– Рассказали. Но мне интересно, что думаете вы.
– А что тут думать? Не преступники они, а остальное – их дело.
– А молодой парень, который с ними живет последнюю неделю? Он кем Риду приходится?
Томаш слегка прищурился.
– Сын его друга из Альтаки. В Тайру влюблен по уши, глаз не сводит. Если наведаешься к ним, сам увидишь.
– А она?
Гектору захотелось треснуть самому себе по лбу, еле сдержался. Вот какое это отношение имеет к расследованию? Можно было бы и не спрашивать!
– Увидишь, – повторил Томаш, улыбнувшись.
Глава девятая
Вернувшись домой, Тайра сразу прошла в свою комнату, радуясь, что Риан еще не проснулся, а отец толком не обратил внимания на ее возвращение, гремя на кухне кастрюлями. Ей нужно было подумать и немного отдохнуть. После видений, особенно тех, которые сопровождались обмороками, она всегда плохо себя чувствовала. Не настолько плохо, как в тот вечер, когда у нее хлынула кровь носом после слов Риана об императоре, – то был исключительный случай. Но отдохнуть сейчас все же стоило, иначе она устанет уже к обеду.
Тайра легла на кровать и завернулась в одеяло. После обмороков всегда знобило, и сегодняшняя ситуация – не исключение. Хотя холодно не было, даже наоборот – было жарко. Везде-везде, особенно в сердце.
Нет, его зовут не Джон Эйс, это точно. И настоящий голос – тот хриплый и скрипучий, а вовсе не глубокий баритон, услышанный Тайрой изначально. И выглядит он иначе – она почувствовала это, коснувшись лица. Внешность человека, которого она увидела в своем видении, была другой.
Теперь Тайра поняла, вспомнила, откуда взялся этот пес. Когда она упала в обморок, то на несколько мгновений очутилась в собственном прошлом, которое показалось ей ярким, слепящим глаза, ведь тогда она еще умела видеть. Тайра различила свои руки, совсем детские, стол, покрытый кружевной скатертью с вышитыми на ней ромашками, – за таким столом они с отцом сидели в далеком южном городке, когда Тайре было около восьми лет.
На столе лежали газеты. Маленькая девочка, которой она когда-то была, листала их в поисках чего-нибудь интересного и замерла, увидев небольшую заметку под заголовком «Еще раз о собачьей верности». Под заметкой помещались два магпортрета. На одном был молодой мужчина в форме дознавателя в обнимку с белым длинноногим псом, на другом – тот же мужчина со следами ожога на лице и повязкой на глазу.
В заметке без упоминания имен рассказывалось о том, как этот пес спас хозяину жизнь, бросившись на человека, который хотел убить дознавателя. Пес погиб, но хозяин отделался лишь потерянным глазом.
«Бедные», – прошептала маленькая Тайра и погладила портреты.
Больше она ничего не увидела, сразу после этого пришла в себя. Но теперь девушка хотя бы понимала, что пес не был придуман. Непонятным оставалось другое – видел ли дознаватель те же сны, что и она? И если видел, почему он ее не помнит? И почему не становится мужчиной во сне?
Тайра закусила губу и покачала головой, плотнее укутываясь в одеяло. Нет, то, что она взяла образ пса из газеты, а не из собственной головы, ничего не значит. Не значит, что он живой человек, а не ее фантазия.
– А запах? – прошептала она, утыкаясь лбом в подушку. – Ты ведь не могла почувствовать тогда его запах. А он одинаковый – и во сне, и в жизни. Разве так может быть?
Она не знала. И спрашивать об этом у отца не собиралась, боясь, что он может разрушить ее хрупкую надежду на… на что? Тайра не представляла. Она лишь вспоминала, как этот мужчина целовал ее запястья, крепко, страстно сжимая бедра и тяжело дыша, и ей сразу становилось жарко и сладко. И внизу живота тянуло, но не так, как раньше, когда ее обжигали похотливыми взглядами другие мужчины, – нет, иначе. Совсем-совсем иначе.
Интересно, зачем он приехал сюда, в Тиль? И надо ли рассказывать отцу о внешности, скрытой амулетом?..
О том, что следует рассказывать отцу, а что не следует, Тайра размышляла все утро, но так и не пришла к однозначному мнению. С одной стороны, Моргану хорошо бы знать, что новый дознаватель скрывает собственную внешность, а с другой…
Ну, скрывает. Но это ведь не преступление, иллюзорные амулеты разрешены. Да и что с того? Скрывать можно и прыщ на носу, и шрам от заклинания, который хирурги убрать не в состоянии. Пятнадцать лет прошло с той заметки, и неизвестно, что за это время случилось в жизни дознавателя. Может, у него лицо все в магических ожогах?
«Нет», – подумала Тайра и поморщилась. Она чувствовала, что это не так. И понимала, что просто пытается найти причину, дабы не рассказывать отцу об увиденном. Даже без упоминания пса, снившегося ей столько лет, было неловко. Неловко, что она выдаст Моргану чужую тайну, которая, возможно, и не стоит того, чтобы ее выдавали.
«Сначала присмотрюсь сама, – в конце концов решила Тайра, – а потом определюсь, что и кому говорить. Спешить не буду».
И когда девушка об этом подумала, от калитки донесся звон колокольчика.
