Глаза кристально-голубых глаз казалось становились все ярче, чем ближе Лисил подносил фонарь.
Магьер вспомнила ночь в глубокой пещере ниже замка с шестью башнями, когда она нечаянно открыла шар полностью. Стены пещеры, мокрые от влаги от мерзлых земель и глубоких огненных глубин внизу, начали сочиться. Вокруг пещеры посыпались капли и они ударяли со всех сторон по пути, когда их всасывал и поглощал полный светом шар.
Это воспоминание было не одно, среди тех, которые она называла своими.
Магьер съежилась под вразумлением Мальца, вызванного из ее собственных воспоминаний.
— Как ты думаешь, что ты делаешь? — Прошептал Лисил, — И почему ты плачешь?
На второй вопрос, Магьер быстро положила руку на своё лицо. Она была настолько влажной от тумана, образовавшегося вокруг шара, что не была уверена, почему Лисил спросил об этом. Она посмотрела на сундук под лапами Мальца. Ужас заменил необъяснимую печаль и ярость, которые пришли, когда она потеряла из виду шар.
— Я не знаю, — прошептала она.
* * *
В маленькой комнате в порту Берхтбурх Магьер отбросила воспоминания об этом первом страшном моменте — первом из многих, которые последовали за ним. Когда Лисил пробормотал что-то рядом с ней и повернулся набок, она замерла, не желая, чтобы он проснулся, не сейчас. Теперь, когда она позволила себе вспомнить, позволила себе увидеть прошлое таким, каким оно было, она не хотела останавливаться. Тихо встав с постели, Магьер схватила рубашку и натянула ее, когда подошла к окну.
Слабый прилив волн и проблеск лунного света в океане за портом заставили ее вернуться …
* * *
Прощаясь с Молотом-Оленем и его товарищами, Кэрроу и Сказкой-Полюса (Tale-Pole), Магьер покинула Шентэнгиз с Мальцом и Лисилом. Они следовали указаниям гнома, а через два дня нашли дорогу к побережью. Еще пять дней и они достигли города где им посчастливилось поймать торговое судно нуманцев, направляющееся на север вдоль побережья.
К облегчению Магьер, Лисил, видимо, решил, что случай в задней комнате в деревне был случайным любопытством. Он больше не упоминал об этом, хотя вскоре у него началась морская болезнь, и он почти ничего не говорил.
Малец не был так забывчив… Или снисходителен.
Несколько раз в их маленькой каюте на судне она тянулась за шаром в сундуке, чтобы убедиться, что он все еще там. Когда она садилась всегда находила Мальца наблюдающим за ней… Пока она не отдергивала руку и сворачивалась, игнорируя его. Хуже были времена во время этого путешествия на север, когда она оказалась наедине с ним.
Непрошенные воспоминания поднялись у нее в голове о той ночи под замком с шестью башнями. Тогда она полностью раскрыла шар, воспоминание об этом не принесло ей никакого удовлетворения.
Малец не собирался позволить ей забыть.
Среди хаоса воды, стекающей по стенам пещеры и льющейся внутрь, чтобы проглотить свет шара, каждый из них испытал что-то своё. Когда они позже поделились этим ни один из них не совпал.
Малец рассказал через Винн, что чувствовал присутствие Фэй. Он не мог определить, как или почему один из его родственников, от которого он отрекся, проявил себя при открытии шара.
Лисил сказал, что видел голову огромного чешуйчатого змея или рептилии, открывающего челюсти, опускающиеся на Магьер, чтобы проглотить ее целиком. Из того, что он описал в этой фигуре, состоящей из черной тени, Винн дала ей имя: Вурм или какую-то разновидность дракона из фольклора своего народа.
И Магьер… Она чувствовала явное, почти подавляющее присутствие нежити.
Что это значит — Фэй, дракон и нежить? Она не хотела думать об этом и избегала остаться наедине с Мальцом.
Их небольшой торговый корабль плыл дальше на север уже больше месяца и когда он прорезал ледяную воду под холодными ветрами, Магьер наблюдала за медленно меняющимся пейзажем. Всё меньше и меньше деревьев усеивало береговую линию, уступая место бесплодной каменистой земле. Снег скоро покрыл приземистый берег, хотя это был только конец лета. Дни становились длиннее, а ночи сокращались слишком быстро.
Вскоре вся земля в поле зрения оказалась замороженной.
В яркий день, такой холодный, что мороз щипал, Магьер стояла одна на палубе у кормы, когда увидела, то что должно было быть прибрежным поселением вдоль замерзшего берега.
— Последний берег, прежде чем мы снова повернем на юг.
Она оглянулась, и увидела капитана смотрящего на неё. Он был крупным мужчиной и хотя он был нуманцем, он носил одежду из медвежьей шкуры, распахивающуюся и развивающуюся на ветру, как будто он не чувствовал холода.
— Мы не пойдем дальше этого поселения на север, — добавил он.
— Не дальше? — повторила она, потому что она надеялась немного отложить поход по суше, — Почему?
— Сезон скоро изменится. Здесь вода может замерзнуть в лигах от берега. Только баркасы Нортландер путешествуют, где лед смещается и течет как вода… И может раздавить корпус более крупного судна. Даже некоторые из их судов застревают. Дальше некуда — мы возвращаемся после торговли в Белой хижине.
