– Тай… – Защитник, как же не хочется говорить это! – Я вновь не сдержался, прости меня. Я давно должен был сказать тебе, чтобы ты знала, но не мог решиться. Тай, у меня есть невеста.
Она обескураженно смотрела на него, будто не понимала, о чем он говорит.
– Кэт – очень хорошая девушка, – продолжал Гектор, ощущая себя не только идиотом, но и мерзавцем. – Я не желаю обижать ни ее, ни тебя. Я должен был сказать тебе раньше, но…
– Невеста? – прервала его Тайра неверяще. – Но… Ты ведь не любишь ее.
– Да. – Он не стал отрицать очевидное. – Не люблю. Но я хорошо к ней отношусь. Я сделал Кэт предложение до того, как встретил тебя, она его приняла. Я не могу и не хочу оскорблять ее.
– А меня оскорблять можешь? – Тайра отвернулась, чтобы застегнуть платье на груди, и Гектор заметил, что пальцы у нее дрожат. – Меня не жалко?
– Тай, я…
Он не договорил. Девушка, вновь повернувшись к дознавателю, сделала стремительный шаг вперед, вскинула руку и изо всех сил ударила его ладонью по лицу.
Справедливо.
– Насчет видения, – сказала Тайра быстро, вновь отворачиваясь и направляясь к двери. – Не бери ничего из рук женщины с медными волосами. Она опасна.
Гектор промолчал, провожая Тайру взглядом. Он понимал, что слова бесполезны, поэтому просто смотрел, мысленно прощаясь с ней. Он был уверен, что больше ничего не будет – ни снов, ни разговоров, ни близости тел и душ, – и от этой мысли ему было тяжело дышать.
Только через несколько секунд он вспомнил, что Тайра опять выскочила на улицу в дождь безо всякой защиты, и метнулся за ней.
Гектор Дайд
На месте сердца и легких словно горел костер, и Тайра не ощущала ни холодного ветра, ни ледяного дождя. Она чувствовала только безмерную обиду за ложь, и обида эта сжигала ее изнутри.
Он ведь мог сказать раньше. Сразу. Мог! А вместо этого играл с ней, будто она не человек, а насекомое, чьи чувства и желания ничего не стоят. Не хочет обижать невесту! А Тайру обижать можно, Тайре не повредит.
Она всхлипнула, зажмуриваясь, чтобы не заплакать, споткнулась и чуть не упала, но ее неожиданно подхватили сильные и крепкие руки, прижали к горячему телу, моментально согревая и высушивая одежду, и знакомый голос мрачно произнес:
– Знала бы ты, как я хочу тебя придушить. Слава Защитнику, Морган еще не вернулся. Представляю его реакцию, когда он узнает, что ты сбежала под проливной дождь даже без зонта. – Риан взял Тайру на руки и пошел дальше, продолжая говорить: – Не жалеешь себя, так хоть отца бы пожалела. Он с тобой скоро целиком поседеет.
Тайра молчала. Теперь, когда ни дождя, ни ветра больше не было – видимо, Риан поставил купол, – она особенно остро ощущала першение в горле и сама себя ругала за опрометчивость.
Прав принц – пожалела бы хоть отца…
Через несколько минут они были дома, и Риан немедленно отправил Тайру переодеваться, а сам пошел на кухню. Она уже ложилась в постель, когда он постучался и вошел в комнату.
– Я сделал тебе горячее вино с медом, – проговорил Риан, подходя ближе, и поставил чашку на столик рядом с кроватью. – Больше я ничего не умею и не знаю, что нужно. Но Морган должен скоро прийти, разберется.
Тайра хотела поблагодарить, но пока сглатывала вязкую слюну и открывала рот, Риан ушел. А она, выпив сладкое до приторности вино – с медом их гость сильно переборщил, – почти тут же уснула, накрывшись одеялом с головой и периодически тяжело, натужно кашляя.
Гектор почти догнал Тайру, когда вдруг увидел мчащегося навстречу девушке «Фабиана Стиу», а заодно вспомнил, что иллюзорный амулет до сих пор деактивирован, а значит, по улицам Тиля сейчас бежал не Джон Эйс, а главный дознаватель Альганны. Это было бы полнейшим провалом, и Дайд метнулся в сторону, спрятавшись в кустах на обочине дороги и наблюдая за тем, как «Фабиан» отчитывает Тайру, а потом уносит ее прочь, направляясь в сторону дома Моргана Рида. На лице мальчишки была написана неподдельная тревога, и Гектор вновь убедился в том, что принц сильно влюблен. Но ревности на этот раз не было – была только бесконечная усталость при мысли о том, что все закончилось.
Остаток дня прошел как в тумане. И вечером, ложась спать, Дайд все же ощутил смутную надежду – а может быть, он увидит Тайру во сне? Пусть даже сам вновь будет в образе пса.
Но в ту ночь ему так ничего и не приснилось.
Глава семнадцатая
Тайра проснулась на рассвете. Ей было тепло, и в горле совершенно не першило, даже наоборот – она замечательно себя чувствовала. Явно отец постарался, убрав последствия вчерашней прогулки под дождем. И усыпил ее заодно так крепко, чтобы спала как можно дольше.
Стараясь не думать о разговоре с дознавателем, Тайра медленно оделась, прислушиваясь к себе. Голова немного кружилась, но это ерунда, пройдет после завтрака. А пока можно немного посидеть на крыльце, подышать свежим воздухом.
