Но, естественно, построить только на этом все обвинение было бы по меньшей мере легкомысленным. Я уже упоминал о показаниях свидетелей и других уликах, которые разоблачили ложь подсудимых. Иногда какая-то мелочь под скрупулезным анализом обвинения приобретала силу серьезного доказательства.
Мать погибшей, получив в свое время деньги от семьи Запорожского, отрицает даже простое знакомство с обвиняемыми и их близкими.
— Хорошо, — спрашивает прокурор, — но ведь вы ездили к родственникам Запорожского? В частности к Кучере?
— Ну ездила.
— Зачем?
— Просто так…
В сопоставлении с показаниями шофера, который возил родственников подсудимого к матери Ирины сразу после ее гибели, эти слова уже приобретают силу улики — была, значит, связь Запорожского и его родных с матерью погибшей. Значит, ложны заверения подсудимых о том, что никаких отношений между семьями не было.
Второй месяц идет процесс. Подсудимые упорно отрицают свою вину. Прокурор, адвокаты вновь возвращаются к материалам предварительного следствия, к показаниям подсудимых на суде. Запорожский на вопрос, как ему удалось абсолютно точно указать местоположение трупа, если он никогда не бывал в тех местах, начинает рассказывать, как однажды искал какой-то клуб и забрел на Кутовую улицу, а когда следователь вынудил признание, то «местность представилась мне словно на картине». Богданов говорил о том, что его брат Валентин мягкий человек, сильно пьет, запутался с женщинами и что поэтому «сломить» его не составляло труда, сам же он оговорил всех «по злобе и теперь раскаиваюсь» и т. д. и т. п.
Крутится магнитофон. И хотя процесс идет уже долго, хотя все перипетии преступления не раз пересказывались, запись слушают, затаив дыхание.
Г о л о с З а п о р о ж с к о г о. В жизни моей случилась непоправимая трагедия: я убил Ирину. Много лет лежал на душе этот груз. Больше таить преступление я не мог. Я не хотел убивать — все произошло так внезапно. Мне трудно говорить об этом, но еще труднее молчать. Мои близкие хотели скрыть мое преступление, я понимаю, что своим признанием подвожу их, но что делать! Я чистосердечно признаюсь и искренне раскаиваюсь. Прежние показания я давал под влиянием брата.
Итак, в отношениях с Ириной у меня было два периода. Первый — чистый и безоблачный. Второй начался после моей женитьбы. Тут я испытал все: угрозы, шантаж, слезы, скандалы. И, наконец, известие, что она беременна…
Дальше во всех подробностях следует рассказ о преступлении, которое мы описывали.
Слушаем записанные на магнитофон показания Олега Богданова. Они столь же обстоятельны и украшены неповторимыми деталями.
Г о л о с Б о г д а н о в а. Валентина я знаю с детства. Он рос изнеженным мальчиком. Знал только свою музыку… О связи его с Ириной узнал от него самого. Он уже был помолвлен с нынешней своей женой. Однажды сказал, что Ирина в положении, надо искать врача, чтобы прервать беременность. В ночь на 29 мая 1962 года он прибежал к нам взволнованный, в крови. Сказал, что на него напали хулиганы. Когда жена моя вышла, выложил все. Как объяснился с Ириной, как ждал ее из душа, как они поссорились, как она ударила его и как он… Он очень просил поехать с ним. Я согласился. Ирина лежала недалеко от дома, она была мертва. Мы попытались оттащить ее, но тут вышла какая-то женщина…
Утром я обо всем рассказал своему отцу. Пришла жена А. Ф. Кучеры, нашего дяди, врача. Решили, что надо обязательно скрыть связь Валентина с Ириной, о которой в общем-то никто не знал, так как Валентин был очень осторожен. Собрали три тысячи рублей, и отец повез их матери Ирины…
Так что это, самооговор? Нет, чаши весов правосудия склоняются все больше не в сторону подсудимых. Нет, не оговорили себя подсудимые, а признались в содеянном, а теперь пытаются уйти от ответственности. Об этом говорят не предположения, а факты, улики, доказательства.
Речи государственного обвинителя и защитников были блистательными. В. Г. Демин говорил больше пяти часов, а М. П. Городисский и С. Б. Любитов заняли полный рабочий день своими выступлениями. Причем участники процесса не страдали пустословием: слишком сложно было обозреть 63 тома уголовного дела, дать анализ показаниям подсудимых, обосновать свою точку зрения на факт изменения показаний и сделать свой вывод о том, что истина, а что ложь.
Ко всему этому хочу добавить, что Михаил Филиппович Верещага явил образец спокойствия и мудрости, руководя столь сложным процессом. Корректно, уважая процессуальные права участников процесса, он дал возможность всем высказаться и всех выслушал.
Судебная коллегия Верховного суда Украины признала обвинение доказанным и приговорила Запорожского к 15 годам лишения свободы, а Богданова — к трем.
История 10, в которой все происходит, как в кино
Несколько лет назад в печати было высказано мнение, что на нашей земле некогда побывали пришельцы из космоса. В подтверждение этой гипотезы указывались некие непонятные до сих пор древние сооружения, которые, по мнению авторов гипотезы, могли быть не чем иным, как стартовыми площадками звездных кораблей. Ссылались также на мифы и легенды разных народов (в том числе на Библию), где присутствует сошествие на землю божества.
