— Как умер Сарт, что случилось?
— Случилось, господин капитан, полное пренебрежение инструкциям, а также Сарт позволил эмоциям взять верх над собой… В нашей службе, знаете ли, это подобно провалу, подобно смерти.
— Конкретнее! — Кинт уже начал заводиться и даже прикрикнул, известие о смерти Сарта вывело его из равновесия.
— Вот и вы, господин капитан, даете волю чувствам…
— Вы… да вы даже представить не можете, через что он прошел, — Кинт навис над столом и уставился в глаза старика.
— Я прекрасно осведомлен кем был Сарт, откуда он взялся в управлении и о ваших отношениях, не мечите молнии, господин капитан…
— Так все же… — Кинт достал трубку и стал набивать ее табаком, прессуя его пальцем так, что того гляди расплющит ее.
— Известие о крушение пассажирского скревера, — вздохнув, начал Чекар, — мы получили на третий день после происшествия. Среди выживших значилось только одно имя и, к сожалению, не ваше. Сарт проявил инициативу и решил самостоятельно выяснить связи лаборатории в Дейлуре с рудником в Джевашиме…
— Мальчишка! — Кинт в сердцах швырнул трубку в угол комнаты, и та разлетелась на осколки.
— Именно! — Чекар с сожалением кивнул, отпил из бутыли, вернулся из-за стола в кресло и добавил, — за ним естественно проследили, он пришел в особняк, чтобы дать телеграмму в Актур. Сожалею, но в это время я был на рынке… Налет на особняк я застал в самом его разгаре, нападавшие были, скорее всего, дешевыми наемниками, но их было не меньше десятка, жаль, что в пехотном револьвере только пять камор, а для рукопашной схватки я слишком стар… пятерых налетчиков я убил, а потом хлопок и за секунды особняк был объят пламенем. Сарта мне удалось вытащить из огня, он был как решето, но он крепкий парень… был, успел все рассказать…
Кинт с хрустом сжал кулаки, тоже встал из-за стола и стал прохаживаться по комнате от двери к окну.
— Сожалею, господин капитан, я знаю, кем для вас был этот юноша.
— Вы ничего не знаете! — в глазах Кинта продолжало гореть пламя гнева.
— Знаю, господин капитан, — Чекар подался вперед, — вы даже представить себе не можете, как много я знаю… оставьте вашу злобу врагам терратоса. Итак, с этого дня вас нет.
— То есть?
— А вам что, в первый раз? Господин Морес говорил, что вы очень удачно водили за нос сыскные службы еще в юном возрасте, я и сам был приятно удивлен ознакомившись с вашим досье, а ваши рейды по тылам северян во время войны? Вам придется добраться в Латинг самостоятельно и встретиться …
— Подождите, а имеет ли теперь смысл вся эта операция задуманная Моресом?
— В тонкости нашего мероприятия был посвящен очень узкий круг людей, нельзя рисковать, а господин Морес лишь исполнитель, такой же, как вы, как я, но на своем уровне, а смысла теперь еще больше, тут пахнет серьезным заговором против империи! Так вот, в Латинге вас будет ждать господин Морес, — Чекар задумался, вспоминая, — да, у какой-то старухи, вы должны знать.
— Она еще жива?
— Понятия не имею, там в вашей квартире, во флигеле, есть тайник.
— Ясно, — Кинт с сожалением посмотрел в угол на осколки трубки.
— Возьмите, — Чекар протянул кожаный портсигар, Кинт вытянул из него тонкую сигару и кивнул с благодарностью, — теперь давайте обсудим кое-какие детали…
Через полчаса Кинт спустился к управляющему.
— Я уезжаю к тетушке, а дядя пока поживет в моих апартаментах.
— Еще раз сожалею…
— Мой одноколейник, хочу забрать его из гаража.
— Конечно, — чуть поклонился управляющий, — здоровья тетушке!
Сервис и исполнительность персонала всегда отличали заведения господина Дова. Механик гаража выкатил одноколейник во двор, обтер ветошью пыль с сиденья и сообщил:
— Ваш транспорт заправлен и готов покорять тракты терратоса.
— Благодарю, — Кинт закрепил седельные сумки и чехол с карабином на свои места, несколько раз прокрутил ручку компрессора воздуха, затем открыл клапан и двухколесная машина завелась.
Двигатель взревел, выпустив сизый дым, но сразу стих, обороты выровнялись, и по двору стало разноситься размеренное тарахтение.
— Будьте добры, милейший, еще два бочонка топлива, — Кинт высыпал себе на ладонь несколько золотых кестов из кошеля.
— Я мигом! — механик поспешил к штабелю с бочками в дальнем углу гаража.
Степь, редколесья, холмы и луга проплывали мимо взора. Кинт вел мощную двухколесную машину на запад, обгоняя попутный транспорт, заставляя конные экипажи шарахаться на обочину, а возниц и седоков не стесняться в выражениях в свой адрес. Нужно было преодолеть максимальное расстояние за световой день, Кинт выжимал из машины всю скорость, на которую она была способна, встречный ветер разбивался о кожаный шлем и выпуклые стекла очков, трепал походный платок на шее. Ехать можно было и ночью, но получалось медленно, во-первых, было безрассудно держать высокую скорость на едва освещаемом фарой тракте, во-вторых, попросту опасно — непримиримые племена кочевников все еще встречались в этих местах. Рев силовой установки одноколейника разносился далеко вперед, и приходилось периодически останавливаться и осматривать горизонт в подзорную трубу на предмет костров и подозрительных силуэтов, попутно жуя лепешки и запивая их водой.
