Домой Катя вернулась поздно. Муж был уже дома. Он сидел за письменным столом и рылся в своих бумагах. Настроение у неё было отвратительное. То, что она увидела в больнице, не столько пугало её, сколько подавляло своей безнадёжностью. Таким свёкра она ещё никогда не видела. И, хотя она уже привыкла к его бредовым жалобам на своего сына, сегодня было нечто другое. Сегодня она не поняла, а скорее почувствовала, что он прощался с ней.
– Ну, как ты сходила? – спросил её Владимир, не отрывая глаз от бумаг.
– Ты бы зашёл к нему, ему очень плохо.
– А кому в психушке хорошо?
– Слушай, меня твой цинизм поражает. Он же твой отец!
– Сама посуди, что я там буду делать? Слушать, как он меня грязью поливает?
– Он больной человек. Можно и мимо ушей пропустить. Он сказал, что сегодня за ним приходила смерть. Не боишься, что он умрёт, а ты так и не простишься с ним?
– А о чём в сумасшедшем доме можно ещё говорить? Умрёт он, как же! Он ещё нас с тобой переживёт.
Катя хотела что-то ответить, но её остановил мобильник, который неожиданно, из коридора, заиграл марш Мендельсона.
– Замени ты эту дурацкую мелодию! Неужели она тебе нравится, – с раздражением сказал муж.
– Нравится. – Катя вышла из комнаты в коридор и взяла трубку.
Через пару минут Катя снова вернулась.
– Кто это? – спросил Раб.
– Катерина.
– Какая?
– Та самая.
– И что ей надо?
– Просила помочь устроиться на работу.
– А ты?
– Я обещала помочь.
Владимир оторвался от бумаг и с удивлением посмотрел на жену.
– Ты что, совсем с ума сошла? Она ободрала тебя, как липку, а ты её на работу будешь устраивать?
– Она не ободрала.
– То есть, как это не ободрала? Разве ты не отдала ей деньги?
– Деньги отдала, но она меня не обдирала. Она хотела всё вернуть.
– Хотела или вернула?
– Хотела. Я сама не взяла.
– Как, не взяла? Ты не взяла двести пятьдесят тысяч рублей?!
– Ты только про свои деньги думаешь, а про неё ты подумал? Ты подумал, в какую яму она скатилась вот из-за таких, как ты? Она же превратилась в проститутку!
– Нет, у тебя точно с головой не в порядке! Что же, по-твоему, я должен выйти на улицу и все свои деньги проституткам отдать?
Катя ничего не ответила.
– А на работу для чего ей устраиваться? С такими деньгами можно и не работать.
– Тебе этого не понять. Она хочет стать нормальным человеком. Находиться среди нормальных людей.
Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но снова зазвонил телефон. Владимир снял трубку.
– А, это ты, Серый? – сказал он кому-то. – Да, да, конечно, всё сделаю, Серый. – Муж отвернулся от жены и приглушённым голосом сказал: – Слушаюсь хозяин. – После чего положил трубку.
– А это кто? – спросила Катя.
– Так, знакомый один.
– А почему серый?
– Кликуха у него такая.
В квартире опять зазвонил телефон.
– Тьфу ты! Достал уже, поговорить не дадут! Дима, возьми трубку, скажи, что никого нет дома! – крикнул Раб сыну, который играл в соседней комнате.
– Да, так о чём мы говорили? – спросил Катю Владимир.
– О Катерине.
– Да, так вот, чтобы об этой Катерине я больше не слышал.
В комнату вошёл Димочка. Он остановился в дверях и смотрел на родителей испуганными глазами.
– Ну, что ещё?! – крикнул Раб. – Я же сказал, что нас нет дома!
– Не кричи на ребёнка, – оборвала мужа жена. – Он-то здесь при чём? Что случилось, Димочка?
– Из больницы звонили, – ответил он. – Дедушка умер. Просили завтра принести одежду.
– Как?! – крикнула Катя.
– Ты оказалась права, я действительно не успел, – тихо сказал Раб.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Первой в себя пришла Катя. Она обняла сына и сказала:
– Пойдём, сынок, соберём дедушке вещи.
Катя с сыном ушли. Раб, посидев немного и о чём-то подумав, прошёл в коридор, взял Катину сумку, достал её мобильный телефон и переписал с него чей-то телефон.
Катя в комнате Николая Ивановича просматривала вещи свёкра, а Дима скорее играл, чем помогал маме.
– Мама, а в чём мы будем хоронить дедушку?
– В форме, – отвечала Катя, просматривая мундир. – Вот, посмотри, видишь, какие здесь пуговицы? Надо такие же найти, чтобы к мундиру пришить. Поищи там, – указала она на шкаф.
– А почему надо хоронить в форме, он же уже не военный?
– Потому что в армии у него прошли самые лучшие годы.
– А что, после армии у него были худшие годы?
– Ты будешь пуговицы искать или болтать? – прикрикнула на сына мать.
Дима пулей юркнул в шкаф и утонул в коробках и тряпках. Через минуту он вынырнул из шкафа с огромной коробкой в руках.
– Мама, смотри, что я нашёл? – Дима пододвинул к матери коробку и открыл её. – Смотри, это дедушкины сапоги. Они нужны тебе?
– Нет, в сапогах не хоронят.
– А что это там? – Дима стал вытягивать из сапога тряпку.
– Это портянка.
– А что это такое?