Подходя к дому Ридов, Гектор немного волновался. Честно говоря, он давно не волновался в подобных ситуациях. Операцию на День Альганны, когда его высочество Аарон чуть не убил императора, Дайд не считал: тогда могла начаться гражданская война, и совсем не волноваться на его месте не смог бы никто. Но сейчас дело было не в риске для жизни – Гектор волновался перед встречей с Тайрой. Волнение это было легким и ощущалось невнятным покалыванием в области сердца – как будто кто-то проводил по коже кончиком гусиного пера. Хотелось сбросить с себя навязчивое ощущение, но у Дайда не получалось. Получалось только усмехаться, вспоминая собственные недавние рассуждения о глупеющих влюбленных.
Калитку открыл Морган Рид, сразу впечатлив Гектора своим видом – шаман был почти таким же высоким, как сам главный дознаватель, но при этом намного шире в кости и мощнее. Настоящий медведь, он вполне мог играть этого зверя на детских утренниках без всякого грима. И густые волосы, и борода, припорошенные сединой, как инеем, добавляли сходства.
– Добрый день, – произнес Гектор вежливо и приветственно коснулся ладонью лба. – Джон Эйс, ваш новый дознаватель.
– Морган Рид, лекарь без официального статуса, – отозвался собеседник с легкой иронией, внимательно разглядывая Дайда. Гектор прекрасно знал, что он видит – высокого худощавого молодого человека лет тридцати, черноволосого и черноглазого, с резервом в семьдесят магоктав. Фигуру Дайда амулет почти не менял, только внешность и резерв. – Вы по какому-то вопросу или так, познакомиться?
– Всего лишь познакомиться, – усмехнулся Гектор. – Надеюсь, никаких вопросов с моей стороны ни к кому не появится хотя бы в ближайшее время.
– Желаете пожить спокойной жизнью? – понимающе улыбнулся Морган, пропуская гостя в сад. – Что ж, вам повезло, Тиль – местечко мирное. Разве что Геенна близко, но демоны за последние лет сто, насколько мне известно, сюда не добирались.
Сад Ридов был небольшим и уютным. Всего одна дорожка, ведущая от калитки к дому, выложенная мелкими камушками, остальное – газон с яркой, по-весеннему зеленой травой. И яблони, много-много яблонь, полный сад. С набухшими бело-розовыми бутонами, уже почти готовыми распуститься, и ветвистыми стволами. Слева Гектор заметил колодец, а справа – большой деревянный стол, на котором в ряд сушилась на солнце какая-то трава.
Возле крыльца, около собачьей будки, лакал воду из миски уже знакомый Дайду пес. Поднял голову, увидел его – и завилял хвостом. Морган, заметив это, недоуменно поднял брови.
– Кажется, вы ему понравились.
– Я люблю собак, – пожал плечами Гектор, делая невозмутимое лицо.
Конечно, Джека притворяться не заставишь, но вот то, что Тайра не рассказала отцу про утреннюю встречу, – это удивительно. Их… хм… объятия могла бы не упоминать, но все остальное – запросто. И что она там увидела, когда упала в обморок, надо бы выяснить.
Как только Дайд и Морган подошли к дому, входная дверь распахнулась и на крыльцо вышел молодой парень лет двадцати пяти. Смуглый, темноволосый и темноглазый, он показался Гектору похожим на императора, но через несколько секунд Дайд заметил во взгляде юноши легкую опаску, и это ощущение ушло.
– Наш с Тайрой гость, – громко сказал Морган, поднимаясь по лестнице. – Фабиан Стиу, сын моего друга. Из Альтаки.
– Рад познакомиться, – пробормотал парень, отводя глаза и отступая в сторону от двери. – Морган, я пока…
– Вообще, Тай должна была обед приготовить, – перебил его Рид. – Иди к ней на кухню, поешь заодно. Я позже присоединюсь.
Кухня. Обед.
Гектор не успел отойти от утренних угощений, но…
– А я могу пообедать с вами, айл Рид? По правде говоря, я толком не успел обосноваться. Не сочтите за наглость, конечно.
– Разумеется, это наглость, – фыркнул Морган, но, судя по его весело блеснувшим глазам, он был доволен. – Но мы как-нибудь ее переживем. Проходите. У нас сегодня большая картофельная запеканка, Тайра ее особенно вкусно готовит.
– Тайра все вкусно готовит, – возразил Фабиан Стиу, и Гектор, услышав этот ревниво-гордый голос, моментально пришел к тому же выводу, что и Томаш.
Влюблен. По уши.
Что Тайра волнуется, можно было понять только по двум маленьким красным пятнышкам на щеках, что появились там с того момента, как Гектор зашел на кухню и поздоровался.
– Здравствуйте, – откликнулась она негромко, не отворачиваясь и глядя на него почти белыми глазами. Интересно, какими они были до слепоты? – Рада познакомиться с вами, айл Эйс.
– Ты, наверное, устала, Тай? – спросил Морган, подходя к дочери, и коснулся ладонью ее плеча. – Сядь, а я обед сам положу.
– Не нужно, пап, – ответила она со спокойной твердостью. – Все в порядке. Я хорошо себя чувствую.
– Ну как скажешь. Только не перенапрягайся.
Да, Тайра умела держать лицо, Гектор не мог этого не отметить. Опустил глаза на руки – они не дрожали. Девушка уверенными движениями раскладывала по тарелкам запеканку, не суетясь и не дергаясь, и по тому, как легко она находила и посуду, и столовые приборы, Дайд сделал вывод, что готовить Тайра умеет и делает это часто.