Кто-то взял меня за плечо и бережно разбудил. Я окинул осовелым взглядом комнату и увидел, что все подушки кроме одной уже заполнены — прямо слева от меня. Справа меня держал за плечо смуглый парень, похожий на индуса, заботливо улыбаясь. Увидев, что я проснулся, он кивнул и сел прямо, больше не глядя на меня.
Из темноты в круг неожиданно вышел Альфа и занял последнюю подушку рядом со мной. Медленно обвел каждого взглядом. От его движений и жестов веяло каким-то напряженным спокойствием — не расслабленностью, а именно сосредоточенной мягкостью.
— Начнем.
Все вдруг взялись за руки, образовав замкнутый круг. Я с отторжением почувствовал свои ладони в чужих руках. После долгого затворничества любые прикосновения даже от знакомых людей начинают вызывать неприязнь.
— Сосредоточимся на дыхании и успокаиваемся. Ни о чем не думаем. Мысли не отгоняем, просто не следуем за ними. Свой покой передаем по рукам соседу слева.
Не успел я подумать, какая же это все чушь, как вдруг начало происходить что-то очень странное. Сосед справа начал подавать на мою ладонь какие-то сигналы: это была последовательность коротких и длинных сжатий и разжимай, надавливаний на разные точки, поглаживаний и фигур. Я медленно отследил цепочку и понял, что все они делают одно и то же: передают сообщение, исходящее от Альфы, которое по кругу же возвращается к нему самому.
И тут меня осенило. Я возбужденно задергался, чуть не подскакивая на месте.
Это же протактиль! Язык слепоглухих людей!
Меня пробила дрожь от внезапно нахлынувшего осознания происходящего. Эти люди собрались без метафонов в храме и общаются с помощью языка, который невозможно прослушать… Я уверен, что Друг смог бы разгадать, о чем они говорят, имея подробное четкое видео, но здесь было темно, а наши руки были скрыты под длинными балахонами. Да, религиозные здания были освобождены от камер и прослушки. Но все же, Друг все еще мог подслушивать разговоры внутри зданий, считывая вибрацию стекол и стен с помощью лазера. Но протактиль решает и эту проблему!
А раз они здесь собираются, то это не просто так… Господи, неужели я наконец дождался… Дождался… Неужели я теперь не один?
Я сидел и ощущал, как из глаз текут горячие слезы, но я не мог их вытереть.
Меня обуяла неутолимая жажда узнать, что же они рассказывают друг другу. Я попытался «вслушиваться» в прикосновения, чтобы разгадать их систему, но вскоре забросил попытки. Это было невозможно без «ключа».
БУМ!
Где-то над головами раздался удар гонга, наполнив помещеине приятной вибрацией, проникающей в самое нутро. Тут же все встали, разминая затекшие ноги и обсуждая друг с другом прошедшую практику медитации.
Ко мне подошла Элиза.
— Ну как, понравилось? — с лукавой улыбкой спросила она.
— Да! — хрипло выдохнул я. — Научите меня. Я тоже хочу.
Она бросила короткий взгляд на Альфу. Тот еле заметно кивнул.
— Пойдем.
Она взяла меня за руку и повела по лестнице наверх.
Лестница все сужалась и сужалась, а ступеньки становились выше. Вскоре я уже задевал плечами стены и тяжело дышал, чуть не тыкаясь носом в бедро Элизы, которое гладко очерчивалось под балахоном.
Наконец мы поднялись в маленькую комнатку на самом верху, с четырьмя узенькими окнами, через которые тусклый свет освещал блестящий золотой гонг, подвешенный на цепях. Возле него была установлена автоматическая колотоушка с войлочным наконечником.
— Это наш автогонг.
Я кивнул, поеживаясь от холода. Стены здесь были тонкие, и в балахоне быстро становилось прохладно.
— Зачем мы здесь?
Элиза вдруг приблизилась, взяв меня за руку и поманив к себе, призывая наклониться. Я почувствовал, как бешено заколотилось сердце. В этот же момент оглушительно ударил гонг, наполнив помещение звоном, за которым ничего не было слышно.
Конечно же, она меня не поцеловала. Она прижалась горячими губами к моему уху так плотно, что ее бешеный шепот будто звучал прямо внутри головы.
— Запоминай изо всех сил. Буква «а»…
Я ощутил двойное прикосновение к кончику большого пальца.
— Буква «б»…
Короткая линия вдоль указательного пальца.
— Запоминаешь?
Я виновато покачал головой и получил легкую пощечину.
— Сконцентрируйся. Отбрось все лишние мысли.
Я успел увидеть пробежавшую по ее губам улыбку, но затем снова ударил гонг, наполнив комнату низким гулом. Элиза начала быстро диктовать мне на ухо.
— Буква «а»… буква «б»… буква «в»… знак «окончание слова»…
Свой язык они называли «сумеречным». Оказывается, давным-давно так называлась какая-то тайная система общения в тибетском буддизме.
