Она выскользнула из калитки ему навстречу, когда Гектор был рядом с домом, и он непроизвольно подхватил ее на руки, опасаясь, что она упадет.
– Пришел… – шепнула Тайра, погладив его по лицу. – Я почувствовала, что ты идешь…
Дайд молча понес ее дальше от дома, в лес, сам не понимая, зачем это делает. А Тайра не спрашивала, только обнимала за шею, и дыхание ее было горячим.
Он остановился возле какого-то дерева, прижал девушку и к нему, и к себе, наклонился и коснулся губами прядки волос возле виска.
– Как ты почувствовала? Это… шаманская магия? – Нужно было чем-то отвлечься, любым дурацким вопросом, пока мозги окончательно не утекли ниже пояса.
– Не знаю, – ответила Тайра тихо. – Наверное, нет. Я чувствую чье-то приближение, если человек рядом и смотрит на меня, но ты… Я ощутила, что ты идешь, как только ты вышел на улицу. Раньше со мной такого не случалось.
– Со мной тоже.
Тайра шевельнулась, переместив ладони с шеи Гектора на грудь, и он с трудом удержался от стона.
– Отец считает, мне нужно держаться от тебя подальше, – произнесла она с горечью. – Потому что мы ничего о тебе не знаем. Но я чувствую, что ты не причинишь вреда. Я тебе доверяю.
– Тай… – выдохнул Гектор, понимая, что вот он – подходящий момент для объяснений, но как же не хотелось ее расстраивать. – Твой отец прав. Я нахожусь на службе и… – Дайд не договорил – Тайра, расстегнув пару пуговиц на его рубашке, запустила ладонь под ткань. Нежные маленькие пальцы… и волна жара, прошедшая сквозь тело, как молния, попавшая прямиком в грудь.
– Я понимаю. И ничего не требую. Ну, кроме имени. Но если ты и его не можешь сказать… Ладно. Не говори. Я подожду. Ведь когда-нибудь ты сможешь? Я подожду. – Второй рукой Тайра коснулась щеки Гектора. – И когда амулет снимешь, тоже. Хотя мне очень хочется узнать, какой ты. Но я подожду. – Она приподнялась и чмокнула его в щеку. – Я умею ждать, пятнадцать лет ждала.
Дайд изо всех сил сдерживал себя – желание немедленно опустить Тайру на траву стало таким сильным, что он с трудом дышал.
– Я сейчас отнесу тебя домой, – произнес он глухо и усмехнулся. – Поговорим потом еще. Может, я хоть соображать буду.
– Хорошо, – кивнула Тайра, улыбнувшись. – Потом так потом. Приходи, когда будет время. Я подожду.
Тайре было немного стыдно возвращаться домой после того, как она разговаривала со своим дознавателем. Отец ведь просил держаться от него подальше, но она прекрасно понимала, что это вряд ли получится. Да и не верила она, что этот человек может причинить им вред. Если только он собирается забрать Риана обратно в столицу… ну так для нее это хорошо. Не нужен ей принц. Принцы должны жить во дворцах, в окружении подушек и перин, и жениться на аристократках. А какая аристократка из Тайры? Да и отец сам говорил, что им нужно держаться поближе к Геенне, чтобы приступов было меньше.
Поближе к Геенне…
Тайра нахмурилась, пытаясь понять: может, в этом все дело? У Альго ведь много необычных способностей, о которых она ни сном ни духом. Вдруг отец что-то знает и думает, будто Риан может помочь ей избавиться от приступов? Да, они случаются редко, но все же случаются. Тогда становится понятным желание отца выдать ее замуж за принца…
В доме послышались тихие шаги, затем скрипнула дверь, и Тайра напряглась, поняв, что на улицу вышел не отец, а Риан. Легок на помине…
Он застыл рядом с дверью, глядя на девушку, которая сидела на крыльце в обнимку с Джеком, и тихо сказал:
– На этот раз я не слышал, как ты выходила. И не следил за тобой, честное слово. Я просто… мне в лес нужно, дерево одно найти, с него кору срезать. Для артефакта.
– Ночью?
– Да. Перед рассветом. Так лучше. А ты… – Риан запнулся, но потом все же продолжил, делая шаг вперед и подходя чуть ближе: – Тебе не холодно, Тай? Хочешь, я твой платок принесу?
– Не надо, спасибо.
Он вздохнул, обошел ее и начал спускаться по крыльцу. И когда Риан уже был возле калитки, Тайру неожиданно кольнуло чувство вины.
– Ты надолго? – спросила она громко, поднимаясь с крыльца. – Может, мне с тобой?..
– Нет, я сам справлюсь. Через полчаса вернусь. А ты лучше спать иди, еще есть время. – Риан шагнул за калитку, оставив Тайру со странным ощущением того, что он все понял – и куда она ходила, и к кому, – но почему-то решил ничего не говорить.
Ругаясь на себя и собственное поведение, после возвращения в отделение Гектор перенесся в комитет, желая отвлечься, и решил для начала наведаться к Асириусу. Он не сомневался, что Кристоф уже подготовил очередной отчет, но изучать его сейчас был не в состоянии – мысли перепрыгивали на Тайру.
Надо было сказать ей про Кэт, это ведь самый элементарный способ закончить все, толком и не начав. «У меня есть невеста». Можно не объяснять больше ничего – ни про службу, ни про долг – влюбленной девушке будет достаточно наличия невесты для того, чтобы обидеться и прекратить встречи. Так почему он не сказал?!
– Дурак влюбленный, – пробормотал Гектор, заходя в коридор с камерами для арестованных. Подошел к камере Асириуса, поздоровался с дежурными и попросил открыть дверь.