Он указал вперед.
Несмотря на разочарование, Магьер поняла и смотрела за быстро приближающимся поселением. Оно казалось маленьким и примитивным. Она попросила капитана отвезти их как можно дальше, чтобы он знал, что их путешествие еще не закончено.
— Это всего лишь торговая станция, — продолжил он, — Но вы можете найти гида с командой саней и собак на прокат. Поговорите с местными нортландера, большинство из них сносно говорят на нуманском. Они знают, как общаться с обитателями Пустоши.
— Обитателями Пустоши?
— Онглэк’кулк, туземцы, живущие на краю белых пустошей.
Магьер моргнула, осмысливая его слова. Курс дня быстро менялся.
Она поспешила вниз, чтобы предупредить Лисила и Мальца, и к тому времени, когда они собрались и поднялись на палубу, несколько баркасов отошли от берега. Когда экипаж подготовился к разгрузке груза, капитан посадил Магьер, Лисила и Мальца на первый баркас, направлявшийся назад.
Возможно, это был не корабль, но назвать его лодкой нельзя. С двумя квадратными парусами, загнутыми к одиночным поперечным столбам на толстых мачтах, баркас был узким по сравнению с кораблем нуманцев, но легко превышал половину длины судна, которое они оставили.
Когда баркас выскочил на берег и они вылезли из-за его высокого и извивающегося бушприта, Лисил вздохнул с облегчением. Магьер взяла их сумки, переданные большими гребцами нортладерцами. Лисил, наконец, обратил внимание и помог выгрузить сундук. Магьер была в растерянности, когда они плюхнули сундук к ее ногам, а жители Нортландии разгрузили запасы, приобретенные с корабля.
Они с Лисилом были одеты в тяжелые дубленки с мехом внутри, капюшоны и перчатки, но она почувствовала сильный холод на ее лице. Если станет еще холоднее, это может стать проблемой для Мальца, особенно ночью.
Магьер посмотрела на скопище измороженных потрепанных ветром зданий. Несколько человек в поле зрения были одеты в одежду из толстокожих шкурок животных.
— Что теперь? — спросил Лисил, все еще чувствуя тошноту, — Скажи мне, что это конец пути по морю.
Магьер покачала головой.
— Я не знаю. Я думала, что мы можем нанять судно Нортлендер везде, где бы мы ни оказались. Но капитан сказал, что прибрежные воды скоро замерзнут и даже у этих баркасов есть проблемы с этим.
— Больше нет лодок, кораблей и даже плота! — настаивал Лисил, — И, конечно, здесь нет лошадей, слава мертвым богам.
Малец фыркнул, когда Магьер нахмурилась, наблюдая за тем как Лисила поражает осознание жестокой реальности, а затем снова огляделся.
— Мы не пройдем пешком со всем этим снаряжением, — тихо сказал он, — и нам понадобится еще больше, если мы отправимся вглубь страны.
Не зная, что делать, Магьер вздохнула в этот раз. У самого большого строения Белой Хижины была расписная доска над дверью, но она не могла ее прочесть. Черный дым поднимался из дымохода. Здание представляло собой купол дерна, словно врытый в большой холм.
— Это самый большой, — сказала она, — Мы направляемся туда.
Перетаскивая свои вещи, они вошли в торговый посёлок. Когда они прошли под нечитаемой дощечкой этого самого большого строения, то вошли в дымную комнату, заполненную грубыми столами и табуретами, разбросанными по всему земляному полу. Может быть, дюжина человек, в основном мужчин, все одетые в меха или толстые шкуры, сидели или стояли. Более половины курили трубки или потягивали что-то дымящееся в глине и деревянных чашах. Многие носили длинные волосы, в основном выглядевшие засаленными и у всех была темно загорелая кожа.
После небольшого прогорклого запаха под туманом из дыма, Магьер заметила большой железный горшок. Он висел на крюке над огнем в импровизированном очаге в задней части комнаты. Она чувствовала, что все смотрят на нее.
Это были не жители деревни, которые смотрели открыто. Они производили короткие или косые взгляды, не выражая то, что они видели. Это походило на то, что её изучал хищник, притворяющийся незаинтересованным, пытаясь понять, видел ли он другого хищника… Или добычу.
Лисил был слишком тихим. Магьер почти почувствовала, как он мгновенно насторожился, оглянувшись вокруг, столь же отстраненный, как и все темной комнате.
Длинный, выцветший прилавок, сделанный из потрепанных досок на ящиках и бочках, тянулся поперек левой части комнаты. За грудой полок лежали холщовые сумки, жестяные банки, сложенные меха и шерстяная ткань, веревка и другие принадлежности и снаряжение, некоторые из которых Магьер не узнала. Под этими нагруженными полками ряд бочек тянулся вниз по полу за стойку.
Никто не ухаживал за прилавком, поэтому кто бы ни управлял этим местом, должно быть он был среди тех, кто находился в комнате. Это должно было быть сердцем так называемого торгового поста и у Магьер были первые предпосылки на неприятности.
Магьер никогда не бывала в таком месте, как это, но она чувствовала, что все дело в земле Нортлендер. Только сильные выжили, если не процветали, здесь. Это была земля, где слабые умерли легко, внезапно, по невежеству или высокомерию, или и то и другое вместе. Это было видно на каждом лице в тусклом помещении.