Хорошенько укутавшись в теплый платок, она вышла на улицу. Радостно тявкнул Джек, кинувшись навстречу, и уткнулся лбом в ногу. Тайра почесала его за ухом, прислушалась – одна из досок на крыльце тихо заскрипела под весом встающего человека, и девушка точно знала, что это не отец.
– Доброе утро, Тай, – произнес Риан и пошел к входной двери.
– Доброе, – ответила Тайра и растерянно спросила: – Куда ты?
– Не буду мешать.
В лицо ей словно плеснули кипятком.
Защитница, как же стыдно!..
– Не надо, – попыталась возразить Тайра, но Риан уже скрылся за дверью.
«Нужно извиниться, – подумала она, сжимая кулаки. – Непременно нужно извиниться!»
Она вернулась в дом. Риан был на кухне – Тайра слышала, как он гремел посудой и шуршал пакетами, – и направилась туда, не представляя, что именно говорить.
Накануне ее удивило не то, что он бросился искать ее в дождь – это как раз было логично, – а то, что он не сказал ни слова по поводу того, где именно нашел Тайру. Мог бы пройтись ревнивыми словами по ее чувству к дознавателю и по нему самому, мог бы упрекнуть, мог бы назвать влюбленной дурой, но ничего из этого Риан не сказал. И Тайра была благодарна ему за это.
Зайдя на кухню, она застыла на пороге, прислушиваясь к звукам, и с удивлением поняла, что их гость заваривает чай.
– Морган вчера научил, – пояснил парень, видимо заметив ее изумленное лицо. – Сказал, что это самое полезное и простое из всего, что я могу сделать. – Риан хмыкнул. – У него вчера было дурное настроение, как ты понимаешь. Так что я выслушал много прекрасного о себе и своих кулинарных талантах.
Дурное настроение…
– Прости, – сказала Тайра тихо. – Это я разозлила его, а досталось тебе.
– Ерунда. Тот, кто больше ругает, может большему научить. Я теперь это хорошо понимаю. – Риан невесело усмехнулся своим мыслям, а затем продолжил, нарочито бодрясь: – А ты что-то хотела, Тай? Чаю, наверное? Сейчас заварится, и я налью.
– Нет, – ответила она, помотав головой. – Я хотела извиниться. И не только за вчерашнее, а… за все. Я не поблагодарила тебя за подарок, отругала за желание помочь, а потом старательно избегала твоего общества. Это… низко. Прости. Я…
– Не надо, Тай, – перебил ее Риан. Судя по всему, он морщился. – Сейчас эти извинения звучат еще более низко, чем твое прежнее пренебрежение.
– Что? – переспросила Тайра, подумав, что ослышалась. – Почему?
– Думаешь, я не понял, что ты вчера поссорилась со своим дознавателем? – В голосе Риана звучала такая горечь, что Тайре захотелось выпить воды. – Мчалась от него сломя голову, чуть в лужу не упала, бледная, расстроенная. Я понял, что он тебя чем-то огорчил. А теперь ты передо мной извиняешься. Не нужно.
– Но… – Тайра вспыхнула одновременно от растерянности и негодования. – Это никак не связано! Я просто…
– Не нужно, – в который раз повторил Риан, и на этот раз голос его был настолько жестким и властным, что она не решилась спорить. – Садись, чай заварился, я могу налить. Печенье будешь? Я вчера испек под руководством Моргана. Вроде съедобно получилось.
– Буду, – ответила Тайра и вздохнула, подумав, что сама виновата – слишком долго тянула с извинениями. Она понимала Риана, и от этого ей было еще горше.
Но ничего. Время лечит. Она чуть позже извинится вновь, и все будет хорошо.
А дознаватель пусть женится на ком угодно и когда угодно. И поскорее уезжает обратно в свою столицу или откуда он там? Вот туда пусть и катится.
Злые слезы вскипали на глазах, но Тайра старательно сдерживала их, только вздыхала и шмыгала носом. Она не любила плакать.
В субботу утром Гектор проснулся в отвратительном настроении. Настолько отвратительного настроения у него не было уже давно. Не хотелось вставать, куда-то идти, что-то делать, хотелось накрыться одеялом с головой, зарыться поглубже в кровать и просидеть так как можно дольше. Желательно вечность.
– Кажется, это называется меланхолией, – пробормотал Дайд, все же вставая. – Или депрессией?
Накануне он думал, что утром будет легче, но ошибся. Прошедшая ночь не помогла. Вообще ничего не помогло – ни выпитая бутылка вина, ни десять выкуренных сигар, ни логичные и разумные рассуждения о том, что в его жизни ничего не изменилось и не изменится. Он все равно чувствовал себя раздавленным насекомым и предполагал, что Тайре не лучше.
– Демонова влюбленность, – шипел Гектор, одеваясь. – В голове что угодно, только не расследование. Надо было все-таки сходить вчера за самогоном…
Дознаватель прекрасно понимал, что никакой алкоголь ему помочь не в силах, поэтому только фыркал в ответ на собственные рассуждения. Напиваться – не выход. Нужно просто жить дальше, двигаясь по привычной колее.
Завтракать Гектор не стал, только выпил немного молока, а потом перенесся в комитет. К Асириусу не пошел, хотя понимал, что арестованный наверняка ждет визита, надеясь получить информацию о своем будущем. Но ничего, пусть подождет, покладистее будет. Да и не было у Гектора для него хороших новостей – император накануне сказал, что не намерен щадить тех, кто участвовал в заговоре второй волны, и Асириуса ждет смертная казнь. Не сейчас, а позже, когда будут арестованы все участники заговора.