«Ничего, дружок, – подумала она, потрепав его по холке, – мы с тобой еще придем сюда. Только вдвоем. Никто нам больше не нужен».
Может, потому ее ночной гость и выглядел как пес, что Тайра гораздо больше любила животных, чем людей? Животные не умеют обманывать.
Морган сразу понял, что у них в лесу не заладилось, но промолчал, хмыкнул только понимающе и спросил, будут ли они ужинать. Тайра кивнула, и через несколько минут они втроем уже сидели на кухне и ели отварной картофель с домашним сыром и малосольными огурцами.
– А мясного ничего нет? – уныло поинтересовался Риан, ковыряя вилкой мягкую картошку. – Очень вкусно, конечно, но…
– Мы мясо каждый день не едим, – ответил Морган, и в его голосе Тайра ясно услышала иронию. – Тем более на обед оно уже было. Хотя ты у нас растущий организм, я это не учел… Колбасу будешь? Домашняя, соседка вертит, и, в отличие от столичных экземпляров, настоящая, в кишке.
– В… чем? – выдохнул Риан, и Тайра не выдержала, прыснула, прикрывая ладонью рот.
– В кишке, – повторил Морган невозмутимо. – Артефактор, а не знаешь, что настоящую колбасу в кишках делают. А это тоже, между прочим, артефакт. Только кулинарный.
Тайра уже откровенно расхохоталась, а Риан обиженно протянул:
– Ну не разбираюсь я в этом, не разбираюсь… Подумаешь…
– Я пойду в погреб, принесу колбасы, – сказала Тайра, вскакивая с табуретки. – Понравится – будешь есть, не понравится – терпи до завтра. Хотя завтра мяса не будет, завтра рыба. Я в горшочке буду запекать. – Тайра вышла с кухни и уже не услышала, как Риан негромко произнес, обращаясь к ее отцу:
– Ты же хочешь, чтобы я ей понравился. А сам зачем-то меня в невыгодном свете выставляешь.
– Балбес ты все-таки, – хмыкнул Морган, наливая себе лимонад из графина. – Тай из леса вернулась темнее тучи, ее бы развеселить, растормошить, а ты сидишь надутый. И вообще, слишком уж ты к собственной персоне трепетно относишься, мальчик. Проще надо быть. Что в лесу-то случилось?
Риан, проглотив на этот раз ненавистного «мальчика», признался:
– Возле озера она попросила отвернуться, а я…
– А-а-а, – Морган прервал его, махнув рукой, – дальше можешь не рассказывать, все и так ясно. Говорю же: балбес.
– Ой, да ладно, – поморщился парень, – как будто ты сам за девчонками не подглядывал!
– В подростковом возрасте – бывало. Но дело-то не в этом. Не пытайся ты ее обмануть, говори все как есть. Доверие заработаешь, а со временем и любовь придет. Но только если ты этому научишься.
– Чему научусь?
– Честности, мальчик, честности.
После ужина Тайра вышла на крыльцо и села на ступеньки, кутаясь в шерстяной платок. Через несколько секунд к ней пришел Джек, прижался теплым боком, и девушка обняла его, зарылась пальцами в шерсть, подумав: хоть бы тот, другой, пес тоже пришел. Пусть хотя бы во сне ходит. О яви она уже и не мечтала…
Сзади послышались шаги, и Тайра поморщилась. Ну что ему в доме не сидится? Там тепло и комаров нет, которые только что проснулись, голодные, как звери.
– Можно сесть?
– Как будто если я скажу «нет», ты уйдешь, – пробормотала Тайра и, к своему удивлению, услышала в ответ:
– Уйду, конечно.
Соблазн, честно говоря, был необычайно велик. Но Тайре почему-то стало неловко говорить «нет» после того, как Риан признался, что уйдет, если она не разрешит.
– Ладно, садись.
Он почти привычно опустился с другой стороны от Джека, чуть слышно вздохнул, но пока молчал. И еще минут пять не произносил не звука – Тайра успела даже забыть о его присутствии, так заслушалась шелестом ветра в кронах деревьев, шорохом травы под легкими шагами зверей, стрекотом ночных цикад и чириканьем птиц – всем тем, что она называла голосами леса.
– Я все думаю, – сказал вдруг Риан, и Тайра от неожиданности вздрогнула, – если бы ты знала, кто я, была бы ты ко мне… благосклоннее?
Ох, лучше бы он и дальше молчал.
– Я знаю.
– Знаешь? – Голос удивленный, даже потрясенный. – Но… откуда?
– Догадалась, а отец подтвердил. Точнее, так – я знаю, что ты Альго, но кто именно, не имею понятия.
Несколько мгновений Риан молчал, словно раздумывая.
– Я сын Аарона, брата императора. Того самого, который…
– Да, я помню. – Тайра остановила его, не желая, чтобы он вспоминал о предательстве близкого человека. – И ты за него не в ответе. Он сам сделал выбор.
Вновь молчание.
– Почему ты решила, что я не одобряю позицию отца? Тем более я же здесь, в бегах. И ты сама видела императора в том видении…
Девушка на секунду замерла, пытаясь понять собственные ощущения.
– Я так чувствую. Ты не одобряешь. По-настоящему – нет. Возможно, закон тебе не нравится, но убивать за это и идти против императора ты бы не стал.
– Да, – произнес Риан обескураженно. – Но… ты сказала обо мне сейчас слишком… хорошо. А я просто трус. Знаешь, как я ненавижу дядю? И боюсь. Я видел, как он убил отца. – Парень сглотнул. – Так легко, равнодушно даже. Как таракана прихлопнул.
