Давайте честно: нам с вами, токарям, журналистам, комбайнерам, математикам, продавцам, администраторам гостиниц и то не легко всегда быть выдержанными, вежливыми друг с другом, уступчивыми и неизменно доброжелательными. А милиционеру? Наденьте-ка его мундир, хоть синий, хоть цвета маренго. Встаньте-ка на пост! Или по участку пойдите. Или еще лучше — подежурьте в отделении в часы «пик». Вы, конечно, догадываетесь, что вам придется вращаться не в лучшем обществе. И выслушивать не самые изящные обороты богатой русской речи. «Какая тут, к черту, культура», — скажете вы.
Милиция сегодня говорит: да, именно здесь тоже должна быть культура. Во всем она должна быть в наших рядах, в каждой клеточке системы, в каждой поре милицейского братства. И без всяких скидок на условия.
Ректор Пермского политехнического института пожаловался, что в Нефтекамске (Башкирская АССР) милиционеры без достаточного повода задержали двух студентов, вели себя при этом грубо, недостойно. Письмо проверили. Факт подтвердился. Вина милиционеров не так уж казалась велика: называли на «ты», повышали без причины голос. Раньше на подобные случаи просто не обращали внимания, считая, что в милиции так и должно быть, что иначе нельзя, потому что отделение не светский салон и т. д. и т. п. А милиционеров из Нефтекамска ждало серьезное наказание.
Конечно, культура в работе, которую связывают руководители министерства, в частности и с введением новой формы, это не только и не столько стиль разговоров с нарушителями общественного порядка. Это неизмеримо большее, значимое и многообразное, где на первый план выступает качество, столь ярко воплощавшееся в фигуре Дзержинского.
Сподвижник и преемник благородного рыцаря революции Р. В. Менжинский в свое время так характеризовал деятельность органов ВЧК и ее руководителя:
«При всем безграничном энтузиазме работников ЧК… никогда не удалось бы построить той ВЧК—ОГПУ, которую знает история первой пролетарской революции, если бы Дзержинский, при всех его качествах организатора-коммуниста, не был великим партийцем, законопослушным и скромным».
Законопослушным! Слово-то какое любопытное в сочетании со словом революционер! Но в этом смысл нашей революции, которая, разрушив, тут же начала созидать. В этом слове мне видится диалектика сложного становления новой небывалой власти, власти, послушной законам, отражающим волю народа, а не стоящей над законами. В этом слове символ жизни такого важного института нашего государства, каким является его милиция.
И опять-таки мысль: законопослушным куда легче быть, когда тебе остается лишь повиноваться закону. А когда он в твоих руках? Когда ты можешь его применить и так и не так? Испытание властью — один из самых сложных и трудных экзаменов, коим подвергается человеческая натура. Милиционер подвергается этому экзамену весь срок своей службы.
Да, слушаться закона, когда закон в твоих руках, не просто. Но милиция наша упорно и целеустремленно делает жизнь «с товарища Дзержинского».
В деятельности нашей советской милиции существенна и розыскная функция — то есть тот чисто профессиональный аспект, в который входит поимка преступника и передача его вместе с собранными уликами в руки правосудия. В самом деле, где-то совершено преступление. ЧП! Тревога! Милиционер, оперативная группа, если надо, более крупное подразделение бросаются по следу. И вот преступник обезврежен, потом уличен и предан суду. Что, собственно, еще ждем мы от милиции? Да, честно говоря, ничего. Смысл ее деятельности состоит в том, чтобы поймать преступника и собрать улики, бесспорно подтверждающие его вину. Если эта задача не выполнена, мы говорим, что милиция не оперативна, следствие недостаточно проницательно. И наши упреки справедливы.
Но приходилось ли вам задумываться над тем, почему недостаточно скор сыщик? Почему на ложный путь свернул следователь? Недобросовестность давайте исключим, потому что она всегда случайна. Слабая квалификация — тоже не правило. Недостаток интуиции? Слишком, пожалуй, расплывчато. А хотелось бы получить более основательный научный ответ.