На третий день, к обеду, Кинт покинул территорию, отданную парламентом кочевникам, о чем ему сообщил патруль дорожной жандармерии на новом посту рядом с каменным мостом через полноводную Зиду.
— Зря вы так, господин капитан, — мордатый звеньевой патруля рассмотрел жетон секретариата безопасности, — третьего дня обоз ограбили, явно кочевники из непримиримых орудовали, не выжил никто…
— Мне не попалось никого по дороге, — ответил Кинт, убирая жетон во внутренний карман, он решил ничего не выдумывать с подложными документами, а воспользоваться служебным жетоном, чтобы исключить лишние вопросы дотошных жандармов, — да и не приходится выбирать, когда, и по какой дороге ехать.
— Понимаю, служба, — сочувственно покивал жандарм.
— Далеко ли еще до ближайшей станции треста «Дов и сыновья»? — Кинт постучал по опустевшим бочонкам.
— Сразу за лесом, с вашей скоростью через час доберетесь, — ответил звеньевой и сделал жест рукой жандарму у шлагбаума, чтобы тот открыл его, — удачи в дороге, господин капитан.
— И вам спокойной службы, — Кинт придавил рычаг оборотов и одноколейник тронулся с места.
— А ведь я узнал его… — к звеньевому подошел еще один.
Это был пожилой жандарм в синем камзоле, приставленный к посту от другого ведомства, от тайной жандармерии — на пограничных постах с территорией кочевников теперь так заведено. Жандарм делал вид, что читает газету, посматривал в сторону Кинта, пока тот разговаривал со звеньевым.
— И кто это? — спросил звеньевой и махнул рукой тому, что у шлагбаума, чтобы тот закрывал.
— Вообще, я думал, что он давно сгинул, а смотри-ка, жив еще…
— Да кто это, может, надо было его досмотреть, а жетон проверить по телеграфу?
— Что за жетон? — спросил старый жандарм, раскуривая трубку и с прищуром глядя в сторону пылящего к лесу одноколейника.
— Жетон инспектора секретариата безопасности…
— Значит, не ошибся… Что ж, тогда я спокоен.
— Да кто это!?
— Это один из последних псов империи… поверь, когда сгинут такие как он, сгинет и империя!
— Ну, тогда и я спокоен, — ничего не поняв хмыкнул звеньевой.
Кинту, наконец, удалось в первый раз поесть горячего с момента, как он покинул Дейлур. Сидя у окна в харчевне при станции транспортного треста господина Дова, он рассматривал пустой зал и думал, думал, думал… отчего-то закралась мысль, что не стоит сразу рассказывать Моресу о том, что профессор, по известной одному ему причине, решил не только согласиться сотрудничать, но и практически отдал результаты всех своих трудов в руки Кинта. Склонить профессора Дакта к сотрудничеству было первой задечей, а также, когда профессор станет доверять, выяснить, кто в терратосе Решенц так интересуется горючим сланцем, а вот тут не вышло, и не выйдет уже. Одно Кинту было понятно — профессор Дакт лишь вентиль, в сложной системе паровой установки… Куда, и главное, кем направляется вся энергия пара, теперь уже выяснить сложно, практически невозможно. Впрочем, можно отыскать того любителя серых костюмов и настойчиво поинтересоваться, кому он служит…
— Это уже не моя забота, — тихо сказал Кинт, закончив с наваристой похлебкой, и придвинул к себе блюдце с выпечкой.
До Латинга оставалось ехать еще четыре дня, Кинт прикрыл глаза, наслаждаясь свежей сдобой и выстраивая маршрут в голове, эти места ему были уже хорошо знакомы, торговый тракт идет вдоль железнодорожных путей, которые в свое время пришлось охранять.
— Что-то еще угодно господину? — у стола появился взъерошенный мальчишка присланный хозяином заведения.
— Скажи, а нет ли у твоего хозяина лишней трубки, я бы купил.
— Я сейчас! — мальчишка подбежал к хозяину за стойкой, перебросился с ним парой фраз, после чего хозяин кивнул ему на дверной проем, ведущий на кухню.
Мальчишка послушно скрылся за тяжелой шторой, а хозяин, высокий седовласый мужчина, покопался под стойкой, и спустя минуту подошел к столу.
— Вот, я сам не курю табак, но имею для продажи хорошие сигары, — хозяин поставил на стол картонную коробку с дюжиной сигар.
— Эта коробка не полная, — заметил Кинт.
— Так понятное дело, кто в этих местах купит ее за пятьдесят кестов серебром! Бывает, кто-то не подгадает с табаком в пути, купит сигару да покромсает ее, чтобы в трубку табаку набить.
— А я трубку потерял… — Кинт взял из коробки сигару, понюхал, — сколько за две?
— Возьмите три, за десять кестов.
— Хорошо, посчитайте вместе с обедом и обслугой моего транспорта.
— Сделаем, — хозяин выложил на стол еще две сигары.
— И распорядитесь наполнить топливом бочонки, — Кинт уже подкурил сигару и выдохнул к потолку ароматный дым, а другие две убрал в карман.