Давид хмыкнул. Маргарита улыбнулась.
— Все еще впереди. Жизнь длинная.
— Эх! Хорошо, если так! Бармен! Виски!
— Дай-ка мне на всякий случай номер своего мобильного телефона, — сказал Давид. — А вдруг понадобится?
Он забил в записную книжку своего мобильника номер юной звезды. Маргарита допила сок и поднялась.
— Жаль, что ты ничего не видел. Ну, пока! Удачи тебе!
Она двинулась к выходу, Давид следом.
— Виски! — крикнули за спиной.
У выхода Давид задержался. Сказал охраннику:
— Через полчаса это будут дрова. Загрузи в такси. А то мама будет плакать. Женщина. Нехорошо.
И он полез в карман за деньгами. Охранник остановил:
— Мне хватит. А за такси он заплатит.
— А сможет? — усмехнулся Давид.
— У него портмоне в кармане пиджака. Возьму столько, сколько надо. И с таксистом договорюсь. Чтобы с доставкой на дом. Товар кантовать не будем, будить тоже. Я его узнал. Жена моя этот сериал обожает. Не беспокойся. Все будет в лучшем виде. Разве я могу допустить, чтобы завтра съемки сорвались? Моя ж целый час молчит, пока эти ребятишки сопли жуют!
— Тогда бывай.
Они обменялись крепким рукопожатием. Маргарита подошла к машине. Давид открыл перед ней дверцу. Сел за руль. Машина плавно тронулась. Молчали.
— Жаль, что он ничего не видел, — нарушила она затянувшуюся паузу. — Пустой разговор.
— Отчего же? — удивился Давид. — Не пустой, а ключевой.
— И что ты узнал интересного? — в свою очередь удивилась Маргарита. — Что у Клары Гатиной был любовник? Открытие! Да она постоянно изменяла Платону!
— Я нашел замок. В который вставляется ключ, -загадочно сказал Давид.
— Давай. Рассказывай.
— Не сейчас. Сейчас мы едем ловить маньяка, -сказал он все так же загадочно.
— Что?!!
— Не пугайтесь, вы со мной. Я вам обещал, что вы его получите? Получите!
— Темнишь ты. Кстати… — Она вдруг вспомнила: журналистка! Вертлявая девица в алом топе! -Давид? О каком суде она говорила?
— Кто говорил?
— Не темни! Журналистка. Она спросила: как дела в суде? Я все слышала.
— Вам-то это зачем? — мрачно задал вопрос Давид.
— О господи! Так и свихнуться можно! Вокруг меня одни бандиты!
— Вы мне дело-то не шейте. С вас станется!
— Тогда говори! Ты что, человека убил?
— Ну, положим, убил я не одного человека… Что вы смотрите? Работа такая. А дело это гражданское. Хочу, чтобы признали мое отцовство.
— Что-что?
— Сын у меня. Года нет. А она говорит: не мой.
— Она — это твоя бывшая хозяйка? — догадалась Маргарита.
— Вот именно. Понятно, что мы с ней не пара. Она — звезда. А я секьюрити. Обслуга. Поиграла и бросила. Да и черт бы с ней. Но она ребенка родила. Я знаю, чувствую — мой. А она врет. Говорит, не от тебя. Я потребовал, чтобы она это доказала. Отпирается. Прячется от меня. Пришлось в суд подать.
— И ты будешь судиться!
— А почему я должен отдать ей сына? Кого она вырастит? Такого, как этот… — Он поморщился. -Артист замыленного жанра? Пусть проведут генетическую экспертизу. Пусть докажет, что ребенок не мой. А если мой — пусть ему об этом скажет. Сын должен знать, кто его отец. Тем более — я не такой отец, которого надо стыдиться. Да, секьюрити. Ненавижу это слово! С ее точки зрения, никто. Как же! Чтобы звезда, бывшая жена миллионера, вышла замуж за своего телохранителя! Ей теперь нефтяного магната подавай! Как сказать, что ребенок от охранника? Сказала — от бывшего мужа. В законном браке рожден. Но я же ее шкуру спас! Ее муж избивал! Я его на место поставил! Карьерой рисковал! Она бы никогда от него не отвязалась, если бы не я!
Она слушала. Давид все говорил и говорил. Многое стало понятно. Лучше бы ей всего этого не знать. Давид словно подслушал ее мысли.
— Извините. Вам это не нужно.
— Мне тебя жаль.
— Что?!
Давид всем корпусом повернулся к ней. Завизжали тормоза. Она вздрогнула.
— Что случилось? Что я такого сказала? Почему остановились?
— Светофор. Вы хотите на красный, Маргарита Ивановна… Вот жалеть меня не надо. Я вас не на жалость раскручиваю. И не на деньги. Забудьте.
Давид замолчал и отвернулся от нее. Машина тронулась. Она тоже молчала. Ехали в сторону ее загородного дома. Вдруг зазвонил мобильный телефон. Маргарита подумала было, что ее, и полезла в сумочку.
— Мой, — бросил Давид. Рингтоны у них был одинаковые. Она терпеть не могла модных мелодий. Вообще никаких. Звонок у нее был обычный, короткая трель. У него тоже. — Дроздов, — пояснил Давид, взглянув на дисплей. — Дело движется к развязке. Да. Я. Что говоришь? Не может быть! Точно? Результаты экспертизы только получил? Ночью?!! Допоздна работаешь!… Понимаю. Неожиданно, да. Что думаю? Да пока ничего не думаю! А что Черных? Ладно. Я с ним поговорю. Неожиданно, -повторил Давид. — Еду. С хозяйкой. Банкет был. Рядом сидит. В порядке. Да, созвонимся.
Он дал отбой. Маргарита, не отрываясь, смотрела на телохранителя. Лицо у Давида было озадаченное.
