— Недоразумение, — сказал Мориц. — И фрау Лам вырядилась, будто собралась на мальчишник. Это было опрометчиво.
— Её почти изнасиловали.
— Вовсе нет. Она вырвалась. Я видел.
— Ладно, дадите мне телефон? — сказал Вернер.
Мориц сунул руку в карман, но тут прямо между ними влез бородатый мужик в вязаной грязной шапке и наставил на Вернера нож. Мориц развернулся и невозмутимо пошёл прочь. Бородач обыскал карманы Вернера, забрал сигареты, мелочь и убежал. Пару минут Вернер пытался восстановить дыхание. Потом побежал назад к перрону. Там никого уже не было. Только корзинка и растоптанные крендельки на асфальте. А ещё лужица крови. «С Эльвирой ещё в поезде расправились», — сказал внутренний голос. «А может, она выбралась на улицу, — подумал Вернер. — Сраный телефон, куда он делся?!»
Вернер пошёл назад, наступая на разбросанные цветы. Он пробежал через зал, спустился по эскалатору на нижний уровень. Арабы, собравшись в большую толпу, выбирались на улицу, грубо отталкивая любого, кто попадался на пути. Люди обескураженно глядели им вслед. Несколько павильонов было разгромлено. Вернер опустился на лавочку, чувствуя себя так, будто разгрузил вагон щебня. Рядом сидела женщина, она тихо плакала, закрыв лицо руками. Светлые волосы были растрёпаны. Вернер заметил глубокую царапину у неё на ладони. Ему дико хотелось спать. Он достал упаковку бумажных платков и протянул женщине. Она не обращала внимания. Вернер тронул её за локоть. Женщина вздрогнула и уставилась на него безумным взглядом. Это была Ингрид. Его бывшая. Любительница травки и гей-порно. Она вытащила один платок и громко в него высморкалась. Потом вытащила ещё один платок и вытерла глаза.
— Ингрид, — сказал Вернер. — Это я.
— Вижу, — ответила Ингрид. — Приехал?
— Не совсем. То есть совсем нет. Я кое-кого встречал.
«Кое-кого?» — удивился внутренний голос.
— Свою девушку, — сказал Вернер. — Я встречал свою девушку.
— Понятно, — ответила Ингрид, глядя перед собой.
— У тебя шок. Надо к врачу.
— Нет у меня никакого шока, твою мать! — сказала Ингрид злобно.
Она всегда отличалась переменчивым настроением.
— Слушай, у тебя нет телефона? Мне нужно срочно позвонить.
Ингрид махнула рукой.
— У меня вырвали сумочку. Это от застёжки. — Она показала поцарапанную ладонь. — Телефон был там. А потом…
Ингрид шмыгнула носом.
— Потом один из них зачем-то плюнул мне в лицо.
— Нужно к врачу, обязательно, — повторил Вернер. — А вдруг у него сифилис или туберкулёз?
— Почему так? Что я им плохого сделала?
— Никто из нас им ничего плохого не сделал. Сегодня моего знакомого…
— Ты не мог бы проводить меня? — перебила Ингрид. — Я боюсь идти одна.
— Я бы посадил тебя на такси, но у меня ни гроша нет, — сказал Вернер. — Ограбили.
— Можно пешком дойти, я живу недалеко. Три квартала примерно.
— Переехала? — спросил Вернер.
— Да, нашла отличную квартиру. И недорого. Из окна прекрасный вид. Две комнаты. Довольно просторные.
— Сколько платишь?
— Четыреста пятьдесят и коммуналка. Но дом небольшой, без парковки. Так что платить за неё не надо.
— А я всё там же живу, — сказал Вернер.
Ингрид молчала. Потом спросила:
— Так что, проводишь? Я могу заплатить тебе, когда придём.
— Что за вздор?! — сказал Вернер.
Они вышли на улицу. У здания вокзала стояли две полицейские машины. Но самих полицейских в салоне не было. Чуть в стороне несколько арабов что-то возбуждённо обсуждали. Вернер узнал того, что угрожал ему ножом. Другие шумно и весело грузились в двухэтажный автобус. Всего на стоянке было три автобуса.
— Идём скорее! — Ингрид схватила Вернера за руку и потащила в противоположную сторону.
Ингрид жила в пятиэтажке на тихой улице рядом с парком. Вернер довёл её до двери квартиры.
— Зайдешь ненадолго? — спросила Ингрид.
— Мне нужно разыскать кое-кого, — ответил Вернер. — Мою девушку, я хотел сказать.
— Можешь позвонить от меня.
Они зашли. Вернер стащил ботинки и тяжело опустился на диван. Сил было мало. Его клонило в сон.
— Ужасно, ужасно, — вздыхала Ингрид, расхаживая по квартире. — Выпить хочешь? Или покурить?
— Лучше дай позвонить, — ответил Вернер.
Ингрид принесла ему трубку. Пару минут Вернер тупо смотрел на телефон в своей руке, потом положил рядом с собой.
— Не помню её номер. Что за чёртов день?!
— Может, она уже дома тебя ждёт, — сказала Ингрид.
— Не знаю. Вряд ли.
— Вы вместе живете?
— А что?
— Как она вообще? Хорошенькая? Сколько ей лет?
Ингрид внимательно на него смотрела.
— Какое это вообще имеет значение? — удивился Вернер.
— Просто любопытно. Погоди-ка…
Она ушла на кухню. Вернер в очередной раз обшарил карманы. Складной нож, одинокий бумажный платок, табачные крошки… На плечо ему упало нечто чёрное и мохнатое. Вернер вскрикнул, подскочил и стряхнул это с плеча. На диван приземлился паук, величиной с яблоко.
