— И что тогда?
— Тогда будем беспокоиться. Но я не думаю, чтобы до такого дошло. Ага, в случае каких-то других проблем, можешь стучать фонариком по баллону. Пока же что — разминка.
Мы надели оснащение и пояса с балластом, затем ласты с масками и прыгнули в жижу.
Меня окутал непроницаемый мрак, пришлось зажечь фонарь. И все равно, ничего не было видно. Я повернулся и увидел маячащие передо мной оранжевые ласты Лино. Жижа была холодная и густая. О ее составе я предпочитал не думать. Мой проводник доплыл до стенки, осветил ее фонарем, затем свернул направо. А я снижался и уже почувствовал нарастающую вибрацию в ушах. В соответствии с инструкцией, пошевелил нижней челюстью с целью выравнивания разницы давлений. Ничего. Я зажал пальцами нос, пытая продуть его. Напрасно. Только лишь после того, как я сглотнул слюну, помогло. Давление выровнялось. К сожалению, я продолжал опускаться. Слишком я был тяжелый. Что делать? Я нервно разыскивал клапан, пропускающий воздух через спасательный жилет, но никак не мог его найти. В отчаянии, я задергал ластами. Выплыть наверх. Наверх! Лино появился рядом со мной через пару секунд. Он добавил воздуха в жилет и потянул меня наверх. Через мгновение мы уже находились у входного отверстия. Боже! Ну совершенно будто лаз в бочку! После того мы выплыли на поверхность. Я сбросил маску и жадно заглатывал воздух.
— Спокуха! — сказал Лино. — Все пошло нормально. Это была разминка. Через три минуты отправляемся. Разве что ты откажешься…
— Плыву, — решительно заявил я.
— Теперь уже сложностей с обнаружением впуска не было. Сначала Павоне, а потом и я заплыли в трубу. Я напрягся, максимально вытянул руки вперед и старался работать ластами ритмично. Поначалу все шло ужасно; то я скользил животом о осклизлому дну, то баллоны цеплялись за выступы в соединениях трубы. С каждым метром я чувствовал углубляющееся чувство тревоги. Ты еще можешь повернуть! — колотилось в голове. Нет! Я прикрыл глаза, стараясь думать о чем-нибудь приятном.
Я представил Пруд Русалок и свою встречу с Беатриче… Немного лучше. Равномерные движения выпрямленных ног. К сожалению, с закрытыми глазами я зарылся с головой в ил. Я поднял веки… Огонька моего проводника практически не было видно. Нужно поспешить. По счастью, все получалось уже лучше: подкачивая и выпуская воздух в жилет, я добился такого желанного равновесия.
А может нам и удастся?
На дисплее часов я отметил, что прошло полчаса. Манометр показывал, что расходована половина запаса воздуха — я постучал по баллону и, подплыв поближе, показал его Лино. Ответом был знак "все в порядке".
Мы плыли дальше. Я был уверен, что три километра мы преодолели уже раза два, только ничего не указывало на то, что труба собиралась заканчиваться. Неожиданно Павоне остановился. Мое сердце подпрыгнуло к горлу. Неужели какая-то решетка? Я включил фонарь. Замаячила высокая помеха в виде нагроможденного мусора, над которой остался небольшой проток для воды. Боже дорогой! Я видел, как Лино в узеньком проходе пытается совершать чудеса акробатики, пытаясь достать нож, закрепленный на щиколотке. Я подплыл и отвязал его. Лино взялся за работу. Он забрался в нечистоты и что-то резал, что-то раскапывал. Все это продолжалось, могло показаться, целую вечность. Наконец, когда в мутной жиже уже ничего было невозможно видеть, я почувствовал, что его ласты снова шевелятся, а сам он отдаляется от меня. Я отправился следом за ним, какое-то время потратив на то, чтобы протиснуться сквозь гадкий ил, трепеща при мысли, что могу тут и застрять. Потом сделалось свободнее, туннель, вроде как, слегка пошел вверх. Я испытал невообразимое облегчение. Глянул на часы: прошло пятьдесят пять минут. Потом на манометр. Санта Мария, стрелка давно уже прошла критическое значение в пятьдесят бар и теперь находилась в конце красного сектора. Воздух кончался. Я постучал по баллону. Павоне повернул голову. Я сначала показал кулак, потом провел им по горлу. Он понял. Махнул фонарем, чтобы я подплыл поближе. Я поднял манометр, направляя на него сноп света.
