– Кто же не любит хорошее вино? – Она игриво тряхнула волосами и потянулась к журнальному столику, где стояли бутылка вина, два бокала и блюдо, накрытое металлической крышкой.
– Император, – ответил Гектор честно, и Элен на мгновение застыла, глядя на него с непониманием. – Его величество равнодушен к алкоголю, – пояснил Дайд, и актриса, рассмеявшись с облегчением, начала разливать вино по бокалам. Дознаватель внимательно следил за ее движениями, но ничего подозрительного в них не было. Элен разливала вино демонстративно, встав так, чтобы он мог все видеть.
– Ты хорошо знаешь его вкусы и привычки, да? – Она подошла ближе и протянула Гектору наполненный бокал.
– Неплохо. – Он поднес вино ближе к носу и осторожно понюхал его. И несмотря на то, что запах от расставленных в комнате цветов забивал почти все, тем не менее учуял тонкий аромат жженого сахара. Усмехнувшись, Гектор опустил руку и поинтересовался, не отрывая взгляда от слегка побледневшей Элен: – Ты когда-нибудь видела на улице слепых в сопровождении собак-поводырей?
– Конечно, – ответила она, удивившись. – А…
– Как думаешь, что нужно сделать, чтобы слепой не нашел нужную дорогу, заблудился?
Элен сглотнула.
– Н-не знаю… А почему ты…
– Убить его пса, – сказал Гектор невозмутимо. – Это очень простая загадка, Элли. Ты ведь знаешь, как меня называют, да?
Она молчала, постепенно бледнея сильнее.
– Я подозревал это с самого начала, но надеялся, что ошибаюсь. Как думаешь, каким был основной аргумент против этой версии? – Поняв, что ответа он не дождется, Дайд продолжал: – То, что ты неаристократка. Мы с его величеством уже успели привыкнуть к тому, что в заговоре участвуют одни аристократы, разбаловались. Забыли, что цели у участников могут быть и свои. – Элен сделала шаг назад, и Гектор спеленал ее заклинанием неподвижности. Не для того, чтобы не сбежала – это было невозможно, а чтобы не споткнулась о собственные вазы с цветами. – Я почувствовал яд в вине, несмотря на то что ты пыталась отвлечь меня запахом цветов. Хорошая попытка, кстати. Но я неплохо знаком с ароматом этого яда, поэтому она не сработала. Яд называется орвиум, производится в Корго и стоит безумно дорого. Польщен, что на меня было решено потратить такие деньги. Не хотелось бы быть отравленным крысиным ядом, как Виго Вамиус. – Гектор, хмыкнув, поставил бокал на стол, а затем коснулся браслета связи и отдал наконец долгожданный приказ: – Заходим, ребята. Можно упаковывать.
Через полчаса Элен увели в комитет, а Дайд вернулся в Тиль.
Весь день Тайра чувствовала себя неловкой и беспомощной. Хотелось запереться в комнате и никуда не выходить несколько недель, а лучше – лет, и ни с кем не общаться.
Неловкости добавлял и тот факт, что отец и Риан вели себя так, словно ничего не случилось. Морган навещал пациентов, затем готовил обед, разрешив Тайре помогать ему, а после занялся микстурами, а ей велел разобрать купленные в городе травы. Риан же до самого вечера торчал в мастерской, а когда выходил, разговаривал спокойно и ласково. И не трогал ее, даже за руку взять не пытался, и в голосе Тайра не слышала ни радости, ни торжества. С одной стороны, это было хорошо – она не была уверена в том, что поступила правильно, и опасалась лишней настойчивости, но с другой – она не знала, что и думать. Почему Риан отнес ее в комнату? И почему теперь ведет себя так, будто ничего не произошло или это не имеет для него значения? Тайра не понимала, а спрашивать не хотела.
Перед ужином, закончив разбирать травы, она зашла на кухню, чтобы выпить воды. Окно было открыто, и Тайра замерла, подходя ближе и прислушиваясь к происходящему во дворе.
– Так, Джек, иди сюда. Нет, вот сюда иди. Да, молодец, хороший! Теперь иди сюда. Молодец! Теперь вот сюда! – Голос Риана звенел от искреннего смеха. Тайра не помнила, чтобы он раньше так смеялся. – А вот сюда! Ух ты, надо же, получилось!
– Он пытается научить Джека ходить змейкой между ног, – фыркнул отец, тоже заходя на кухню. – Абсолютно бесполезная ерунда, но ему интересно попробовать чему-то научить собаку.
– Ясно, – пробормотала Тайра, поймав себя на мысли, что ей хотелось бы на это посмотреть. Риан наверняка выглядит очень забавно, дрессируя Джека.
Несколько мгновений Морган молчал, только гремел посудой, наливая воду для себя и Тайры, а потом негромко сказал, вложив наполненный стакан в ее ладонь:
– Он по-прежнему считает, что ты сделала ему одолжение, ласточка. И правильно делает, ведь это так и есть.
Тайра вспыхнула от смущения.
– Он…
– Не рассказывал, конечно. Я знаю, потому что подслушивал. Прости.
– Папа! – возмутилась Тайра, чуть не уронив стакан с водой, и Морган повторил:
– Прости. Я больше не буду так делать. Я волновался за тебя, вот и решил, что так будет лучше. Поэтому я знаю, о чем вы говорили, и понимаю, что все это значило для Риана. Ты сделала ему одолжение, а он, боясь потерять голову, прекратил это, пока еще был в состоянии. И он не станет даже напоминать тебе обо всем этом, чтобы не настаивать.
