Со стороны кухоньки звякнуло, скрипнула рама и послышалась возня.
— Я уже не так молод, чтобы лазить по карнизам, — войдя в комнату, заявил Тилет, затем, показав большим пальцем на Кабо добавил, — с этим еще двое, верхом, ждут в конце улицы.
— Я лишь забочусь о своей безопасности, — развел руками Кабо.
Тем временем профессор внимательно осмотрел содержимое саквояжа и, косясь на Кабо сказал:
— Здесь все в порядке, только, почему-то два экземпляра фотокопий.
— Не смею вас больше задерживать, профессор, забирайте недостающие вам экземпляры частей рукописи и уходите, мой друг вас проводит до безопасного места.
— Прошу, — Тилел указал в сторону кухоньки, где из окна свисала веревка с узлами, ведущая наверх.
— А через дверь нельзя? — профессор громко сглотнул, прижимая к себе драгоценный чемоданчик.
— Можно, но не далеко, — подтолкнул его Тилет к окну, — тут до крыши рукой подать, а потом чердаками.
Профессор решительно плюнул под ноги Кабо, и поспешил на кухню, где с помощью Тилета выбрался по веревке на крышу.
— Не могу понять, — начал Кабо, когда они с Кинтом остались одни, — от чьего имени вы действуете?
— Не забивайте себе голову, господин Кабо, лучше внимательно слушайте, — Кинт одной рукой перебрал бумаги, складывая их в саквояж, затем бросил его Кабо, — отвезите это в Решенц, возможно, вас там наградят.
— Покойникам награды ни к чему, — ухмыльнулся Кабо, и скинул саквояж на пол, — я ничего не повезу, пока не получу то, что мне нужно.
— Да в этом уже нет необходимости, хвала Небесам, в Актуре есть посольство Решенца, — Кинт резко бросил Кабо картечник, тот на рефлексах поймал его, но тут же был сбит с ног…
Последнее, что увидел Кабо, это огромный кулак Кинта летящий ему в висок.
— Как же я устал, — Кинт поднял с пола картечник, переломил пустые стволы, сел на кровать и стал вставлять по одному толстому патрону в патронники.
Тилет вернулся, таким же образом — через окно, спустя полчаса.
— Что, даже без крови и кишок? — склонился он над коченеющим трупом Кабо, — да ты ему голову проломил!
— Те двое так и ждут в конце улицы?
— Да.
— Понятно, собираемся, надо ехать.
Кинт и Тилет покинули апартаменты через окно, опустив вниз веревку и пойдя через внутренний двор. Кочевник уже ждал с лошадьми у коновязи постоялого двора.
— Там в конюшнях кого-то нашли, — сказала кочевник, — как бы на меня не подумали.
— Тогда надо спешить, — ответил Кинт и вручил ему два свертка, к каждому была привязана почтовая деревянная бирка, — береги это больше жизни, понял?
— Понял, Карху, — кочевник бережно взял свертки, снял со спины ранец и убрал их туда.
— Обратно поедешь один, вернешься в «Собачий хвост», отдашь хозяину, пусть отнесет на почту и оплатит услуги императорских курьеров.
— Один? Старейшина Доту не одобрит.
— Мне нужно, чтобы ты довез это, — Кинт похлопал по его ранцу, — любой ценой, понял?
— Хорошо, Карху, я сделаю как тебе нужно.
— Поезжай, не медли, мы следом
— А мы? — спросил Тилет, забравшись в седло и глядя вслед кочевнику.
— А мы поедем следом за ним, случись что, отвлечем внимание от него.
Недалеко от Тэка.
Пассажирский дирижабль лениво плыл над предгорьями. Публики этим ранним утром на палубе ресторана было немного. Читающий газету промышленник в середине зала, какой-то столичный чиновник и новый председатель попечительского совета художественной академии Тэка — Сэт Григо, с сыном и отцом.
Дайм быстро разобрался с омлетом, запил его соком и уже полчаса стоял неподвижно у окна-паутины, с открытым ртом наблюдая, как внизу зеленеет море леса, ленты рек и дорог, вот-вот и покажется Тэк, город, о котором так много рассказывал дедушка Григо.
— Жаль, что Кинт не может разделить с нами этой радости, — вздохнул Григо, подливая себе ароматного напитка из блестящего кофейника.
— Может, — в голосе Сэт появился металл, — ему эта радость и не нужна вовсе!
— Что ты такое говоришь, доченька? И по тише, Дайм услышит.
— Вот где он?
— Ты же знаешь…
— Не знаю! — перебила она отца, — я устала ждать, устала бояться за него.
В ответ Григо лишь вздохнул.
— Тогда, в Актуре, у той прекрасной женщины, на которую Кинт тоже наплевал…
— Ты не права, — Григо нахмурился, — я знаю, там все не так…
— Это уже неважно! Важно, что мне сказала Маани, точнее то, что ей когда-то сказал Кинт, он сказал — не бойся, что жизнь закончится, бойся, что она так и не началась. Так вот я хочу, чтобы моя жизнь наконец началась!
Григо грустно кивнул и ответил:
— Ты моя дочь и я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Смотрите! — Дайм повернулся к матери и деду, — там город! Большой город! Это Тэк?
Григо встал, подошел к окну, поднял внука и на руки и сказал:
— Да, это Тэк, самый северный город нашего терратоса.
Там же, но на земле.