Тайра зажмурилась, стараясь справиться с головокружением. Шепот, вновь шепот… Она иногда слышала невнятное бормотание в моменты прорицаний и порой могла разобрать слова.
– Это неправда, – выдохнула девушка резко, чувствуя, как режет слепые глаза.
– Что неправда?
– Это было нелегко. Больно. – Тайра прижала ладонь к груди – туда будто бы кто-то попал огненным заклинанием. – Очень. И ты поймешь, обязательно поймешь, но позже…
– Что пойму-то?
Тайра открыла глаза. Тошнило, голова по-прежнему кружилась, а под носом было влажно. И неприятно пахло солью и железом…
– Позови отца. Скорее.
Тайра редко терялась в окружающем пространстве. Но не когда оно кружилось, вертелось и переворачивалось и все звуки смешивались, превращаясь в жуткую какофонию, хаос, от которого хотелось зажать уши. И кровь текла носом, попадая в горло, и во рту стоял ее вкус, и от него тошнило…
– Папа, – шепнула Тайра и тут же закашлялась, сглатывая собственную кровь вперемешку со слюной и вцепляясь сведенными пальцами в плечи Моргана. – Па…
– Тихо, Тай, тихо. – Его голос, обычно спокойный, чуть дрожал. – Сейчас все пройдет, чуть-чуть потерпи.
Он встал, подхватив ее на руки, и от этого движения голова у Тайры закружилась сильнее.
– Нужна моя помощь? – обеспокоенно спросил Риан.
– Нет, оставайся здесь.
Морган быстро понес девушку в дом, и через несколько мгновений Тайра ощутила, что ее положили на постель. Она знала, помнила, что последует дальше, и в любой другой день испытала бы неловкость и стыд, но сейчас ей было безразлично. Слишком плохо для того, чтобы думать о таком.
Морган раздевал ее – быстро, проворно и уверенно, отбрасывая вещи в сторону, и замедлился только на секунду, перед тем как снять белье.
– Потерпи, моя ласточка, – сказал он глухо. – Нужно нанести мазь.
Тайра хотела кивнуть, но сил не хватало, голова по-прежнему кружилась, и сознание медленно уплывало, покидая бессильное тело. И девушка уже думала, что вот-вот отключится, когда ей неожиданно стало легче.
Отец растирал ее тело знакомой мазью. Она холодила кожу и неприятно пахла, но и снимала приступ. Сначала перестала течь кровь носом, затем исчезла тошнота, прояснилось в голове, и она перестала кружиться. Смутиться действиями Моргана Тайра толком и не успела – он быстро закончил, накрыл ее одеялом, а потом дал выпить общеукрепляющую настойку.
– Почему это опять происходит? – прошептала девушка с трудом – голос еще плохо слушался. – Столько лет ничего, и опять…
– Не волнуйся, все пройдет. – Отец наклонился, забрал из ее ладони пузырек и погладил по волосам. – В настойке сонная травка, ты уснешь минут через пять.
– Я чувствую. – Тайра слабо улыбнулась и потерла глаза. По телу разливалось приятное тепло. – Уже начинаю засыпать.
– Это замечательно. Спи и ни о чем не думай. Все будет хорошо. – Морган ждал некоторое время, прислушиваясь к дыханию дочери, и только когда убедился, что она действительно уснула, вышел из комнаты.
Риан не находил себе места. Сначала он просто сидел на ступеньке, затем запустил в воздух шарик истинного света – вокруг уже было слишком темно, – потом начал вертеть в ладони какую-то палочку, но быстро ее сломал. От волнения даже начал гладить Джека, хотя никогда не пылал любовью к собакам, и псина это почувствовала – глухо заворчав, отодвинулась в сторону и легла неподалеку. Уши лохматого пса стояли строго вертикально, одно было повернуто к дому, словно Джек вслушивался в происходящее.
Морган вышел минут через десять, и Риан даже не сразу его узнал – мужчина будто бы постарел. Лицо его было мрачным, и седины в волосах прибавилось.
– Что с ней? – выпалил парень, собираясь вскочить на ноги, но хозяин дома махнул рукой и опустился рядом. Но ближе не к нему, а к Джеку. Погладил пса, достал из нагрудного кармана теплой рубашки маленький деревянный портсигар, закурил толстую самокрутку и только после этого ответил:
– Не буду я тебе ничего объяснять. Разболтаешь еще, не дай Защитник.
Почему-то стало очень обидно.
– Кому я могу разболтать? – огрызнулся Риан, чувствуя себя бездомной собакой, которую небрежно пнули, чтобы не мешала. – Птицам? Мухам? Или вон Джеку? Я общаюсь-то только с тобой и с Тайрой, а…
– Тайре и разболтаешь, – проворчал Морган, пыхая самокруткой. – Не должна она ничего знать. Ни к чему это. Вот научишься держать язык за зубами, расскажу.
Обида резко схлынула, словно Риана вдруг облили ледяной водой.
– Не разболтаю, – сказал он уже гораздо спокойнее. – Могу магическую клятву дать. А хочешь, печать поставь. Ты мою родовую силу как-то заблокировал, небось и печать поставить сможешь.
– Не люблю я это. – Хозяин дома поморщился. – Вот твой папаша обожал ставить такие печати, любимое у него было развлечение. Хотя… нет. Не самое любимое.
Риан нахмурился. Опять Морган говорит так, будто бы знал его отца. Но откуда? Обычный деревенский лекарь и шаман. Да, маг сильный. Но мало ли таких магов по стране?