Как и в прошлый раз, Арвен спал, но тут же проснулся, услышав лязг отпираемого засова – двери камер в комитете закрывались и на магические замки, и по старинке, – и сел на постели, глядя на Гектора уставшими светло-голубыми глазами.
За последние дни он еще больше осунулся и похудел. Его явно терзали мысли.
– Верю, что вы не успели по мне соскучиться, Арвен, – произнес Гектор иронично, садясь на стул и сдвигая его в центр комнаты. – Но я вот успел. Да и вообще мне есть что вам рассказать.
– Рассказать? – хрипло переспросил заключенный, глядя на Дайда с непониманием, и губы его изогнулись в усмешке. Сухие, потрескавшиеся губы. Да, подозреваемому очевидно не хватало витаминов и солнечного света. – Я думал, вы хотите, чтобы это я вам… рассказал.
– Одно другому не мешает. Но все-таки сначала расскажу я. – Гектор достал из нагрудного кармана портсигар, закурил сам и передал сигару Асириусу. Тот молча принял ее и, выпустив изо рта струю дыма, чуть порозовел от удовольствия. – Так вот, Арвен. Вы верите в любовь?
Арестованный закашлялся от неожиданности, глаза его округлились.
– Что, простите?..
– В любовь верите? – продолжал Дайд как ни в чем не бывало. – Чувство такое есть, знаете ли. В книжках о нем часто пишут, особенно в тех, которые для женщин. Верите?
Судя по лицу Асириуса, тот отчаянно пытался понять, к чему его может привести ответ на этот вопрос.
– Хм… Не знаю…
– Ну, например, ваша жена, Брауни. Я немного с ней общался, красивая женщина. Вы ее любите?
Арвен побагровел, и Гектор сжал зубы, стараясь не рассмеяться. Неудивительно, что Асириус так реагирует, ведь он мечтал убить жену – дознаватели установили это пару недель назад, но подозреваемому ничего не сообщали, не было смысла, да и доказательств маловато. По делу о государственной измене он и так получит максимальный срок, хорошо если не смертную казнь.
– Наверное, да…
– В таком случае вы смелый человек, Арвен, – проговорил Гектор с улыбкой. – Я бы не рискнул любить такую женщину. Да, красивая, но болтливая сверх меры. Все, что могла, про вас рассказала, даже больше чем нужно. Упомянула, например, что вы любите необычные способы близости, и до замужества она даже не подозревала, что женская попка в этом смысле может быть столь привлекательной.
Асириус побагровел сильнее – казалось, он сейчас взорвется изнутри, – и рявкнул со злостью:
– Это мое личное дело! И вообще!..
– Да ладно, не горячитесь, – фыркнул Дайд, затянувшись сигарой. – Это не преступление, да и я вас понимаю, понимаю, конечно. Просто любить подобную болтушку я бы, пожалуй, не смог. Все-таки это перебор, вам так не кажется?
Арвен молчал, скрипя зубами.
– Впрочем, я хотел поговорить не об этом. С Брауни мне все понятно. Другое дело – Элен. – Арестованный замер, и краска с его лица схлынула. – Как думаете, может ли влюбиться такая женщина? Безумно привлекательная, соблазнительная, талантливая актриса. Она ведь актриса, понимаете, да? Может сыграть что угодно, хоть ненависть, хоть страсть, хоть любовь. Разве можно верить ее словам? Они легко могут оказаться всего лишь игрой.
– Тело не врет, – сказал Асириус, сипло вздохнув. – Когда оно отзывается…
– Вы у шлюх давно были, Арвен? – перебил его Гектор. – У них тоже все отзывается по требованию клиента. А если вдруг нет, они средства специальные используют. И зелья возбуждающие, и мази.
– Элен…
– Что? – усмехнулся Дайд. – Не такая? Верите, значит, что может любить?
Асириус молчал, но взгляд не отводил.
– А я вот сомневаюсь. Слишком уж легко она любовников меняет, как перчатки или грим на лице. Не успели вы сесть в тюрьму, как она переметнулась к другому человеку.
– К кому? – спросил Арвен быстро, сжав кулаки.
– А подумайте. – Гектор, докурив, встал со стула. – К кому могла переметнуться ваша обожаемая актриса. – Он подошел к двери, на этот раз не оставив Асириусу дополнительных сигар, и сказал с усмешкой: – Кстати, грудь у нее действительно потрясающая. Особенно привлекательна маленькая родинка возле левого соска. – Сзади раздался невнятный злой вздох. – До встречи, Арвен. Я зайду через пару дней.
После этого своеобразного диалога с Асириусом Гектору немного полегчало – в голове посветлело, думать стало проще, и даже ситуация с Тайрой не казалась настолько безнадежной. Хотя он не сомневался, что это ненадолго: стоит только вернуться в Тиль и увидеть ее, как досада и отчаяние появятся вновь. Но возвращаться еще рано – сначала нужно изучить отчеты Кристофа Дана.
Парень рыл носом землю в поисках чего-либо интересного или подозрительного, но явно не знал, на чем остановиться, – информации было много, но практически вся ровным счетом ничего не значила. Ближайшие друзья Колина Фарлина, их высказывания о нем, истории об обучении в университете… О принце Фарлин почти не рассказывал, а если и говорил, то что-то нейтральное. И опять же, как и в случае с Морганом Ридом, у окружающих возникло впечатление, что он не особенно любил Аарона, хоть и находился всегда рядом. И Гектор, тщательно изучив биографию семьи Колина и их материальное благосостояние, сделал вывод почему. Истинными друзьями они не были, да и не могли быть с учетом происхождения «вышибалы» принца. Аарон просто платил ему за услуги, и Фарлин служил добросовестно и старательно. Но любить нанимателя необязательно, да и не заставишь, вот он и не любил.