Тайра закусила губу и опустила голову. Защитница, кажется, этим поступком она только больше все запутала…
– Не терзайся, Тай, – продолжал Морган и, подойдя ближе, погладил дочь по плечу. – Я видел, что ты переживаешь, поэтому решил поговорить. На самом деле все, что тебе нужно, – это принять решение.
– Это непросто… – прошептала она с отчаянием. – Ведь я…
– Я понимаю. И да, это очень непросто. Но необходимо. – Отец еще раз погладил ее по плечу, а затем вышел с кухни.
Решение… Да, нужно его принять, но Тайре казалось, что теперь оно очевидно. Вот только непонятно, что после принятия этого решения делать с собственным сердцем, которое любит другого?..
Поздно вечером, когда Тайра уже легла спать, Морган зашел на кухню. Риан сидел за столом и пил чай, одновременно с этим листая толстую книгу по артефакторике.
– Что-то ищешь? – поинтересовался хозяин дома, садясь напротив и тоже наливая себе чай в кружку.
– А? – Парень поднял голову, мгновение смотрел на собеседника расфокусированным взглядом, а затем, сообразив, о чем его спрашивают, ответил: – Думаю попробовать сделать для Тай трехмерные очки по принципу, на котором построен «Иллюзион». Знаешь же «Иллюзион»? Так вот, чтобы она надевала их – и попадала в иллюзорное трехмерное пространство с эффектом присутствия.
– Это сложно.
– Да, – кивнул Риан с воодушевлением. – Но потихоньку сделаю.
Он собирался вернуться к изучению книги, но Морган не дал это сделать, вновь начав говорить:
– Я хотел рассказать тебе кое-что.
Принц вздохнул, поглядев на отца Тайры с настороженностью.
– Опять собираешься предлагать сомнительные способы понравиться девушке?
– Нет, – хмыкнул Морган, понимающе улыбнувшись. – И, чтобы ты не переживал: я в прошлый раз всего лишь проверял тебя. Я не собираюсь пытаться приворожить к тебе Тайру.
– Я догадался, – пробурчал Риан. – Не сразу, а когда остыл. Непонятно только, зачем эти проверки.
– Затем, что мне нужно было принять решение: рассказывать тебе о проклятии Тайры или нет.
Риан застыл, словно скованный заклинанием неподвижности, и в глазах его вместе с желанием услышать правду Морган увидел страх.
– О проклятии?..
– Да, – кивнул хозяин дома. – Я уже упоминал, что учился с твоим отцом в университете. Я никогда не скрывал свое шаманство, полагал, будто это не нужно, а зря. Аарон, несмотря на то что был еще совсем мальчишкой, уже тогда имел непомерные амбиции. Он решил, что ему может пригодиться шаманская магия, и захотел, чтобы я его учил.
– Выбора он не оставил, как я понимаю, – пробормотал Риан, отводя глаза.
– Правильно понимаешь. Мне было заявлено, что я могу отказаться, но только в ущерб себе и близким, поэтому я согласился. Я научил твоего отца шаманской магии, хотя это было трудно – дара-то у него не было. Но Аарон нашел способ черпать необходимую энергию не из природы, а из себя. Во всех своих экспериментах он использовал собственную кровь, и все получалось.
– Но при чем тут Тайра? Он…
– Погоди. Начинать нужно с начала, а без твоего отца в этой истории не обойтись. Возле Аарона тогда крутилась целая куча аристократов, желая как можно больше общаться с ним. Сильный старший принц – многие полагали, что именно он займет трон после императора Александра. Хотя некоторые делали ставку на принцессу Анну, но таких было меньшинство. Сам Аарон тоже видел себя будущим правителем, и ему было безмерно обидно, когда трехлетний младший брат схватил Венец, который его, старшего, затем обжег. С этой обиды началась его ненависть, а желание обучаться шаманству стало следствием. Аарон надеялся, что это поможет ему победить Арена. – Морган поморщился. – Среди того множества аристократов, вместе с которыми я учился, была одна девушка, влюбившаяся в меня по уши. Ее звали Амеро. Она была ужасно избалованной девицей, не понимала слова «нет» и желала заполучить меня во что бы то ни стало. Аарону это казалось очень забавным. – Отец Тайры покачал головой, презрительно усмехнувшись. – Он помог Амеро, свел нас с помощью шаманской магии. Короче говоря, приворожил меня к ней. Правда, она об этом не знала.
– Зачем? – Риан вытаращил глаза.
– Он экспериментировал, хотел знать, получится у него или нет. Получилось, и он был рад. Я пытался нейтрализовать заклинание, но у меня ничего не выходило. Через несколько месяцев Аарон сам его нейтрализовал, но не потому что сжалился надо мной, – ему было интересно, сможет ли он убрать свое заклинание. С Амеро я продолжал встречаться какое-то время, опасаясь, что, если брошу ее, она еще что-нибудь придумает и Аарон ей в этом поможет, экспериментируя. Как-то так в итоге и вышло. Я встретил Таисию – маму Тайры и, поняв, что жизни мне рядом с принцем все равно никогда не будет, решил убежать из столицы. Я тогда несколько месяцев как порвал с Амеро, но она продолжала навязываться. Я и не думал, что после нашего с Таис побега она настолько обозлится, что решит отомстить мне.