Снова ушло почти три недели на долгий путь до границы, по предгорьям, затем опасными горными тропами, и снова предгорья, но уже с южной стороны… Границы достигли и пересекли без приключений. Кинт и Тилет ехали за кочевником на расстоянии винтовочного выстрела, все время рассматривая путь и окрестности в окуляр винтовки или в подзорную трубу. Закончился лес и впереди появилась узкая долина реки, которая упиралась в стену камыша болот.
— Что там? — спросил Тилет, показав рукой в сторону.
Кинт вскинул винтовку, присмотрелся.
— Ферма, старая ферма, должно быть, разграблена в Северную войну.
— Может, поспешим за кочевником?
— Зачем?
— Я не знаю троп через болота, ты знаешь?
— За болотами земли кочевников, там он в безопасности, а мы повернем на восток, скоро должна быть железная дорога, доедем до первой же станции и я дам телеграмму в Актур.
— Понятно… телеграмму значит, а я только хотел предложить, раз все закончилось.
— Еще не закончилось, — Кинт придержал лошадь, наблюдая, как кочевник съехал с еле заметной тропы и направился к камышу, — а что хотел предложить?
— Не уверен, что тебе понравится.
— Говори уже, — Кинт улыбнулся, в первый раз за все время поездки.
— Сейчас самый удобный момент, в этих землях можно затеряться, денег на первое время достаточно, а потом можно наемничать, с твоим-то опытом быстро сможешь набрать себе постоянную клиентуру среди местных толстосумов…
— Нет Тилет, эта идея мне не очень.
— Хочешь начистоту?
— Я люблю, когда начистоту, говори, — Кинт снова придержал лошадь.
— За свою короткую жизнь, ты сполна обеспечил себя врагами, и что, надеешься, что умрешь своей смертью, в мягкой кровати?
— Вот ты о чем, — Кинт снова улыбнулся, но грустно, подняв голову к небу, в котором кружили два огромных пернатых хищника, высматривая в добычу в камыше, а на горизонте медленно плыл дирижабль, — нет, не надеюсь.
Внезапно, справа, со стороны холма раздался выстрел.
— Дорожная жандармерия! — сказал Кинт разглядев в окуляр звено всадников в знакомой форме, тот, что скакал впереди, держал над головой красный вымпел.
— И что делаем?
— Жандармы успеют догнать кочевника по болотам, надо их задержать, вперед, к ферме!
Тилет и Кинт, отвязав вьючных лошадей, пустили своих лошадей в галоп, к ферме. Жандармы начали стрелять, их кони тоже ускорились. Доскакав до фермы, Кинт схватил чехол с карабином, винтовку забросил за спину и прямо с лошади сиганул на развалины, из камней которых мгновенье назад пули выбили пыль.
— Тилет! Сюда!
— Ох Кинт, не знаю как тебя, но меня точно вздернут! — Тилет вскинул карабин и прицелился в сторону жандармов.
Кинт успел подбить карабин под цевье, прежде чем Тилет нажал на спуск.
— Если пристрелишь кого из них, точно вздернут, причем тут же! Нам надо дать кочевнику уйти как можно дальше!
— Да как!?
— Стреляй, чаще, в землю перед лошадьми, надо заставить их спешиться.
— Эх! А как все гладко шло… — с досадой, сквозь зубы процедил Тилет и начал стрелять просто в воздух, в сторону жандармов, — боюсь лошадей поранить.
Жандармы действительно спешились и залегли, но ненадолго, стреляя по развалинам, они стали окружать ферму и подползать ближе.
Спустя полчаса этого «жестокого противостояния» Тилет вставив последний магазин в пистоле сказал:
— У меня все, а неплохо развлеклись, дьявол тебя возьми, Кинт Акан! Мне даже понравилось, как они там за валунами ползают… злые, наверное, а?
— О да, — хохотнул Кинт, — возьмут — будут бить, это уж точно.
— Эй! В развалинах! Сдавайтесь!
— С чего это?
— Дорожная жандармерия! Вы не подчинились боевому вымпелу! Сдавайтесь и будете арестованы, иначе забросаем гранатами!
— У них есть гранаты? — Тилет пихнул в плечо Кинта.
— Раньше не было, — ответил Кинт, — думаю, кочевник ушел достаточно далеко.
— Так что?
— Пора сдаваться, — Кинт перебросил через стену карабин и крикнул, — Сдаемся! Откуда нам было знать, что вы из жандармов?
— Руки поднимайте и выходите!
— Да-да, мы выходим! — снова крикнул Кинт, а потом подмигнул Тилету и, хохотнув, добавил, — будут бить, подставляй морду, разукрасят от души, ни на один розыскной лист тебя не примерят.
— Очень смешно, — Тилет скривился, встал, поднял руки и пошел к проему.
Кинт сделал тоже самое.
Били, не долго, но со знанием дела, потом связали и оставили лежать на земле, пока трое поехали на болота, в попытке догнать третьего.
— Ушел, хорошо места знает, наверное, — услышал Кинт, когда через час всадники вернулись из погони, ни с чем.
— Ладно, — с досадой ответил другой голос, — закидывай этих на их же лошадей, повезем в форт.
Кинту тоже досталось, саднили ребра, и, похоже, сломали нос, но он был в прекрасном настроении и даже начал напевать совершенно непристойную песню портовых грузчиков, жандармам понравилось и они не стали его останавливать…