Серьезные ученые им возражали: это не гипотезы, а фантазии, не солидные раздумья, а сенсационный бред и т. д. И очень аргументированно доказали, что никаких таких пришельцев не было.
Мой друг, прочитав одно такое научное опровержение, вздохнул и сказал:
— Уж лучше бы они молчали.
— Они же ученые, — возразил я, — и разве истина не дороже фантазий?
— Когда как, — уныло выдавил он из себя.
Это было что-то новое. А он между тем продолжал:
— Тома Сойера тоже не было. И Дон-Кихота. И Мюнхгаузена. А им памятники стоят. А на Беккер-стрит Шерлоку Холмсу до сих пор пишут письма с просьбой раскрыть преступление, перед которым пасует Скотланд-Ярд. Так были они или не были?
— Видишь ли, — начал я, но он перебил меня.
— Нет, ты послушай. Вот мы ругаем детективные кинофильмы и повести. Все говорим: в жизни не так, в действительности по-другому. Верно все. А вот мне жаль, что по-другому. Мне больно, если интуицию заменит ЭВМ.
— Подожди, подожди… Одно дело сладкие сказки, которые в лучшем случае волнуют воображение и не больше. И другое дело — преступление. Ты что же, хочешь, чтобы мы выбросили за борт всю технику расследования — пусть вместо этого гений сыска поразит всех своей проницательностью, раскроет одно-два эффектных преступления, а другие преступники в это время будут посмеиваться. Так ты хочешь?
Очевидно, я взял слишком серьезный тон. Он сник сразу, пробормотал: «Извини, я совсем запутался», — и ушел. Я, откровенно говоря, даже испугался. И так у него, как говорят наши общие знакомые, резьба не в ту сторону. А я на него напустился еще. Чего доброго…
Но на другой день Порфирий ворвался ко мне радостный, словно выиграл по лотерее «Волгу».
— Кассу ограбили, — улыбаясь во весь рот, завопил он. — И как ограбили! Как в кино!
Я рискнул заметить, что радоваться по этому поводу, по меньшей мере, неуместно. А мой друг, захлебываясь от восторга, выкрикивал несвязные слова: «борода», «пистолет», «оптический прицел», «восемнадцать тысяч», «кисточка для грима».
— Успокойся, успокойся, — всполошился я, предлагая ему стакан воды.
— Да нет, я серьезно. Поразительно дерзкий налет. А как их раскрыли?! Ты обязательно должен пойти на суд.
Я пообещал, что пойду, и был благодарен моему другу за то, что не пропустил этого процесса.
Все происходило действительно как в кино…
29 мая 1968 года около 8 часов вечера молодой человек с бородой, в зеленой «болонье», со спортивной сумкой в руках подошел к истринскому универмагу № 2. Миновав торговый зал, человек в «болонье» открыл дверь бухгалтерии. В помещении находилось несколько женщин.
— Здравствуйте, — кашлянув, сказал незнакомец.
— Добрый вечер…
— Инкассатор уже был?
— Нет. А что?
— Тогда минуту внимания. Всем поднять руки вверх, — человек в «болонье» медленно опустил руку в карман.
— Если это шутка, то дурного тона, — улыбнувшись, сказала старший бухгалтер.
— Я не шучу. Руки! — Круглое дуло пистолета приворожило взоры испуганных женщин.
Одна из них, кассир, сделала инстинктивное движение к сейфу.
— Ни с места. Стреляю. Отойдите в угол, — незнакомец быстро подошел к сейфу, открыл сумку, сгреб туда пачки денег. Потом, поводя пистолетом, медленно отступил к двери. Тем же пистолетом ткнув в часы, сказал:
— Сейчас шесть минут девятого. Еще семь минут не трогаться с места. В противном случае, — пистолетом он указал через плечо на окно, — мой партнер откроет огонь. Он сидит в чердаке напротив. Учтите, винтовка с оптическим прицелом. Оревуар, мадам…
Ошеломленные женщины стояли, глядя в страшное окно. Когда стрелка показала 15 минут девятого, кассирша кинулась к сейфу, будто надеясь, что все это дурной сон. Увы, денег не было. 18 186 рублей…
Утром работники следственного управления УВД Московской области В. А. Бабаянц и Е. А. Абрамов осматривали место происшествия и беседовали с очевидцами дерзкого и редкого по исполнению налета. Вскоре к ним присоединились работники угрозыска И. П. Стасевич, Ю. М. Степанов и В. В. Крутов. Оперативную группу возглавил заместитель начальника УВД Московской области А. Г. Экимян. Начальник Истринского горотдела С. Е. Никифоров тоже принял участие в поисках грабителей.
Поисках… Ограбление-то совершилось, как в кино! Да вот только грабитель (или грабители) забыли одну кинематографическую деталь: на месте преступления не осталось ничего — ни отпечатка пальцев, ни следа подошвы.
— Как вы думаете, — спросили у женщин, когда те рассказали обо всем во всех подробностях, — борода настоящая?