Не пытайтесь его дать, ибо сами работники органов внутренних дел настоятельно ищут этот ответ. Ответ научно обоснованный, исчерпывающий, конструктивный: в борьбе с преступностью интуиция важна, однако научные методы организации труда также необходимы.
Энтузиаст внедрения научных методов в деятельность нашей сыскной службы говорил мне:
— Сколько в военном деле за последние сто лет произошло революций. Но пушка-то в принципе стреляет так же! Так и у нас. Сам акт поимки преступника мало изменился. Но все, что вокруг этого, требует перемен.
Если всерьез говорить о профилактике преступлений, о научной постановке этого дела, необходимо и мозгами раскинуть научно: изучить, в каких местах, в какое время, каким образом совершаются деяния, которым мы потом ужасаемся. Чтобы успешно бороться с отрицательными явлениями, надо их знать, надо их предвидеть.
Сколько происшествий больших и малых, трагических и обыденных случается во дворах, на улицах, на предприятиях, в квартирах. Поток информации огромен. И милиция должна его переваривать быстро и полно — не только принимать немедленные меры, но и анализировать сущность, сделать выводы на будущее. Этим занимаются в системе органов внутренних дел настойчиво и планомерно.
Поначалу все это казалось не совсем привычным. Руководители нового дела отступили от традиции. Они занялись не столько криминалистикой, сколько организацией. В министерстве появились люди, которые ни разу не участвовали в поимке бандита, зато знали теорию информации, вычислительные машины, методы анализа.
Когда «штаб», роль которого взяло на себя организационно-инспекторское управление, познакомился, как поставлен учет нарушений в одной из областей, выяснилось: каждый райотдел имеет свою картотеку правонарушителей — общую, кличек преступников, людей, попавших в вытрезвитель, и т. д. и т. д. Картотек много. Но вот задержали хулигана. Кто он? Час проходит, два, три, пять — ответа нет. Ищут по разным картотекам самым примитивным способом. Штаб ставит задачу — несколько минут, и личность правонарушителя должна быть установлена. Да, для этого и надо упорядочить систему первичной информации, расчистить каналы ее движения вверх и вниз, поставить все на научную основу, начать применять ЭВМ для обработки информации.
Конечно, никто и не предполагал дедуктивный метод или иные романтические способы поимки преступника сдавать в архив. Наука, трезвый расчет, глубокий анализ никогда не мешают ни порыву, ни творчеству, ни риску. Скорее наоборот — помогают, расчищают для них поле деятельности.
— Насколько оптимально используем мы свои силы и средства? — вот какой вопрос задала наука.
Проанализировали состояние преступности в Казахстане, где бурно растут города и рабочие поселки и высока степень миграции населения. В некоторых пунктах преступность оказалась выше средней по республике. Проверили силы, противоборствующие ей, — во всех этих пунктах сил и средств у милиции меньше, чем там, где обстановка благополучна.
Штаб любого соединения, готовясь к сражению, прежде всего перегруппировывает войска, создает резервы, усиливает главные направления и т. д. Без этого провести операцию нельзя. Значит, и органы внутренних дел должны действовать по четкому, заранее продуманному плану. Ведь борьба с преступностью — это не только единичный акт поимки конкретного преступника, но целый комплекс мероприятий, усилий, прогнозов, связей.
Население, города, хозяйство — все это растет в нашей стране бурно: за 20 лет — 500 новых городов и 1500 рабочих поселков, не шутка! Все хозяйство наше развивается по плану. Значит, надо строить и профилактическую работу, учитывая и освоение новых земель, и появление новых промышленных комплексов.
От многого привычного трудно отказаться, многое новое кажется надуманным. Но без этого нельзя. И, сменив форму, наша милиция меняет многие методы, представления, каноны. Новое, как говорят, властно вторгается в жизнь. Смысл его заключается в том, чтобы информация обо всем, что связано с правонарушением, поступала максимально быстро, чтобы были налажены координация действий всех служб и контроль за их деятельностью.
Ну, а если проще — чтобы моя милиция еще лучше меня берегла.