Гектор хмурился, пытаясь осознать то, что у него выходило после выяснения этой информации.
Если предположить, что изначально Морган сбежал из-за Аарона – чтобы больше ему не подчиняться, – то получается, что принц его все-таки нашел. И зачем-то помог открыться перед законом так, чтобы это не вызвало лишних вопросов. Аарон ничего и никогда не делал по доброте душевной, значит… имела место какая-то сделка. Какая же?
Но в любом случае теперь у Гектора по крайней мере есть хотя бы одно доказательство того, что Аарон Альго и Морган Рид все-таки были знакомы и общались. И если понадобится, Ив сможет подтвердить это в суде.
Сразу после совещания с императором и визита к шаманке Гектор вновь отправился во дворец, но на этот раз не к Арену, а к Эн Арманиус и Рону Янгу – молодым ученым, которые, насколько он знал, работали над проблемой родовой магии. Закон о передаче титулов не по крови, а путем заключения браков был принят несколько месяцев назад, но аристократия по-прежнему не горела желанием пускать в свой род тех, кто не обладал кровной магией. И Гектор в чем-то их понимал – кто захочет лишаться уникальности и благословения богов ради возможности жениться на любимом человеке? Хотя Берт Арманиус, муж Эн, захотел, но он был исключением из общего правила.
Кровная, или родовая, магия передавалась только аристократии и только в официальном браке, у бастардов она отсутствовала. Гектор понятия не имел, кто из его родственников согрешил с аристократом, – тем более ни у матери, ни у отца, ни у Карлы дара не было, – поэтому был не в курсе, чьим потомком он является. А Рон и Эн, насколько он понимал, пытались по просьбе императора выяснить, будет ли родовая магия передаваться детям нетитулованных магов после заключения официального брака или нет. Пока аристократия в подобную возможность не верила, да и не было у нее причины верить. Впрочем, Гектора сейчас интересовал ответ на другой вопрос – что значит «она принадлежит Геенне» по отношению к Тайре. Так сказала Ив несколько дней назад, и, хотя это не было важно для расследования, Дайд все равно желал установить истину. Для расследования это было не важно, это было важно для него самого.
– Она принадлежит Геенне, – повторила Эн Арманиус, когда Гектор задал вопрос, и нахмурилась. – Это очень размыто, конечно. Но…
– Можно предположить, – кивнул Рон Янг, перебив ее. – Тем более император дал разрешение на раскрытие вам всей возможной информации. Давай попробуем рассуждать логически на основании того, что именно мы знаем, Энни.
– А вы что-то уже знаете? – Гектор поднял брови. – И как, может родовая магия передаваться неаристократии?
– Может, – ответили Эн и Рон хором. – Сейчас объясним.
А потом последовали удивительные полчаса, во время которых Дайд узнал столько всего шокирующего, что ему пришлось срочно сесть и продолжать слушать уже сидя.
Когда точно возникла Геенна – огромная стена из огня, пересекающая континент, на котором находилась в том числе Альганна, – до настоящего времени было неизвестно. Так же, как и то, что она такое, хотя предположений было много. Основной версией считалась легенда о Защитнике и Защитнице – двух богах, которые спустились на землю, чтобы защитить людей от ужасных демонов, проникающих сюда из другого мира, и создали Геенну. Она стала щитом, что задерживал большую часть опасностей. А чтобы люди не забывали о божественной помощи, Защитник и Защитница подарили тем, кто сражался с демонами, кровную магию, а на трон посадили своего сына – Алаистера Альго, первого императора Альганны. Такова была официальная версия, в которую верили много тысячелетий, но оказалось, что она не совсем правдива.
– Не было никаких богов, были только люди, – объясняла Эн, показывая Гектору их с Роном записи. – Давным-давно на нашей земле открылся портал в другой мир – большая черная дыра. Ее называли Бездной, и она все расширялась и расширялась. Тогда тысячи лучших магов объединились, прочитали заклинание и, совершив ритуал, пожертвовали своими жизнями, чтобы остановить расширение Бездны и создать Геенну – живой щит, ту самую стену из огня, которую мы видим до сих пор. Этот огонь – огонь их душ. А богов не было.
– Демоны! – выругался Гектор, покачав головой. – Если это дойдет до ушей аристократии, заговорщиков станет еще больше. Сейчас как-то сдерживаются, полагая, что Альго – потомки богов, а если выяснится, что они люди…
– Не выяснится, – отрезал Рон решительно. – Эта часть нашей работы точно останется неизвестной. Остальное же… мы почти закончили, и скоро император объявит о результатах официально. Не обо всех, но аристократишкам хватит, чтобы покончить с предрассудками и начать наконец полноценно размножаться.
– Еще ты покончил бы со своими предрассудками, – фыркнула Эн, убирая в папку листок, на котором была нарисована Бездна – черный пролом в земле. – А то не любишь всех аристократов без разбора, как будто среди них нет приличных людей.
– Ну почему же всех? Я тебя люблю.
– Я не аристократка и вообще…
– И все же, – перебил их Дайд, поняв, что эта парочка может препираться еще долго, – что значит «она принадлежит Геенне»?
