, будь добр, сделать как попросят, да, это будет оплачено.
— Что попросят?
— Куда-нибудь сходить, что-то, кому-то передать, а?
— Я конечно могу тебе помочь…
— Не мне, терратосу, — ответил Кинт и сунул под нос Даргу жетон секретариата безопасности.
Дарг побледнел, но выдавил из себя:
— Можешь… можете на меня положиться, господин инспектор секретариата безопасности…
— Я показал тебе жетон только для того, чтобы ты знал, что не мне, а терратосу может потребоваться твоя помощь, и не факт, что к тебе приду именно я.
— А как узнаю?
— Спросишь сколько сторожевых башен в Северном форте.
— Так известно же — четыре.
— Нет, три, одна была разрушена в Северную войну.
— Это как же?
— Мы взорвали казематы, где был арсенал… Стену потом восстановили, а башню строить не стали.
— Хм… — Дарг почесал затылок, — ну хорошо, запомню, что-то еще?
— Нет, это все, о чем я хотел тебя попросить.
Покинув погребок, Кинт отправился на багажные склады железнодорожной станции, отпускать нанятый экипаж не стал, попросил подождать.
— Добрый день, — Кинт вошел в тесную конторку в торце пакгауза.
— Здравствуйте, молодой человек, — отвлекся от заполнения формуляров седой старик, — чем могу помочь?
— Я хочу поинтересоваться багажом, он был отправлен из Джевашима, на имя Дака Жако.
— Минуту, — старик встал, раздался характерный скрип протеза.
У Кинта даже под лопаткой защемило, он вспомнил, как на протяжении десяти лет, его сопровождал такой же скрип протеза наставника Чагала.
— Что-то не так? — Старик остановился, обратив внимание на то, как Кинт на него смотрит.
— Извините, просто вы напомнили мне кое-кого.
— Я, или эта штуковина? — старик лукаво улыбнулся и постучал костяшками пальцев по латуни протеза.
— Простите…
— Ничего, как, говорите ваше имя?
— Дак Жако.
— Жетон или гражданскую грамоту приготовьте, — старик стал копаться в бумагах на полке у стены, — да, вот формуляр на ваше имя, уже пару дней как приехал ваш багаж, будете получать?
Кинт положил на стойку жетон на имя Дака Жако и сказал:
— Мне предстоит еще несколько важных поездок, а в вещах, что упакованы в багаже, пока нет необходимости.
— Это не проблема, — старик вернулся с формуляром за стол, сравнил имена на жетоне и в документе, вернул жетон и добавил, — мы можем хранить ваш багаж, пока вы за это платите.
— Великолепно! Сколько?
— Можете оплатить авансом за месяц или за полгода, тут сами решайте, но если заберете раньше, то кесты мы не вернем.
— Хорошо, я согласен, пусть еще месяц будет у вас, как раз разберусь с делами, и еще, забрать багаж может кто-то другой?
— Конечно, сейчас все оформим, и я выдам вам талон хранения багажа, с этим талоном багаж сможет забрать кто угодно. А стоимость месячного хранения — один золотой.
— Ого!
— Зато под надежной охраной, — развел руками старик и улыбнулся, — охранная служба господина Тьетэ свое дело знает!
— Тогда я спокоен, — Кинт выложил на стол золотой кест.
Покинув контору, Кинт отправился в особняк Шагэ, толстуха Талли занималась с малышкой в гостиной, и Кинт почти незаметно прошмыгнул в гостевую комнату. На тумбочке, под графином с водой обнаружился бланк телеграммы, Кинт присел на диванчик и прочел:
«В кассах станции воздухоплавания забронирован билет на утренний рейс пассажирского скревера в столицу для инспектора секретариата безопасности. М.»
— Как лаконично, — Кинт стянул сапоги и улегся на диванчик, заложив руки под голову, — в столицу, так в столицу.
На глаза попалась фарфоровая статуэтка пастушки на полке у окна, отыскав в кармане талон хранения багажа, Кинт поднялся и положил его под статуэтку, после чего приготовил одежду на завтрашний день, уложил необходимые вещи в саквояж и вернулся на диванчик, решив выспаться перед дорогой.
Кинт слышал, как вчера около полуночи к особняку подъехал моторный экипаж, Шагэ кто-то проводил от ворот до крыльца, и низким голосом благодарил за вечер, а также выразил надежду на следующую встречу. Потом экипаж уехал, Шагэ немного поговорила с Талли, отпустив ее домой, а затем она заглянула в гостевую комнату. Кинт сделал вид, что спит, но Шагэ не обмануть…
— Не притворяйся, я знаю, что ты чутко спишь, — она присела на край диванчика и вынула длинную заколку, что удерживала волосы, они рассыпались по спине, — значит завтра улетаешь?
— Ты читала телеграмму? — Кинт приподнялся на локте и покачал головой.
— Конечно! А вдруг ты пропадешь опять, а потом приедет тот хромой папаша твоей супруги и будет настойчив с расспросами.
— Да, завтра улетаю, когда вернусь — не знаю, вот еще что.
— Что, — Шагэ наклонилась к Кинту, от нее приятно пахло, а в тусклом свете газового рожка на стене, ее лицо казалось мраморным.
— Там на полке, под пастушкой, — Кинт мягко остановил порыв прекрасной, и слегка пьяной женщины, уперев ладонь ей в плечо, — лежит багажный талон, если не вернусь в течение месяца, будь добра, получи по нему багаж, и будь с ним осторожна.