Лино кивнул, после чего жестами приказал мне отстегнуть пояс и жилет. Я не понимал. Он показал еще раз и закончил знаком "все в порядке" и показал мне на второй загубник на длинной трубке, отходящей от его регулятора. Я понял. Павоне хотел, чтобы мы дышали воздухом из его баллона. Но как он это себе представлял…
Я сделал последний глубокий вдох и избавился от акваланга. Затем подплыл под Лино, задевая за дно трубы животом; руками выискивал загубник. Был! Я сунул его в рот. Вкус нечистот… Вдох. Чудный воздух, жизнь!
Обнявшись, будто пара любовников, мы возобновили наше продвижение. Только теперь перемещались очень медленно. У нас путались ласты, цепляясь то за верхнюю часть трубы, то за ее дно… Как еще долго, как долго…
И вдруг очередной вдох не принес желанного воздуха. Повторная попытка. Ничего. Парализующий страх. Я почувствовал, что Лино отпускает меня. Я беспомощно взмахнул ластами. Дна не дотронулся. Стенок тоже не было. Я поднял голову. Во мраке что-то проблескивало. Я почувствовал, что ладонь Лино выталкивает меня вверх. Снова я пошевелил ластами. Свет приближался. Казалось, что это длится целую вечность, но вот моя голова вынырнула из воды. Я находился в резервуаре под открытым небом, в очистном бассейне, над головой висела огромная, щекастая луна. Удалось!
Я поискал Лино возле себя. Ни следа! На поверхности жидкости никаких пузырьков. Два глубоких вдоха. Я набрал воздух в легкие и нырнул. Ничего! Еще раз. И я его нашел. Павоне висел, запутавшись в сети, предназначенной для фильтрования крупных отходов. При нем не было ни фонаря, ни ножа. Зато все это имелось у меня. Махнув пару раз ножом, я освободил бывшего бородача… И потащил безвольное тело за собой.
У него во рту был клапан от своего жилета. Лино хотел выжить, используя последние резервы воздуха, имеющиеся в снаряжении. Я вытащил Павоне на берег. Повсюду горели фонари, в любой момент мог появиться охранник. Только мне на все это было плевать. Я стал делать Лино искусственное дыхание, ритмично нажимая на грудную клетку… Помогло. Он закашлялся, отрыгнул и открыл глаза.
— Спасибо, Альдо, — буркнул. — Первый этап мы прошли.
— Если можешь, обращайся ко мне: Альфредо, — предложил я.
Чтобы добраться от резервуара до берега реки у нас заняло четверть часа. Мы остались в надувных жилетах, баллоны и остальное оснащение предусмотрительно затопили в резервуаре. Оказалось, что Лино спас половину наших драгоценностей, остальное осталось в моем пропавшем в тоннеле мешке. Но не это было главным. С какой радостью бросились мы в чистую глубину Лумини. Не нужно было даже плавать. Благодаря надувным жилетам, мы позволили, чтобы быстрое течение несло нас прямо в море. Как можно дальше от Розеттины, от наших преследователей и блокад.
Неподалеку от морского побережья, возле моста, мы вышли из воды. Бредя среди растений высотой в пару локтей, мы добрались до чьей-то заброшенной дачи. Выбитые стекла говорили о том, что там никто не проживает. Автострада отрезала домик от других застроек деревни, ну а дикие свалки дополнили все остальное.