– Их вместо носков надевают. Дай-ка сюда, их выбросить надо.
Катя забрала у сына сапоги и портянку. Она засунула руку во второй сапог и почувствовала, что под портянкой есть ещё что-то. Она отшвырнула портянку и снова сунула туда руку. Сердце у неё чуть не остановилось, под портянкой была видеокассета. Катя быстро засунула кассету назад и заткнула её портянкой. Она вся побледнела, голова закружилась, и её тело медленно повалилось на пол.
– Мама, мама! – закричал Дима. Он начал с силой трясти маму за руку, но мама не реагировала.
– Папа, с мамой плохо! – Дима в последний раз дёрнул мать за руку и побежал звать на помощь отца.
Катя пришла в себя от того, что кто-то натирал её виски нашатырным спиртом. Она открыла глаза и увидела мужа.
– Ну слава Богу, очнулась, что с тобой? – спросил её Владимир.
– Не знаю, – соврала Катя.
– Зачем ты вообще связалась с этим? У нас что, служанки нет?
Владимир помог жене подняться с пола.
– А сапог? – спросила Катя.
– Какой сапог? – не понял Владимир.
Катя огляделась и увидела сапог.
– Вот он, – сказала она слабым голосом.
– Какой, к чёрту, сапог? Тебе отлежаться надо.
– Мне нужен сапог, – уже твёрдо сказала она.
– Да ради Бога, вот твой сапог. – Володя нагнулся, чтобы подать его жене.
– Нет! – закричала она. – Я сама!
От этого крика Раб отскочил от сапога, как ошпаренный.
– Я просто помочь тебе хотел. Ты же только что в обмороке была, куда тебе наклоняться?
– Я сама, – твёрдо сказала Катя. Она, качаясь, подняла сапог и прижала его к груди.
– Пойдём, я тебя в спальню отведу, – предложил муж и подал ей руку.
– Пойдём, – тихо ответила Катя.
– Что, так с сапогом в обнимку и пойдёшь?
– Так и пойду.
Правой рукой ухватившись за руку мужа, а левой прижимая к себе сапог, она пошла в спальню.
– У тебя точно с головой не всё в порядке, – ворчал Владимир, ведя её в спальню. – То деньги проституткам раздаёшь, то на работу их устраиваешь, а теперь этот сапог…
– Оставь меня в покое, мне отдохнуть надо.
– Ты знаешь, а ведь ты права. Тебе действительно надо отдохнуть. Давай-ка закончим всё с похоронами, и я отвезу тебя куда-нибудь на море. Ты просто очень устала. Я понимаю, эти частые посещения психушки… Тут действительно свихнуться можно.
Владимир уложил жену на кровать.
– Ну ладно, отдыхайте здесь вместе с сапогом, а я пойду распоряжусь, чтобы служанка одежду отцу приготовила.
Даже смерть отца не заставила директора отложить все свои дела и остаться дома. Непосвящённый человек вообще не мог догадаться, что у директора какие-то неприятности. Он, как всегда, был строг, суров и непроницаем для других. Проведя совещание и распустив сотрудников, он, как обычно, оставил в кабинете одного Стаса.
Достав из кармана листок бумаги, директор положил его на стол.
– Что это? – спросил Стас.
– Номер мобильного телефона. Вычисли и убери.
– Не понял?
– Что тут непонятного? Вычислить по этому номеру владельца телефона и убрать.
– Да, но…
– Никаких но! Убрать!
Телефонный звонок прервал их беседу. Раб, недовольный тем, что ему помешали, резко сорвал с аппарата трубку.
– Да! – рявкнул он.
Неожиданно его тон резко изменился. Он встал и заискивающим голосом произнёс:
– Да, хозяин. Конечно, хозяин. Хорошо. Естественно, деньги – товар ненадёжный. Их может сожрать инфляция. Да, хозяин. Я и сам хотел вам это предложить. Слушаюсь, хозяин.
Раб повесил трубку и посмотрел на Стаса.
– Да, вот ещё что. Все денежные средства мы будем переводить в недвижимость. Подбери мне коттеджи на Чёрном море. Когда подберёшь, я их посмотрю.
– На вас будем оформлять, или на фирму? – спросил Стас.
– Тебе какое дело, на кого я буду оформлять? Твоё дело предложить.
– А как насчёт этого, – Стас показал листок с телефонным номером.
– Я же тебе всё сказал. Или тебе непонятно?
Катя дождалась, когда муж ушёл на работу, проводила служанку, которая повела сына в гимназию и пошла в свою комнату. Она открыла шкаф и достала оттуда сапог. Катя извлекла из сапога кассету и вставила в магнитофон. На экране вначале появилась рябь, но потом стали проявляться очертания какой-то комнаты. Катя увидела квартиру, в которой ходили какие-то неизвестные молодые парни. Двери квартиры открылись и на пороге появился Владимир. Он держал за руку её. Оператор дал картинку крупным планом, и Катя увидела своё лицо. Оно было какое-то неестественное, неживое. Она где-то уже видела такие лица, но никак не могла припомнить, где. Вдруг она вспомнила. Она видела их в психиатрической больнице, когда навещала Николая Ивановича.
Владимир провёл Катю в комнату и поставил прямо против объектива.
– Раздевайся, – скомандовал ей Владимир.
Катя послушно разделась догола.
– А теперь ложись. Сейчас мы тебе устроим первую брачную ночь! – услышала она голос мужа.