— Неожиданно, — в третий раз повторил он.
— Что случилось?
— Да, собственно… Вы помните скол на потолке?
— Да. Ты сказал, что было два выстрела.
— Пуля снесла край лепнины и срикошетила от основания стальной полусферы, закрывающей крюк. На котором люстра висела. И — в стену. Meталл полусферы достаточно мягкий, отсюда и рикошет. Скорость упала, но ее хватило. Долететь.
— Она была в стене, за картиной?
— Пуля? Да. Одна. Застряла в толстом слое штукатурки. Другая — в шее у Гатиной. Я-то думал, что и стволов было два!
— Неужели два?
— Ничего подобного! Черных с Дроздовым поехали к Гатиным, в присутствии понятых извлекли из стены пулю. Сегодня вечером пришли результаты экспертизы. Официальное заключение. Оба выстрела были сделаны из пистолета «ТТ-33»! Из него же стреляли и в вас! Три выстрела — и во всех случаях одно оружие! Чтоб я умер!
— Значит, все-таки Сеси? — тихо спросила она.
— А где же тогда гильза?
— Ничего не понимаю!
— Так никто не понимает! Это какая-то пакость.
— Что еще показалось тебе странным?
— Да все! — в сердцах сказал Давид. — Странное убийство. Не по законам логики. Не по законам жанра. Потому что мы имеем два странных выстрела — один в шею жертвы, другой в потолок — и драку. Разбитую вазу. Как это объяснить?
— Клара сопротивлялась? Пыталась отобрать пистолет?
— Это объяснило бы все, — задумчиво сказал Давид. — Выстрел сделан с близкого расстояния. Но почему второй гильзы нет? За каким чертом Симонову ее прятать? Но я, кажется, знаю разгадку. Я ж говорю: нашел замок. Осталось только вставить в него ключ и…
— И?
— Приехали, Маргарита Ивановна! — весело сказал Давид.
— Постой… Как приехали? Куда приехали?
Она с удивлением посмотрела в окно. Машина стояла у забора, огораживающего коттеджный поселок. Причем не с той стороны, где находился шлагбаум и будка охранника, а с противоположной. Давид заглушил мотор и сказал:
— Вылезайте!
— Зачем? Мы же еще не приехали!
— Я же сказал, что приехали. Дальше мы пойдем пешком. Если вы, конечно, в состоянии. Я плечо имею в виду. Обувь у вас неподходящая. Но я и об этом позаботился.
Он вылез из машины, достал что-то из багажника. Было уже темно, но за забором горели яркие фонари, находящиеся на территории коттеджного поселка. Машина стояла у самого забора, света здесь было достаточно. Давид открыл дверцу с ее стороны.
— Вот.
Перед ней на земле стояла пара удобных туфель на низком устойчивом каблуке.
— Снимайте свои шпильки. И наденьте свитер.
Ей на колени упал вязаный свитер.
— Ну же! Переодевайтесь!
— Зачем все это?
— Увидите.
Она послушалась. Натянула свитер, поменяла лодочки на удобные туфли. Давид подал руку, она выбралась из машины.
— Оставим ее здесь, — сказал Давид. — Ненадолго.
Он поставил машину на сигнализацию. И в приказном тоне поторопил, поскольку хозяйка все еще стояла в замешательстве:
— Пойдемте.
— Что за игра в шпионов! — сердито буркнула она, но все-таки пошла следом.
— Какие шпионы! Его надо брать с поличным! Как потом докажешь, что это он нашкодил?
— Да кто он?
— Терпение, Маргарита Ивановна. Терпение. Через десять минут все узнаете. Но для этого вам надо перелезть через забор.
— Что?!
— Он невысокий. И я все подготовил. Там, за забором, ваш дом. В двух шагах.
Они подошли к забору. И в самом деле: каменный, широкий, но невысокий. Вверху была натянута проволока, но между двумя секциями, где они «играли в шпионов», ее аккуратно убрали. Маргарита поняла: Давид. Но ее плечо…
— Я вас подсажу, — сказал Давид. — А с противоположной стороны лестница. Удержитесь? Одной рукой?
— Но мое платье!
— Слава тебе, не узкое. Юбка широкая. Все у вас в порядке, Маргарита Ивановна. Все в порядке. — Огромная рука легла на ее талию. Потом сползла ниже.
— Давид!
— Так подсадить!
— Ты нарочно это придумал! — Она почувствовала, как ягодицы легонько сжали. Можно сказать, поласкали.
— Как тяжело с вами, с женщинами! Она мне не верит! А я говорю: надо. Лезьте!
— Слава богу, что никто меня не видит, — пробормотала она, левой рукой опираясь о забор.
— Да уж! Даже папарацци хохотали бы! Вид у вас…
Он легко, словно пушинку, вскинул ее и посадил на забор. Она охнула: ну и силища!
— Ноги спускайте. Там лестница.
— Ты объяснишь мне наконец…
— Тихо! Ни звука!
Она спустила ноги и нащупала верхнюю ступеньку. И в самом деле лестница. Скорее, впрочем, козлы. Когда Давид успел подтащить их к забору? Она спустилась вниз, Давид спрыгнул следом. Склонился к ней и тихо сказал:
— Видите?
Она посмотрела в ту сторону, куда указывал его огромный палец. Окна ее дома. Второй этаж. Спальня. Ее спальня.
— Господи! — охнула она. — Там же…
— Свет. Ночник горит. Видно только отсюда. Со стороны леса. Он там. Попался. Мы подойдем тихо. Вы умеете ходить тихо? — Она кивнула. -У меня ключ от черного хода. Тихо войдем, поднимемся на второй этаж. Нас не ждут. А дальше будет как с тем парнишкой.