Гектор встал и, умывшись, сразу перенесся в комитет, решив позавтракать позже, либо на рабочем месте, либо уже в поселке. Поднялся на третий этаж, открыл дверь в приемную и удивленно поднял брови, глядя на Кэт, которая в эту секунду поливала цветы на подоконнике из большой зеленой лейки.
Дело было не только в том, что ее рабочий день еще не начался: она часто приходила раньше. Просто Гектор редко видел Кэт в подобных платьях. Она обычно носила что-то серое, коричневое, темно-зеленое или синее, светлые оттенки не надевала совсем. А теперь стояла возле окна в нежно-голубом платье с белыми кружавчиками – как кусочек летнего неба с облаками, – и ткань обрисовывала ее тонкую фигурку, подчеркивая узкую талию и вполне себе аппетитные бедра.
«Ох, Урсула», – подумал Гектор, усмехаясь. Перевоспитание, по-видимому, в выходные шло полным ходом.
– Доброе утро, Кэти, – сказал он негромко, но она все равно вздрогнула и едва не уронила лейку.
– Ох! – Она обернулась, и Дайд второй раз помянул Урсулу, увидев, что спереди на платье есть небольшой вырез в форме капли. И в этом вырезе отлично просматривалась соблазнительная ложбинка между грудей. – Доброе утро!
«Да-а-а, Роджер сойдет с ума, когда это увидит», – развеселился Гектор и, улыбнувшись, пошел вперед. И чем ближе он подходил к Кэт, тем сильнее она краснела, и даже руку к вырезу подняла, но потом снова опустила.
– Ты прекрасно выглядишь. Ходили с Урсулой по магазинам, как я понимаю?
– Да. – Кэт кивнула и, сглотнув, тихо спросила: – Вам… тебе нравится?
Скорее всего, по вопросу называния на «ты» сестра тоже прочитала Кэт лекцию.
– Очень. – Гектор, по-прежнему улыбаясь, поднял руку и легко коснулся пальцами ткани возле выреза. – Особенно здесь.
Кэт засмеялась, глаза ее засветились, и она стала в этот момент такой хорошенькой, что Дайд даже залюбовался ею. Молодец Урсула, молодец. Хотя вряд ли наставления ограничились гардеробом и называнием на «ты».
Взяв у девушки со стола папку Дана и попросив принести чаю, Гектор прошел в кабинет, сел за стол, закурил и погрузился в очередной отчет.
Информации о Колине Фарлине еще не было, зато имелся отчет о Таисии Лиман и ее родственниках. Мать, отец и три младшие сестры – у всех магический дар отсутствовал – были живы, но говорить о Таисии не хотели категорически. Как понял Кристоф, семья не одобряла факт наличия у старшей дара, поэтому отношения у них были плохие. Родители не желали, чтобы Таисия училась магии, потому что за обучение нетитулованных необходимо платить налоги, и непременно отказались бы, будь у них подобная возможность, но возможности не было. По законам Альганны, любой человек, уровень дара у которого превышал пятнадцать магоктав, обязан был пройти хотя бы курс общей магии в школе. Семье Лиман не повезло – у Таисии было двадцать магоктав. На университет она не замахивалась, окончила медицинское училище и курсы повышения квалификации для медицинских работников немагов. И кто знает, возможно, родители все-таки сдали бы девочку в приют в раннем детстве, дабы не платить налоги, но вмешался тот самый дедушка-бастард, Эдуард Лиман. Порывшись в его биографии, Кристоф нашел подтверждение, что он состоял в родстве с Альцириусами. Значит, Амеро Альцириус и Таисия Лиман приходились друг другу… троюродными сестрами.
Так… и что это дает?
Чуть слышно хлопнула входная дверь, впуская в кабинет Кэт. Девушка приблизилась к столу, поставила перед Гектором поднос с чаем, на котором заодно стояла тарелка с двумя бутербродами, и дознаватель хмыкнул.
– Как ты догадалась, что я не завтракал?
– Я не догадалась, – пробормотала Кэт почему-то напряженным голосом. – Просто вы… ты обычно все равно есть хочешь, не важно, завтракал или нет.
Дайд, расхохотавшись, обернулся к девушке, стоявшей у него за спиной, но моментально перестал смеяться, заметив, насколько у нее бледное лицо. Нахмурился, хотел спросить, в чем дело, но не успел – Кэт, вздохнув и вновь покраснев, как помидор, положила ладони Гектору на грудь, а затем села ему на колени и, приподнявшись, неловко ткнулась маленьким ртом в его губы.
Ох уж эта Урсула…
– Я смотрю, сестра времени даром не теряла, – улыбнулся Дайд, обнимая Кэт. – Учила тебя плохому все выходные.
Девушка тоже улыбнулась, но улыбка была смущенной, а взгляд – неуверенным.
– Ты сердишься?
– А похоже, что я сержусь? – Гектор покачал головой, погладив Кэт по спине. – Конечно нет. Но расскажи-ка мне, что именно говорила тебе Сули? Хочу знать, к чему еще следует готовиться.
Его невеста, закусив губу, призналась:
– Я такое не выговорю.
– Ого. – Дайд фыркнул. – Это же страшное дело, Кэти. Практически уголовное. Статья двести тридцать три. Помнишь, как называется?
Она показательно надулась.
Амеро Альцириус
– Растление малолетних.