— Там бомба?
— Там важные документы секретариата.
— Кинт, я что, тебе не нравлюсь?
— Шагэ, не начинай, давай не будем портить наши прекрасные отношения.
— Давай, — она грустно вздохнула, поднялась с диванчика, направилась к двери, и попутно, не оборачиваясь, добавила, — завтрак позволишь тебе приготовить?
— Да.
Шагэ вышла, тихо прикрыв за собой дверь, а Кинт снова улегся на подушку и закрыл глаза.
Глава четырнадцатая
Утром Кинт гладко побрился, и оделся так, что со стороны был похож на торговца средней руки, разве что глубокие шрамы на лице… впрочем, пробиться в успешные торговцы зачастую нелегко. Шагэ не вышла провожать Кинта, он в одиночестве позавтракал бутербродами и ароматным свежезаваренным чаем и, прихватив саквояж и трость, вышел на улицу. Погода радовала, разве что было немного ветрено, но тепло — весна в самом разгаре.
Нанять экипаж ранним утром не составило труда, он быстро доставил «торговца» на станцию воздухоплавания. Контора станции только открылась и кроме подростка, что проворно управлялся с войлочной теркой, полируя старый паркет, и женщины кассира за окошком, внутри никого не было.
— Доброе утро, — Кинт подошел к окошку и поприветствовал еще сонную женщину, протягивая жетон инспектора…
— Да, да! — тут же проснулась она, — доброе утро, меня предупредили, вот ваш билет.
— Благодарю, — Кинт коснулся полей шляпы, и вышел из конторы.
Сравнив рисунок вымпела на билете с рисунками на корпусах нескольких пассажирских скреверов на разгонном поле, он обнаружил нужный и, вскидывая трость, медленно пошел к нему. Вдруг, его посетила скверная мысль о том, как закончился последний полет. Кинт остановился, медленно оглянулся по сторонам. Ничего подозрительно не обнаружив, он пошел к машине. Было еще действительно очень рано, в стороне, у швартовочных мачт, пока никакой суеты, у одной из них висит огромный транспортный дирижабль, отбрасывая гигантскую тень почти на все разгонное поле.
— Это ради вас мне приходится лететь не по графику? — пилот был один, скревер гудел винтами на малых оборотах и был уже явно готов к полету.
— Должно быть да, — Кинт приподнял шляпу, поприветствовав седого, хмурого мужчину облаченного в кожаный комбинезон пилота с меховым воротником, была еще деталь — пояс с кобурой.
Кинт протянул билет, пилот мельком взглянул на него, вынул из большого кармана на бедре летный шлем и, натянув его на голову, проворчал, открывая дверь-люк:
— Забирайтесь, выбирайте любое место.
Кинт проворно заскочил внутрь, сел на место сразу за кабиной пилотов и на соседнее место пристроил саквояж и трость. Пилот сразу после взлета заложил такой крутой вираж, что Кинт едва не распрощался с завтраком, но обошлось, скревер быстро набрал высоту и взял курс на юго-запад.
Получилось даже немного, в полглаза, подремать и проснуться как раз к моменту, когда пилот прокричал из кабины:
— Актур, садимся!
Потерев лицо ладонями, и сгоняя дрему, Кинт прильнул к иллюминатору, но рассмотреть город было трудно — над Актуром стелился смог, что изрыгали из себя сотни труб заводов, фабрик, цехов и лабораторий, разве что небольшая часть бухты и порт были видны.
Машина мягко опустилась на самом краю поля, шум винтов стих, пилот вышел из кабины и сразу сделал шаг к двери-люку, в его руке был пистолет, который уставился вороненым стволом в лицо Кинта.
— Ждите, и не шевелитесь, — спокойно сказал пилот и сдвинул засов.
— Забавно…
— Ничего забавного, руки! Руки на колени положите, смотрите прямо перед собой!
Прошло несколько минут, Кинт услышал среди прочего авиаторского шума, звук подъехавшего моторного экипажа, дверь-люк открылась, и в салон ворвался запах столицы, жуткая смесь запахов — моря, сожженного угля и горючих смол и странно, но легкий аромат цветов, тех, что растут чуть севернее, в степи.
— С чем связан такой теплый прием? — глядя перед собой спросил Кинт.
— Меня прислали убедиться, что прилетел именно ты, — голос заставил сердце Кинта немного споткнуться в ритме, он медленно повернул голову и снова замер.
— Это он? — нарушил тишину пилот скревера.
— Да, — Маани сняла руку с рукояти револьвера в кобуре.
— Хорошего дня, — убирая пистолет в кобуру, бросил пилот скревера и спрыгнул на траву.
— Добро пожаловать в столицу, господин капитан!
— Ты как всегда великолепна, а в этой форме… — прихватив саквояж и трость, Кинт тоже выпрыгнул из салона и встал перед Маани, несколько растерявшись от неожиданной встречи, — рад тебя видеть.
От пилота императорского флота было действительно не отвести взгляда — летный комбинезон не висел мешком, а был подогнан по фигуре и подчеркивал все ее части, ремень на тонкой талии чуть оттягивала массивная кобура, волосы были забраны под кожаный шлем с очками, лишь челка, как всегда непослушная, свалилась на лоб… Ее глаза немного блестели, и все это великолепие украшала сдержанная улыбка.