— Что ещё за срань?! — заорал Вернер.
Вернулась Ингрид с двумя стаканами.
— О, это Фриц, мой новый дружок. Не бойся, он не кусается.
Фриц вскарабкался на подлокотник.
— Почему он так спокойно тут гуляет? — спросил Вернер.
— Ему нравится. В аквариуме он грустит.
На спине у Фрица был какой-то рисунок. Вернер присмотрелся. И правда, грустная рожица.
— Надо выпить. — Ингрид протянула стакан. — Это виски.
Вернер сделал маленький глоток и осторожно сел на диван, подальше от паука. Ингрид взяла Фрица и посадила себе на грудь. Паук пристроился в ложбинке. Казалось, он смотрит на Вернера всеми своими шестью или восемью глазами и вопрошает: «Кто ты? Зачем сюда пришёл? Она моя. И титьки эти тоже мои!»
Вернер сделал ещё глоток и закашлялся.
— Как ты думаешь, что мне делать?
— Ты о чём?
— О своей девушке. Где мне искать её? Я потерял телефон. Номер не помню. Она могла попасть в беду.
— Самое лучшее — ждать, — ответила Ингрид и загасила выпивку одним махом.
— Ожидание сводит с ума, — сказал Вернер. — Пойти в полицию? Объявить её в розыск?
— Ждать, — повторила Ингрид. — Вы вместе живёте?
— Время от времени. То да, то нет.
— Вот как? — Ингрид повернулась к нему вместе с пауком. — Значит, у вас всё не слишком серьёзно?
— Мы думали о помолвке, — сказал Вернер.
— И что надумали?
— Нужно время.
— У неё есть ключ от твоей квартиры?
— Конечно!
— А у тебя от её?
Вернер смутился.
— Какая вообще разница?
— Значит, нет. Я принесу ещё выпить.
Ингрид сходила на кухню и вернулась с бутылкой. Щедро налила себе и ему. Фриц, кажется, дремал.
— Расскажи мне о ней. Чем она занимается?
— Репортер на четвёртом канале. Местное отделение.
— Новости?
— Ага.
— Я могла её видеть? — спросила Ингрид, щурясь.
— Откуда мне знать? Наверное.
— Имя. Как её зовут?
— Эльвира. Эльвира… — Вернер забыл фамилию. Внутренний голос хохотал над ним. Казалось, даже паук хохотал над ним. — Очень крепкий виски.
Он отпил.
— У меня вторую неделю бессонница, плохо соображаю. Её фамилия Айхенвальд, — вспомнил Вернер.
— О, кажется, я её и правда видела по телевизору. Такая маленькая, без задницы, с толстыми ножками?
— Нет конечно! И близко не похожа, — сказал Вернер. — У неё прекрасная фигура. И потом, как ты могла видеть её зад и ноги, если ниже пояса их не показывают?
— Видимо, спутала. А моя фигура? Разве не прекрасная?
Ингрид подскочила с дивана и стала вертеть своим мясистым задом.
— Очень хорошая, ты же знаешь, — сказал Вернер смущённо.
— Хорошая? Но не прекрасная?
Ингрид уселась вплотную и закинула ногу на ногу. Юбка задралась, обнажив колено.
— Я была замужем, — сказала Ингрид. — Почти полгода.
— За тем… Как его… За Маркусом этим, к которому ты от меня ушла?
— Нет, с Маркусом мы не сошлись, — ответила Ингрид невозмутимо. — Он слишком набожный. Хотел меня обратить к Богу. Мои привычки его пугали.
«Выпивка, травка, нимфомания, — подсказал внутренний голос, — они даже меня пугали. А я и вовсе атеист. Всё так», — подумал Вернер.
— Это был другой мужчина. Из Ирака. Или Ирана. Не помню точно. Кажется, Ирак.
— Беженец?
Ингрид проигнорировала вопрос. Но ответ был очевиден.
— Абд его звали. Я работала волонтёром. Возила им вещи и продукты.
— Им? Беженцам?
— Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Он надолго поселился здесь. — Ингрид положила руку на правую грудь. — Единственный приличный араб, из тех, кого я знала близко. Мне казалось так. Но вид на жительство ему не дали. Он служил у Саддама.
— Постой, а как же вы поженились без вида на жительство?
— Нас поженили в лагере, его друзья. Это был вроде как неофициальный обряд.
— Надо же.
Вернер допил из стакана. Голова кружилась. Ему хотелось закурить, развалиться поудобнее и начать громко шутить. Он подумал об Эльвире. Надо было уходить, пока не поздно.
— И что я узнаю? — будто через вату донесся голос Ингрид. — Он уже получил гражданство Норвегии и привёз из Ирана двух своих жён.
— Ого!
— Я поехала в Вестфол. Разыскала его…
Ингрид умолкла.
— А дальше? — спросил Вернер.
— Дальше?
— Да. Ты поехала в Вестфол…
Ингрид долго не отвечала. Потом вздохнула:
— Я скучала.
— Это понятно, а он?
— Он? Да чёрт с ним! Я по тебе скучала.
— А, — сказал Вернер, разглядывая пустой стакан. — Ты немного опьянела…
— Дурак! — крикнула Ингрид. Паук вздрогнул. — Я следила за тобой.
— Вот как? — приподнял бровь Вернер. — Где?
— Везде. Я уже несколько месяцев слежу за тобой и твоей бабой. Что, ты думаешь, я делала на вокзале?
— Следила за мной, — ответил Вернер тоном послушного ученика.
— Нет!
— Нет?
— Я следила за Эльвирой. Хотела застукать её с любовником.