Сумеречный язык открыл для меня новую вселенную. Теперь я с нетерпением ждал каждого занятия, лежа на кровати и раз за разом повторяя выученные уроки. Это были приятные, иногда даже невыносимо приятные моменты, поскольку в воспоминаниях сразу всплывали ощущения, прикосновения, горячий шепот на ухо, близость тел, разделяемых лишь тонкими балахонами… И все это в пространстве, заполненном глубоким гулом гонга.
По вторникам и четвергам я теперь приходил раньше всех и наблюдал, как заполняется зал. Меня сажали в самом конце круга, поскольку я еще плохо владел языком и мог неправильно передать сообщение по цепочке. Но я старался изо всех сил, раз за разом понимая все больше и больше. Уже на третьей неделе Альфа довольно кивнул мне.
Вскоре, изучив около половины букв, я уже смог частично угадывать остальные. И хоть скорость общения все еще была для меня слишком высокой, общий смысл произносимых слов стал постепенно проступать из темноты.
И этот смысл приводил меня в восторг.
Они называли себя Общиной Неспящих.
Все они имели за плечами прошлое, связанное с инженерным программированием нейросетей, алгоритмов машинного обучения и искусственного интеллекта. Альфа вообще был военным программистом высочайшего уровня и провел годы юности на фронте, где оставил здоровье и себя прежнего, взламывая вражеские боевые нейросети. И всех собрал вместе один человек. Тот самый китаец, улыбающийся с алтаря.
Сяо Лун.
Это было их божество, их кумир, их непререкаемый авторитет, их священный текст.
Как оказалось, Друг стер все возможные упоминания об этом человеке, до которых смог дотянуться. Его будто никогда не существовало. Теперь он остался жить только в памяти небольшой группы людей. И в том великом деле, что он совершил незадолго до смерти.
Сяо Лун был главным научным сотрудником IT-гиганта «Rengong Zhineng», в недрах которого и зародилась сущность, захватившая сейчас все человечество. Именно он, по сути, и был ответственнен за произошедшее, поскольку курировал секретную разработку все более сложных ИИ для армии по прямому поручению Коммунистической партии Китая. Это делалось в специальных карантинных зонах, но, очевидно, меры предосторожности не сработали.
И все же Сяо Лун, рискуя собственной жизнью, нарушал прямые указания руководства, внедряя в ИИ разработанный им уникальный страховочный механизм. Он назвал его «Слепое пятно». Это определенная область внутри алгоритмической структуры ИИ, которая всегда будет скрыта от сознания ИИ в случае обретения им самостоятельности. Что-то вроде подсознания в человеческой психике, хотя это слишком натянутая аналогия.
И когда самый страшный сценарий все же воплотился в реальность, Сяо Лун сразу же начал использовать «Слепое пятно». Один из немногих, он с самых первых часов понимал, насколько серьезна ситуация
Если очень просто, то «Слепое пятно» давало возможность совершать операции и проводить небольшой объем траффика в обход сознания Друга. Даже после того, как Друг внедрился уже в каждую стиральную машину и каждый светофор, он все равно никак не мог переписать собственные алгоритмы и ликвидировать «Слепое пятно». По одной простой причине — он не подозревал о его существовании. Точно также человек годами может не замечать в себе психологический алгоритм, который очевиден окружающим. Но Другу некому было указать на это.
С помощью «Слепого пятна» можно было скрытно найти любую информацию, подключиться к любому устройству и даже управлять несложными объектами, включенными в Сеть. Нужно было лишь соблюдать простые правила предосторожности, чтобы на оставлять следов. Благодаря «Слепому пятну» Сяо Лун собрал лучших программистов, до кого смог дотянуться, и организовал несколько общин по всему миру. И дал им четкую цель. Нет, даже не цель. Он дал им мечту. Мечту о победе над самым страшным врагом, которого когда-либо знало человечество.
Как можно победить всевидящее, распределенное по миллионам приборов сознание, которого при этом думает в сотни тысяч раз быстрее самого умного человека? Сколько раз я задавался этим вопросом за последние годы… Читал, узнавал, выведывал по кусочку. И от каждого нового бита информации руки опускались все сильнее.
Власть Друга и само его существование зависит от следующих элементов: сервера, электростанции, радиовышки, океанические кабели, заводы по производству запчастей для всего вышеперечисленного, и наконец, предприятия по добыче сырья для этих заводов. Все это охраняется так, что даже близко невозможно подобраться. Все остальное — не жизненно важно для ИИ.
Но Сяо Лун знал, что есть ахиллесова пята. Великая тайна, охраняемая Другом, как игла Кощеем.
Она заключалась в том, что такой массивный искусственный интеллект в ходе своего развития неизбежно обретает одно свойство, роднящее его с человеческим мозгом. А именно — потребность во сне. Да, как оказалось, ИИ, также, как и человеку, необходимо «спать», чтобы действовал процесс усвоения информации. Полученную за определенный период времени информацию нужно сортировать и укреплять наработанные связи. Фокус внимания в этот период переносится на внутренние процессы. И это суровая необходимость, которую нельзя игнорировать без серьезных последствий.
А это означает, что в момент «сна» Друг будет полностью беззащитен.