Проснулся он с первыми лучами солнца. Болела голова, перед глазами плыли красные круги. Нет, сегодня он не пойдет на работу, а будет думать и думать, как ему поступить. Арсену надо сказать, что он трудится над книгой. А Лизе… Звонкая трель мобильного острым ножом врезалась в путаницу его мрачных мыслей. Это была Лиза.
– Привет! – Ее голос звучал беззаботно и весело.
– Привет! – откликнулся Гоголев.
– Когда ты приехал?
Он хотел солгать, но передумал. Девушка могла позвонить в справочную и узнать расписание поездов.
– Вчера вечером.
– И почему же не позвонил?
– Ужасно устал. – Он старался говорить как можно искреннее. – Вошел в комнату. Упал на кровать, думал подремать минут десять и провалился в сон. Прости, мне неловко перед тобой.
Она рассмеялась:
– Прощаю. Со мной тоже такое бывает. Встретимся? Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
– С удовольствием.
– Когда?
– Давай через час, – предложил Владимир. – Сегодня вечером я планирую закончить роман и сдать его редактору.
– Прекрасно. До встречи.
Девушка, эта яркая птичка, отключилась, а Владимир нехотя поднялся, принял душ, без аппетита сжевал бутерброд и позвонил Арсену:
– Привет, дружище!
– Привет! – откликнулся армянин. – Уже примчался?
– Да.
– Как роман?
– Два дня – и высылаю текст Степанову.
Арсен довольно хмыкнул:
– Давай. А то он уже не раз просил, чтобы я пожурил тебя. Так медленно в издательстве никто не пишет!
– Все будет нормально. – Владимир сам не верил в то, что говорил.
– Вот и отлично. Пока.
– Пока.
Гоголев посмотрел на себя в зеркало – и ужаснулся. На него глядело незнакомое одутловатое лицо, изрядно постаревшее, с мешками под глазами. Конечно, Лизе лучше не показываться в таком виде. Однако девушка ждет. Он махнул рукой – будь что будет – и вышел из квартиры.
Лиза, как всегда, была очаровательна. Белое летнее платье ладно облегало ее стройную фигуру, белокурые волосы падали на плечи тяжелой копной. Владимир залюбовался ею. Подумать только, эта девушка может принадлежать ему, если он найдет выход. Надо искать, искать! Тревожное состояние возлюбленного передалось Лизе.
– Тебя что-то беспокоит?
– Почему ты так думаешь?
– Мне кажется, я научилась чувствовать тебя. – Она положила руки на его плечи. – Что случилось, Володя?
– Ничего, – с усилием ответил он. Невеста ничем не могла ему помочь. Вернее, могла, но просить ее о помощи означало потерю всего. Он никогда не решился бы рассказать ей правду.
– Ну, ничего так ничего. – Она еще крепче обняла его. – Вчера папа разговаривал со мной насчет нашего семейного гнездышка. Он присмотрел прекрасный особнячок возле моря. Мне очень понравилось! Рядом лесок, скалы. Ты тоже любишь такие места.
У Гоголева пересохло в горле.
– Сколько же стоит такая красота? – выдавил он.
– Сто тысяч долларов.
– Но у меня нет таких денег.
– Знаю, – теперь Лиза уселась к нему на колени. – Ты говорил, что у тебя отложено только пятьдесят тысяч долларов. Остальные добавит папа. Это его свадебный подарок. Ты доволен?
Каких усилий стоило Владимиру изобразить улыбку!
– Доволен, но…
– Тогда – никаких «но». Завтра едем смотреть.
Он замялся, не зная, как отказаться от этого заманчивого предложения.
– Видишь ли, я ничего не хочу брать у твоего папы!
– Но это подарок, любимый! Все равно отец изъявит желание что-нибудь подарить мне, а пятьдесят тысяч для него – пустяки.
Гоголев кусал губы. Как бы он был рад в другом случае! А теперь… возможно, завтра шантажист сообщит ему реквизиты своего счета, и он обеднеет почти вдвое. Но разве скажешь это Лизе? И все же надо было что-то ответить.
– Любимая, пойми, я никак не могу брать эти деньги – и не возьму. Если ты любишь меня по-настоящему, то согласишься со мной.
Ее голубые глаза наполнились слезами.
– Малыш, – продолжал Владимир, поглаживая ее волосы, – давай поженимся и поживем немного у меня. Для тебя жизнь в таких условиях в диковинку, но это продлится недолго. Только получу гонорар за вторую книгу – и мы позволим себе все, что ты захочешь. Но пока…
Слезы катились по ее лицу. Она даже не смахивала их с побледневших щек.
