинула на него удивленный взгляд. Защитник, она даже не понимает, почему он так говорит. Кэти всегда была сообразительной во всем, кроме собственной привлекательности. – Если будут надоедать, гони в шею. Если неловко будет гнать, зови меня, я прогоню.
– Гектор, – она засмеялась, – но я иду в театр с вами. Разве кто-то захочет набиваться в конкуренты к вам?
– Кого-то это действительно смутит, но не всех. Даже если отсечь половину поклонников из-за опасений связываться со мной, их все равно останется прилично. Завтра увидишь.
Кэт вздохнула и протянула с недоумением:
– Но почему? Я ведь столько лет работаю в комитете…
– Мужчины любят глазами, детка, – усмехнулся Гектор. – Ты надела красивое платье и преобразилась. Тебя заметили.
Она молчала несколько секунд прежде, чем спросить:
– А… вы?
Голос звучал неуверенно, дрожал и рвался, переходя в шепот.
– Что – я, Кэти?
– Вы тоже… заметили? – Она всхлипнула. – Защитница, что я говорю…
– Ты все правильно говоришь. – Дайд улыбнулся и погладил Кэт по ладони. – Сам вопрос абсолютно верен, только вот над голосом надо поработать. Этот вопрос надо задавать не как полузадушенная утопленница, а игриво и кокетливо.
– Полузадушенная утопленница. – Секретарь смущенно фыркнула. – Скажете тоже. Разве так может быть?
– Вполне. Завтра покажу тебе пару дел, где девушку сначала душили, а потом, не доведя процесс до конца, решили утопить.
– Ой, не надо! – Кэти засмеялась и покачала головой, махнув на Гектора свободной рукой. – Я вам и так верю.
– То-то же.
Сегодня добраться до театра можно было не на магмобиле, а пространственным лифтом: так как билеты заказывались официально через комитет, был запрошен и допуск на перенос. И Дайд не сомневался, что весь театр уже в курсе, кто придет к ним на спектакль. Поэтому он совершенно не удивился, увидев в зале для переносов директора театра.
– Добрый вечер, – жизнерадостно, но немного нервно сказал Бирион Вандаус, молодой черноволосый аристократ с лихо закрученными усиками над тонкими губами и небольшой бородкой. – Для нас большая честь видеть вас здесь сегодня, айл Дайд.
О да, безусловно. С тех пор как Гектор переехал в столицу, он был в Императорском театре всего пару раз. И времени не хватало, да и желания особого не было. Какое уж тут желание, когда почти во всех популярных постановках когда-то играла Карла, и Гектор невольно слышал ее голос, повторяющий те же самые монологи, видел сияющие бирюзовые глаза. Это мешало наслаждаться спектаклем, возвращая его в прошлое, в тот самый день, когда они с Урсулой потеряли любимую старшую сестру.
Так что директор Императорского театра не врал – для них появление главного дознавателя действительно являлось честью. Не слишком приятной, разумеется, но все же честью.