– Абсолютно великолепна, – подтвердил Гектор и, подойдя к Элен, взял ее за руку и поцеловал ладонь, глядя девушке в глаза. – Очень рад познакомиться с вами. Восхищен вашей игрой.
На самом деле Гектор не был восхищен ничем – ни игрой, ни внешностью. Да, талантливая – но он видел талантливых. Да, красивая, и очень, – но он видел красивых. Однако нужно ведь было сказать какой-то ничего не значащий комплимент?
Элен облизнула губы маленьким розовым языком, вздохнула, и грудь ее колыхнулась.
– Я тоже рада, – произнесла она тихим, но глубоким голосом, напомнившим Гектору кошачье мурлыканье. – О вас ходят легенды, айл Дайд. – Короткое, словно невзначай, прикосновение к запястью, как намек на большее, легкая улыбка. – Правда, они в основном страшные.
Очень интересно. Не показалось ли ему?
Гектор опустил глаза и уставился Элен в вырез платья. Снова вздох – уже глубже, провокационнее, и закушенная нижняя губа, и еще одно прикосновение к запястью – как сигнал, что он все понял правильно.
Дерзко.
– В легендах мало правды, – усмехнулся дознаватель, второй раз склоняясь над рукой примы и целуя ее. – Не больше, чем в спектаклях, где вы играете.
И Гектор, пользуясь тем, что остальные находятся сзади и не могут видеть, что именно он делает, лизнул ее ладонь. Элен вздрогнула, но в ответной улыбке Дайд заметил толику торжества.
– Что ж, тогда я не буду им верить, – проговорила она с истинно женским кокетством, и Гектор отпустил ее руку.
– Кэти, дорогая, – сказал он, оборачиваясь и подзывая девушку, выглядевшую слегка растерянной, – подойди. Элен, позвольте представить вам мою спутницу Кэтрин Эйс.
Губы примы Императорского театра сложились в удивленное «о» – кажется, она пыталась понять, кем может быть Кэт, учитывая недавнее поведение Гектора, но не преуспела в этом.
– Вы прекрасно играли, – произнесла Кэти, пожалуй, с излишним пылом. – Мне так понравилось! И знаете… вам, наверное, говорили – вы очень красивы. Очень!
– Да? – Элен рассмеялась, и Гектор услышал в этом смехе фальшь. – Спасибо большое. Приходите еще на мои спектакли. Бирион, – а вот теперь она будто приказывала, – может, мы дадим айлу Дайду и… – Она запнулась, и Кэт подсказала:
– Кэтрин Эйс.
– Да, и айле Эйс. Может, мы дадим им приглашения на премьеру нового спектакля в следующем месяце?
– Разумеется. – Вандаус важно кивнул. – Я и сам хотел предложить, но ты меня опередила.
– Прекрасно. – Элен довольно улыбнулась. – Обязательно приходите. Но, конечно, мы будем рады видеть вас и раньше… на других спектаклях. – Она вновь облизнула губы, глядя на Гектора, и Дайду стало одновременно смешно и любопытно.
Чего же она добивается столь откровенным соблазнением? Во внезапно вспыхнувшую страсть Гектор верил не больше, чем в летающих слонов. Нет-нет, у примы Императорского театра есть какая-то цель, и она собирается добиться этой цели, используя собственную привлекательность.
Это будет интересно.
– Обязательно придем, – уверенно сказал Дайд и еще раз полюбовался на то, как Элен провокационно облизывает губы.
После визита к актерам Гектор и Кэт не задержались в театре надолго. Директор выдал им приглашения, о которых говорила Элен, а затем проводил к зал для переносов, вежливо улыбаясь и обсуждая с Дайдом репертуар. Он почти неуловимо удивлялся, когда выяснялось, что главный дознаватель разбирается в сюжетах и тонкостях постановок, но откуда эти знания, не спрашивал. И правильно делал. Вандаус вообще-то не был дураком. Он, как и многие аристократы, не поддерживал закон о передаче титулов, но делал это лишь в кулуарах, в заговоре первой волны он не участвовал. Мог ли директор Императорского театра поддерживать последователей Аарона и помогать Виго? Пожалуй. Но Гектор все же склонялся к мысли, что это был не он. Иначе у бывшего начальника охраны дворца был бы доступ на перенос в особняк в Ритайле, где он скрывался после побега. А доступа не было.
Попрощавшись с Вандаусом, Гектор построил пространственный лифт в квартиру Кэт, и, как только они оказались в прихожей, девушка широко и с наслаждением зевнула, прикрыв рот ладонью.
– Завтра можешь опоздать на работу, я разрешаю, – сказал Дайд, глядя на Кэт с улыбкой. – Поспи подольше.
Она опустила руку и смущенно посмотрела на Гектора.
– Да я просто…
– Ты просто устала. Вторую неделю без выходных, ничего удивительного. Так что отдохни и приходи не раньше полудня.
Кэт нахмурилась.
– Вы, между прочим, сами уже сколько месяцев без выходных! И завтра наверняка не будете отсыпаться.
– Наверняка, – засмеялся Гектор. – Что ж, спокойной ночи, Кэти, я пойду.
Он собирался начать строить лифт к себе домой, когда девушка вдруг воскликнула:
– Подождите!
– Что такое? – Дознаватель поднял брови, изучая резко покрасневшее лицо своего секретаря. – Кэти?