Эн и Рон переглянулись, и парень, вздохнув, ответил:
– Мы можем ошибаться. Но если рассуждать логически… Геенна – это место между двумя мирами. Это, по сути, души людей, которые не живы, но и не умерли до конца – в том смысле, в котором мы с вами понимаем слово «смерть». И мне кажется, «она принадлежит Геенне» значит, что… как бы поточнее выразиться…
– Она находится между мирами, – сказала Эн тихо и словно осторожно. – Между жизнью и смертью, Гектор. Шаг вперед – жизнь, шаг назад – смерть. Не живая, но и не мертвая. Как те древние маги.
– Но она ведь не древний маг, – возразил дознаватель, чувствуя, как отчего-то холодеют ладони и становится больно в груди – словно туда иглу воткнули. – Речь идет о живой девушке, Энни.
– Значит, о не совсем живой. Полностью живое – так же, как и полностью мертвое, – Геенне принадлежать не может. Только то, что между.
– Между… – прошептал Гектор, понимая, что понятнее ничего так и не стало. – Ладно, спасибо вам, ребята. Буду разбираться.
Глава пятнадцатая
Только перед сном Гектор вспомнил, что так и не увиделся за весь день с Кэт и даже не связался с ней по браслету. Защитник, опять она начнет переживать… Завтра надо будет исправиться, а заодно узнать, как дела у Роджера. И не только по работе, но и по процессу ухаживания за Кэт.
Но пока его ждала Тайра. Хотя он сам ждал не меньше.
На этот раз, уснув, Гектор вновь оказался в лесу, на поляне среди ярких цветов, и все вокруг было такое яркое, что он невольно подумал: видимо, в снах Тайра компенсирует недостаток цвета и света наяву. По крайней мере, он настолько ярких лесных полянок не встречал даже в самые солнечные дни.
Девушка почему-то озабоченно хмурилась, и Гектор придвинулся ближе и ткнулся лбом в ее руку, надеясь, что она поймет, о чем он хочет спросить.
Тайра поняла.
– Ничего серьезного. – Она вздохнула, но хмуриться не перестала. – Просто я некоторое время назад начала видеть в снах странный туман. Очень холодный, непонятный. За ним кто-то как будто зовет меня, кричит «ау», и я понятия не имею, кто это и зачем, только знаю, что это вроде бы важно. Да, я понимаю, что это не ты зовешь. – Она улыбнулась, погладив Гектора по ушам. – Кто-то другой. Хотела поговорить на эту тему с отцом, но… побаиваюсь. Чувствую, что ничего опасного в этом тумане не прячется, поэтому и медлю. Нехорошо, надо сказать… ему лучше знать, опасно это или нет.
В этом Гектор не сомневался. Как и в том, что Тайра в принципе мало что понимает в происходящем и, соответственно, не может по-настоящему определить, что опасно, а что нет. Возможно, Морган Рид и помогал Аарону когда-то, но дочери он абсолютно точно желает только добра.
– Мой вопрос следующий. – Тайра вдруг сменила тему и легла на траву, глядя на Гектора с необычайной серьезностью в лазурных глазах. – Я хочу знать, почему ты спросил об Аароне. Самый первый вопрос – то, что волнует больше всего, и ты спросил о брате императора. Почему?
Дайд улегся рядом с ней и негромко рыкнул. «Как я тебе отвечу?»
– Потом ответишь, наяву. – Она наклонилась и чмокнула его в нос. – Хочешь, приходи. Мне нравятся твои ночные посещения. Хотя утром я с трудом встаю, конечно…
Гектор хотел сказать: «Я тоже», – но не успел: сон медленно растворился, как утренний туман, рассеянный солнечным светом.
Открыв глаза, Гектор какое-то время лежал, уставившись в потолок, и предавался невеселым мыслям о собственном поведении. И хмыкал, вынуждая себя признаться в том, что ищет оправдание будущему поступку. Ну конечно, ему просто необходимо тоже задать Тайре вопрос, и не важно, что это не имеет отношения к расследованию. Хотя… А вдруг имеет?
– Видимо, так всегда и бывает, – пробормотал Гектор, поднимаясь с постели. – Чем умнее человек, тем больше он глупеет, когда влюбляется. Хм… – Дознаватель откровенно улыбнулся, покосившись на свое отражение в зеркале. Даже сейчас, в полумраке комнаты, было видно, насколько он худой и длинный. – Тоже мне, самый умный…
Он вышел на улицу через несколько минут, на всякий случай активировав ментальную магию защитного амулета – чтобы уж точно никто не заметил, как местный дознаватель по ночам наведывается к дому Тайры Рид. Слухи и так достигли размера намного большего, чем можно было позволить, и если бы Гектор мог, то отстранил бы самого себя от расследования. Личная вовлеченность в дело – худший из возможных проступков.
Тайра неслышно вышла за калитку и улыбнулась, сразу безошибочно определив, где именно стоит закрытый амулетом Гектор. Глаза ее в лунном свете отливали молочной белизной, совсем не похожие на глаза из сна.
Она молча протянула руку, и Дайд, не удержавшись, поцеловал ладонь, дезактивируя амулет. Кожа ее была очень холодной.
– Ты мерзнешь? – шепнул он, обхватывая ладонь Тайры в попытке согреть. – Ледяная…