— Отдохнем здесь, — решил Лино.
Убалтывать меня было не нужно: я уже спал.
На этот раз мне приснился другой сон. Большая погоня. Я находился один-одинешенек в какой-то громадной квартире. Я свободно помещался под столом, а чтобы достать до дверной ручки, приходилось становиться на цыпочки. В руке, а точнее — в ручонке — я держал водяной пистолет. Топ, топ, топ, топ, топ, топ! Жертвой, за которой велась охота, был огромный желтый кот, живущий на крыше, который неосторожно воспользовался открытым окном. Я его захлопнул, и теперь шла ну просто фантастическая забава. Кот удирал, а я гонялся за ним, когда же животное оказывалось на мушке, я направлял в него струю прохладной жидкости. Кот фыркал, строил рожи, удирал; как же все это было забавно. Иногда ему удавалось прятаться так, что я терял его с глаз. Но он совершал катастрофическую ошибку: чувствуя мое приближение, кот грозно рычал, словно раненный тигр. Я же его не боялся — у меня же был пистолет, и я сильно не приближался, осознавая остроту кошачьих когтей. Снова он молнией высочил из-под дивана, сбил вазон и забрался на занавеску. Струя воды догнала его на подоконнике! Кот мяукнул и прыгнул прямо на меня, я уклонился, кот проскользнул между ногами и вскочил в коридорчик. Я погнался за ним. На поворотах котяра смешно кувыркался по линолеуму, а я радовался, зная, что маршрут побега заканчивается тупиком. Ну, не совсем. Ведь я же приготовил ловушку: приоткрытую дверь прачечной.
Уличный кот ею и воспользовался и забежал в узкое помещение. Единственным местом, где он мог спрятаться, была открытая, словно пасть громадной змеи, дверка автоматической стиральной машинки. И как раз в эту дыру он и нырнул! Тут уже он был мой. Я захлопнул дверку и какое-то время удовлетворенно всматривался в свою добычу, чувствуя, как колотится мое маленькое сердечко. Потом я протянул руку к программатору и врубил отжим. Поглядишь, котик, что оно такое, быть космонавтом… Машинка запустилась. Крутящаяся желтизна. Долго это не продолжалось, стиралку я отключил и вновь открыл дверцу. В нос ударил чудовищный смрад фекалий, мочи, возможно — рвоты. "Космонавт" в барабане попросту обделался. "Кис-кис-кис", — сладеньким голоском позвал я. Какое-то мгновение кот не шевелился, потом вывалился, будто пьяница, упал на пол, поднялся, снова упал. У него не было уже ни воли к борьбе, ни сил для бегства. Он только мяукал. И это его дурацкое мяуканье меня просто взбесило. Что, на жалость меня хотел взять? "Ну, давай, кошара! Забава ведь не кончилась!" — кричал я. Потом пихнул его палкой от половой щетки. Кот не отреагировал. Я был в бешенстве. Не так все должно было быть, это ведь только игра! Я включил воду, чтобы прополоскать машинку. Эмоции уходили, остался стыд и страх. Разбитый вазон, порванная занавеска, под холодильником разливалась лужа. Я открыл окно. "Ну, вали уже, — крикнул я. — Дарю тебе свободу". Кот, вроде как, понял ценность предложения, потому что неуклюже забрался на подоконник, затем перелез на внешний карниз. Вот только он не принял во внимание собственное состояние и потерял равновесие. Когда я высунулся наружу, в первый момент его и не заметил. Меня застал врасплох городской шум, запах выхлопных газов и цветущих олеандров. А кот? Теперь он был лишь желтоватым пятном на тротуаре, в шести этажах подо мной. Похоже, на четыре лапы он не приземлился. Я расплакался. Ну как он, каналья, мог мне устроить нечто подобное?! Погоди, погоди, это какую же дурацкую кличку дала ему соседка? Сципио или как-то так…