Она нервно вздохнула, помолчала пару секунд, заливаясь краской сильнее, а потом опустила голову и произнесла очень тихо:
– Я просто хотела сказать вам… спасибо. Знаете, я… чувствую себя ужасно рядом с мужчинами. Мне все время кажется, что я жалкая и некрасивая, что я не могу никому понравиться. И только с вами все иначе, я ощущаю себя… – Кэт запнулась и продолжила еще тише: – Привлекательной. Я понимаю: то, что было сегодня и вчера, – притворство, спектакль, но…
– Так. – Гектор решительно шагнул вперед и коснулся подбородка девушки ладонью, заставляя поднять голову. – Во-первых, Кэти, детка, ты действительно привлекательна. Единственное, чего тебе не хватает, – это уверенности. А во-вторых, все, что происходило сегодня и вчера, не такое уж и притворство. Да, я рассчитывал на зрителей, но я не был неискренен с тобой. Я пригласил тебя в театр, потому что желал провести время с девушкой, которая мне нравится. Чтобы этот поход был не только работой, но и удовольствием.
Кэт не знала, куда деть глаза, особенно когда Гектор произнес слово «нравится», и ему было немного смешно из-за этого. А еще – жаль ее. Жаль, потому что этот комплекс наверняка родом из какой-то неприятной ситуации в прошлом, и мужчины вроде Роджера лишь подбрасывают дров в огонь вместо того, чтобы тушить его.
– Правда? – шепнула она тихо-тихо, как мышка.
– Конечно, правда, – ответил Дайд твердо и замер от удивления, потому что Кэти, приподнявшись на цыпочках, попыталась поцеловать его в щеку – но Гектор оказался для девушки все же слишком высоким, и вместо щеки поцелуй пришелся на губы. Краткий и почти невесомый, но Кэт хватило и этого, чтобы перепугаться и с негромким «ой» попытаться отпрыгнуть в сторону.
Гектор не дал ей этого сделать, опустив одну ладонь на талию, а второй вновь касаясь подбородка.
– Кэти, – сказал Дайд с улыбкой, погладив большим пальцем нежную кожу, – не следует так поступать, если ты не хочешь, чтобы мужчина остался на ночь. Это провокация. – Испуг в глазах усилился, и Гектор поспешил продолжить, стараясь говорить со спокойной ласковостью: – Ничего страшного, просто потом будет неловко объяснять, что тебя неправильно поняли. Будь осторожнее.
– Я… постараюсь, – выдавила из себя Кэт. – Вы… извините…
– Тебе не за что извиняться. – Он покачал головой, отошел и уже поднял руку, чтобы начать строить лифт, когда девушка, зажмурившись, словно перед прыжком в воду, выпалила:
– А все-таки Элен вам понравилась больше! Больше, чем я.
Гектор, застыв поначалу на мгновение, не выдержал и фыркнул, а потом и вовсе рассмеялся. Кэт, услышав это, осторожно открыла глаза.
– Элен мне вообще не понравилась, – признался Дайд, и после этого она открыла еще и рот.
– Да?..
– Да.
– А… почему?
– Давай поговорим об этом завтра, хорошо? Я сам очень устал и хочу спать. Ладно?
Кэт кивнула, и Гектор, еще раз пожелав ей доброй ночи, перенесся в собственную прихожую.
Браслет связи завибрировал через полчаса – Дайд как раз только вышел из душа. Покосился на экран и расплылся в довольной улыбке – с ним пытался связаться Вольф Ассиус, муж принцессы Анны, глава Комитета культуры, науки и образования и, кроме того, один из главных подозреваемых в деле о второй волне заговора.
– Я слушаю.
Проекция Вольфа выглядела обеспокоенной, широкие брови озабоченно хмурились.
– Доброй ночи, Гектор. Надеюсь, я тебя не разбудил?
– Нет, – хмыкнул дознаватель, опускаясь в одно из кресел в гостиной. – Да даже если бы и разбудил – невелика беда. Чем могу помочь?
– Мне принесли на утверждение статьи и заметки в утренние газеты. Ты же знаешь: все, что касается императорской семьи и глав комитетов, мне обязательно показывают. И я бы запретил печать, но… учитывая специфику твоей работы… Я подумал – может, это провокация и тебе нужно, чтобы это напечатали?
– А ты полагаешь, провокация? – Гектор потянулся за портсигаром, лежавшим на столике, и вытащил оттуда толстую сигару.
– От тебя всего можно ожидать. – Ассиус криво усмехнулся. – И я склоняюсь к мысли, что да.
– Это еще почему? – поинтересовался Дайд, прикуривая.
Выпустил в воздух струю серого дыма и довольно облизнул губы – хороший табак, качественный. Еще бы молока налить, но сейчас не до этого.
– Потому что ты меня не предупредил. А мог бы.
– М-да. – Гектор иронично фыркнул. – В моем комитете тебе точно не работать, Вольф. Как раз наоборот – если бы это была провокация, я бы тебя предупредил. Но с чего бы мне это делать, если я просто решил сходить в театр с красивой девушкой?
Ассиус нахмурился сильнее, внимательно глядя на Дайда, словно пытался понять, врет тот или нет.
– Но ты же понимал, какой ажиотаж это вызовет. Ты ведь никогда…
– Все когда-нибудь случается впервые, – перебил собеседника Гектор и вновь затянулся. – Тем более ты наверняка помнишь, кем была моя сестра и что с ней случилось. Так что театрал из меня не очень. Но если собираешься ухаживать за девушкой, еще и не на такие подвиги решишься, верно? – Дайд подмигнул, имея в виду ухаживания самого Вольфа, который, дабы произвести впечатление на принцессу Анну, чего только не предпринимал много лет назад.