– Вот-вот. Хотя… прежде чем заводить дело, надо определиться, кто из нас малолетний, я или ты. Как думаешь? – Кэт надулась сильнее, и Гектор, засмеявшись, продолжил: – Ладно-ладно, не обижайся на меня, детка.
– Я не обижаюсь. Просто…
Он не дал ей договорить – наклонился и поцеловал, ощущая, как Кэт расслабляется в его руках, обнимает за шею и прижимается сильнее.
Это было приятно, но совсем не похоже на то, что каждый раз случалось с ним, когда он сжимал в объятиях Тайру. Да, приятно и тепло, но не более. Не костер, а маленький огонек, не глубокое море, а всего лишь стакан воды.
Не то.
– …Просто мне кажется, что я вам… тебе не нужна. Что ты сделал мне пре…
Гектор вновь не дал Кэт договорить – и так представлял, что она скажет. Это было почти правдой, но нельзя, чтобы она так думала. Ни в коем случае.
И он вновь поцеловал ее, глубже и крепче, и целовал до тех пор, пока у нее не сбилось дыхание.
– Тебе кажется, – шепнул Гектор, пока Кэт молча дрожала в его объятиях. – Не думай так, детка.
Она прерывисто вздохнула и негромко призналась:
– Ты за выходные ни разу со мной не связался. И я…
– Я понимаю, Кэти. Прости, я закрутился, да и не привык пока к наличию невесты. Буду исправляться. – Дайд еще раз легко поцеловал девушку в губы, а затем, отстранившись, сказал: – Но сейчас нужно работать, очень мало времени. Если хочешь, оставайся здесь, посиди рядом, пока я изучаю отчет. Только не надо больше пытаться меня соблазнить, Кэти.
– Плохо получается? – Она неуверенно улыбнулась, но в этой улыбке по крайней мере не было затравленности, как раньше.
– Прекрасно получается. Поэтому я и прошу больше не пытаться это делать. Иначе я потеряю голову, а потерявший голову главный дознаватель Альганны – печальное зрелище.
Кэт хихикнула и вновь зарделась, при этом растеряв оставшуюся неуверенность.
Да, вот так правильно. И незачем думать о Тайре и сравнивать собственные ощущения. Все равно ничего не получится, а мечтать о несбыточном – неблагодарное занятие.
Минут через двадцать, закончив изучать отчет Кристофа, Гектор, попрощавшись с Кэт и пожалев, что Роджера он так и не увидит сегодня – хотелось посмотреть на его реакцию, когда он заметит преображение девушки, – перенесся во дворец на краткую встречу с императором. Быстро доложил о ходе расследования, а затем вернулся в Тиль.
В поселке было уже девять утра, местные жители давно встали, и Гектор решил навестить Зака Иниго. Дайд, как и Морган, сомневался, что Иниго успокоится даже после очень убедительных увещеваний, но желал хотя бы попробовать. Сразу арестовывать и сажать все-таки неправильно, да и контрпродуктивно.
Еще на подходе к дому Зака Гектор почувствовал запах его отвратительных сигар, поморщился, но и обрадовался: отлично, значит, хозяин дома и не придется бегать за ним по всему поселку.
В огороде копошились жена и сын Иниго, и, когда мальчишка рванул в дом, чтобы позвать отца, Дайд, глядя на хмурую и недовольную супругу Зака, невольно подумал: интересно, а как она сама относится к недвусмысленным чувствам своего благоверного к Тайре? Не ревнует ли, не представляет ли опасности для девушки? Это следовало бы проверить. Гектор по собственному дознавательскому опыту знал, что в таких случаях женщины, желая отомстить сопернице, могут быть очень изобретательны, гораздо изобретательнее мужчин. И не важно, виновата соперница или нет, мечтает украсть внимание мужа или на дух его не переносит. Главное – указать на соответствующее место, унизить и самоутвердиться.
Из дома вышел Зак с зажатой во рту сигарой, запыхтел, выпуская дым и расплываясь в неискренней улыбке, и проговорил:
– Доброе утро, айл Эйс. – Голос его был напряженным. Видимо, волнуется из-за своего доноса. – Чем могу быть полезен?
– Поговорить надо.
– Тогда прошу в дом.
Иниго провел Гектора на кухню, и дознаватель, опускаясь на табурет, сразу повесил заклинание-глушилку, чтобы ни жена, ни тем более любопытный подросток не могли подслушать разговор.
– Насчет твоего доноса, Зак, – произнес Дайд, делая глоток из поставленной перед ним чашки с чаем. – Посмотрел я все, достоверность проверил. – Это было неправдой, разумеется: для проверки нужно было отправить в лабораторию микстуры и лекарства Моргана, а их Гектор не изымал. Но это и не требовалось, Рид ведь не стал ничего отрицать. – Что ж, ты молодец, работа проведена хорошая. Доказательства использования запрещенных веществ зафиксированы.
Иниго так обрадовался, будто ему сообщили о том, что он выиграл в лотерею огромный дом в столице и налоги за него платить не надо.
– Но есть нюансы. – Радость на лице Зака немного померкла. – У нашей братии существует такое понятие, как преступные намерения. Так вот, весь список лекарств, изготовленных Морганом, – это действительно лекарства, направленные на выздоровление людей. Они не опасны и уж тем более не смертельны. Преступных намерений здесь не наблюдается.
Зак, к удивлению Гектора, быстро сообразил, что ответить.
– Но ведь незаконные деньги, полученные за оборот запрещенных веществ, – это тоже преступные намерения.