Мишка вовремя подхватывает меня за талию и спиной прижимает к своему тощему телу, а я опять не сопротивляюсь. Только глаз отвести не могу от физрука, всё смотрю и смотрю, как он криво ухмыляется, как посылает Олесе лёгкую дружелюбную улыбку, но при этом его глаза зло испепеляют нас с Рягузовым.
Маврина ведёт себя достаточно фривольно: щебечет что-то и гладит физрука по оголённому плечу. Саныч одет в одну из своих любимых борцовок, и от этого его плечи кажутся ещё шире. В руках у парня ключи от машины, которые он нервно подбрасывает в воздух и ловит до того, как они успеют преодолеть земное притяжение.
Проходит не меньше минуты прежде, чем я понимаю, что бессовестно разглядываю учителя. Бывшего учителя, ведь Саныч у меня больше ни одного урока не проведёт.
– Стёп, подожди немного, мы скоро закончим, – громко произносит Маврина.
Очень громко, видимо, чтобы помочь мне отмереть и перестать глазеть на стоящего рядом с ней парня.
Неужели он пришёл к ней?
А что, если у Степана отношения с этой училкой? С чего-то же она позволяет себе трогать его и не стесняется кокетливо улыбаться прямо на глазах у учеников.
Тогда всё встаёт на свои места: и присутствие Саныча на репетиции, и его увольнение из школы. Конечно, служебный роман среди педагогов должно быть недопустим, вот и пришлось физруку выбирать между девушкой и работой. И он благородно выбрал первое.
Но почему он тогда со мной так себя вёл? Ответ очевиден: я сама бегала за Санычем в своих бесконечных попытках добиться его увольнения. И ведь должна радоваться теперь, но только мне совсем нерадостно, и слёзы буквально застилают глаза.
Выпутавшись из Мишкиного захвата, не говорю никому ни слова и пулей вылетаю из помещения. Мне слышится, что позади звучат чьи-то тяжёлые шаги, но я не оборачиваюсь.
Ну, кому надо за мной идти?
Глава 21
Глава 21
– Вера! – окликает меня знакомый голос, но я не поддаюсь, потому что воспринимаю его, как слуховую галлюцинацию.
Всё сильнее и сильнее ускоряя шаг, выбегаю из спортивного комплекса и мчусь за территорию школы. Там деревья растут, и не ходит никто почти, можно побыть наедине с собой, если повезёт.
– Вера! Постой! – звучит громче и настойчивее.
Ещё пару мгновений, и тяжёлая рука опускается на моё плечо, вынуждая остановиться. Сильные крепкие руки коротким движением прокручивают меня вокруг оси и поворачивают лицом к своему хозяину.
Я сталкиваюсь взглядом с глазами физрука и замираю, хотя если бы разыгрывала подобную ситуацию в голове, то ни за что не остановилась бы.
– Вера, – выдыхает снова. На этот раз гораздо тише, но его проникновенный голос пробирает до мурашек.
Я сбивчиво дышу то ли от пробежки, которую сама себе устроила, то ли от близости физрука. Слегка хватаю ртом воздух, чтобы восполнить запасы кислорода и не задохнуться окончательно.
Недоумённо слежу за действиями парня, когда он оттесняет меня к стене здания, буквально заставляя вжаться в неё. Нависает надо мной, одной рукой упираясь в стену, а второй аккуратно касаясь тыльной стороны моей ладони.
Вздрагиваю от лёгкого невинного прикосновения и в попытке сделать очередной вздох, неожиданно всхлипываю.
– Вера… – мягко говорит Степан, – ты куда ломанулась, глупышка?
Ооо! Что он творит? Своими словами и действиями наводит хаос в моей голове.
Я уже ничего не понимаю, и все выводы, которые были сделаны несколько минут назад в зале, кажутся теперь ничего незначащей пылью.
– Я подумала… – отвечаю чужим бесцветным голосом, – что вы...
– Что я… – пытается мне помочь.
– Пришли…
– Пришёл…
– К Мымре, – выпаливаю, забывшись. Ойкнув, закрываю рот ладошкой и испуганно смотрю на Ильина.
– А кто такая Мымра? – забавно изгибает одну бровь и смотрит на меня исподлобья.
– Олеся Викторовна, – выдыхаю и опускаю голову виновато. А смысл отпираться, если я и так к стенке прижата? В прямом, между прочим, смысле.
– Ммм, какая прелесть, – произносит с улыбкой, но вскоре резко меняется в лице.
Хмурится и немного отстраняется от меня, разглядывая, будто впервые видит.
– А с чего ты взяла, что я к ней пришёл?
Ноздри парня нервно вздрагивает, и сам он становится похож на разъярённого быка. Инстинктивно вжимаю голову в плечи, боясь странного поведения Саныча.
– Тааак, ладно! – произносит Степан. – Я сам виноват, давно надо было все точки над «i» расставить, – кивает сам себе.
Смотрит куда-то в сторону пару секунд и снова ко мне поворачивается.
– Эй, ты меня боишься что ли? – наконец, замечает моё состояние и убирает нависающую надо мной руку, увеличивая расстояние между нами до приемлемого.
Я делаю пару шагов в сторону, чтобы не стоять впритык к стене. Мне некомфортно, я чувствую себя слишком уязвимой, а если Степан ещё и смотрит вот так…
– Не надо! – бросаю несдержанно.
– Что не надо?
– Смотреть на меня так не надо! – окончательно смелею, но для закрепления успеха делаю ещё несколько шагов назад.
– Ааа, ну, как скажешь, – принимает мои условия.
По крайней мере, пытается создать видимость капитуляции, но его тон кажется мне ненатуральным, и явно ничего хорошего не предвещает.
– А теперь скажи мне Вера, вот что: ты совсем ничего не понимаешь, или просто притворяешься? – делает один короткий шаг в мою сторону, а в моей голове вдруг включается счётчик отсчёта и звучит чёткое «раз».
– Что я не понимаю? – мне не по себе, что приходится опять к стене отступать, но пока между нами около двух метров расстояние, я чувствую себя увереннее.
– Моих знаков внимания ты не понимаешь? – ещё один небольшой шаг и короткое «два».
– П-понимаю, – отвечаю, стремительно теряя смелость и становясь перед выбором: куда идти?
Мне сейчас либо бежать нужно, либо опять к стенке. И второе я выбирать точно не хочу, но первое, не окончив разговор, тоже неправильно.
– Так, скажи мне, Вера, с какого такого перепугу я должен был прийти к Мымре, если мне ты нравишься? – выстреливает в лоб вопросом-признанием, окончательно обезоруживая меня и в клочья разрывая некрепкую броню.
Ошарашено выпучиваю глаза и забываю, как моргать. Смотрю на Саныча, на его идеальное тренированное тело, на красивое по-мужски лицо, острые скулы и выразительные глаза. И вот этому парню практически с модельной внешностью понравилась такая, как я?
Делаю ещё несколько шагов и вновь упираюсь спиной в стену, явственно ощущая, как ловушка, искусно расставленная охотником, захлопывается. Испуганно озираюсь по сторонам и понимаю, что мы совершенно одни, никого нет по близости, ведь уже вечер, и за зданием школы в это время пусто.
Физрук за несколько секунд преодолевает разделяющее нас расстояние и на этот раз по обе стороны от меня выставляет руки, упираясь ими в стену.
– Ни Маврина, никакие другие девчонки мне не нужны, – повторяет полушёпотом, хоть нас и некому подслушивать. – Я не знаю, что ты со мной сделала, да и знать не хочу, только одно меня интересует: ты. Ты одна, – проводит рукой по моей щеке и подцепляет пальцем подбородок, вынуждая приподнять голову.
Смотреть в его лицо, когда оно так близко, сродни пытке, но я стойко выдерживаю это испытание. И игнорирую щёлкнувшее в мозгу «три», даже не пытаясь увернуться, когда красивые чётко очерченные губы неизбежно приближаются к моим полуоткрытым.
Вспоминаю наш несостоявшийся поцелуй тогда в тренерской, но то, что происходит сейчас ни в какое сравнение не идёт с тем невинным касанием.
Словно сорвавшийся с цепи зверь, Степан буквально пожирает мои губы. Кажется, будто боится, что я сбегу, если он вдруг прекратит целовать меня.
А я, может быть, и сбежала бы, но сделать это на ватных ногах непросто. И с неработающим превратившимся в желеобразную субстанцию мозгом тоже далеко не уйдёшь.
Не знаю, какие такие инстинкты руководят мной, когда я нерешительно кладу одну руку на плечо парня, пальчиками впиваясь в лямку его майки.
Глухой рык вырывается из мужской груди от моего невинного прикосновения, Степан даёт волю своим рукам, крепко прижимая меня к себе.
И единственное, что меня тревожит сейчас, так это мысль о том, что нас может кто-нибудь увидеть. Но и она тонет в море новых незнакомых ощущений, которые захватывают моё тело от действий Ильина.
Глава 22
Глава 22
«Мне нужна ты одна» – звучат в голове слова Степана. Настойчиво, нетерпеливо, требовательно. Словно поставленные на повтор, они крутятся и крутятся, образуя огромную воронку, в которую меня буквально утаскивает силой.
– Степан Саныч… – упираюсь ладонями в его грудь и, немного отстранившись, пытаюсь перевести дыхание. Я в полнейшем замешательстве от того, что творится, и потому мне даже в глаза физруку посмотреть сложно.
– Что, Вера Мышкина? – хмыкает парень и укоризненно качает головой, будто бы ему что-то не нравится.
– Вы… меня поцеловали, – говорю очевидное. Просто мозг ещё не вернулся в работоспособное состояние, и я сейчас любую околесицу ляпнуть могу.
– Я заметил, – отвечает Степан, которого моя растерянность явно забавит. – И выкать мне после этого теперь не стоит, ага?
– Угу… – отвечаю, не особо задумываясь.
В смысле, не выкать?
– Ааа… я пойду? – пытаюсь вывернуться из-под его захвата.
Взгляд бегает то туда, то сюда, ища для меня возможные пути отступления. Не знаю, о чём там думает Саныч, но я разговаривать о случившемся точно не планирую. Иначе просто от стыда сгорю, не дожив до выпускного – так себе перспектива.
– Стоять! – едва я дёргаюсь в сторону, перед моим носом возникает рука физрука, которой он буквально врезается в стенку. – Ты куда это намылилась?
– Д-домой? – чувствую себя загнанным в ловушку зверьком, которого охотник в состоянии загипнотизировать одним только взглядом.
– Ве-ра, – тянет удивлённо, – я тебя обидел?