– Ты не любишь меня, Володя! Ну что тебе стоит согласиться? Не будь таким упрямым! Ты ничего никому не докажешь своей принципиальностью, разве только самому себе.
– Да. Иначе я перестану себя уважать.
– Тогда уходи. – Она вскочила с его колен. – Придешь, когда поменяешь решение. Только гляди – не опоздай!
Продолжать настаивать на своем он не решился.
– Как скажешь. Возможно, нам какое-то время лучше не видеться.
Прямая и напряженная девушка стояла у окна. Она не желала разговаривать. Гоголев подошел к двери.
– До скорой встречи.
В ответ он не услышал даже шороха.
Глава 14
Дома Гоголев не мог найти себе места. Он мерил шагами свою маленькую комнату – и думал, думал… Как быть? Что делать? Решение пришло неожиданно. У него оставался только один вариант – обезоружить шантажиста. А это можно сделать лишь одним способом – найти настоящего убийцу Дианы, собрать доказательства и припереть его к стенке. Тогда те фотографии ничего не будут стоить! Правда, никто так просто не сдается, и незнакомец будет пытаться всячески испортить ему жизнь. Но как убедить всех, что романы написаны не Гоголевым, раскрученным и уже любимым миллионами людей автором, а какой-то Дианой Красовской? Обычно в таких случаях проводят филологическую экспертизу, но ведь в ней должны участвовать все, кто претендует на авторство. А Диана мертва. Значит, он один-одинешенек борется за ее книги? От этих мыслей у него немного улучшилось настроение. Впрочем, в его плане один изъян все же имелся. Если убийца – сам шантажист, выйти на него будет очень сложно. Однако в этом мире нет ничего невозможного. Ему хотелось бы встретиться с этим человеком лицом к лицу и спросить: почему же он избрал жертвой его, Гоголева? Естественно, встречи не избежать. В конце расследования негодяй сам объявится… Да только ничего у него не получится! Но с этим расследованием нельзя затягивать. Гоголев принял решение: завтра же он снова отправится в Малаховку и посетит семью погибшего мальчика. Не в этом ли кроется источник всех его бед? Успокоившись, он позвонил Лизе. Вопреки его опасениям, она взяла трубку.
– Слушаю тебя.
– Не сердись, девочка моя. У меня действительно неприятности. Я просто не хочу втягивать в них тебя.
Лиза часто задышала.
– Неприятности?
– Они поправимы, – успокоил он девушку. – Однако мне нужно уехать дней на десять. По приезде я соглашусь на все твои условия.
– Понимаю, любимый, – ответила Лиза. – А как же твоя книга?
– Ноутбук я возьму с собой и действительно вскоре вышлю электронную версию Степанову. Не волнуйся.
– Тебе ничего не грозит?
– Нет. Все будет хорошо.
Теперь ее голос звучал влюбленно и мягко:
– Желаю удачи. Я люблю тебя.
– И я тебя.
И снова Владимир складывал спортивную сумку. На этот раз вещей набралось немало: он собирался провести в Малаховке несколько дней. И снова поезд вез его в западном направлении, и снова – грязный заплеванный перрон и пыльный город. К следователю Чмурову Гоголев не пошел. Теперь его расспросы могли вызвать у Василия подозрения. Нужную информацию о несчастном случае с Вячеславом Беловым и о преступной деятельности секции Красовского он откопал в Интернете. Всемирная сеть любезно указала и улицу, на которой проживала несчастная семья погибшего мальчика, а в справочной за деньги ему дали номер их дома и квартиры. Старый автобус повез его на окраину, к двухэтажному домику, брату-близнецу дома Красовских. У Владимира создалось впечатление, что неизвестный архитектор, создававший Малаховку, не проводил бессонных ночей над своим проектом. Взмах карандаша – и на чертеже появились двухэтажные уродцы, заполонившие степь. Впрочем, любоваться архитектурой или ругать ее – на это у Гоголева не было времени. Он нашел нужную квартиру на первом этаже и нажал на кнопку звонка. Ему пришлось ждать минут пять, пока не послышались неторопливые шаги.
– Кто там? – спросил испуганный женский голос.
– Квартира Беловых? К вам из газеты.
– Из газеты? Зачем?
Владимир еще раз позвонил:
– Пожалуйста, откройте. Нам необходимо поговорить.
Дверь слегка приоткрылась, придерживаемая цепочкой. На него глянуло изможденное женское лицо.
– Что вам нужно?
– Поговорить с вами.
– О чем?
– О происшествии с вашим сыном.
Она закусила губу и отвернулась.
– Мне надоели разговоры! Все давно сказано. Славика все равно не вернешь.
Гоголев не сдавался.
– Где ваш муж? Может, он считает иначе?
– Артема нет в городе, – ответила хозяйка квартиры.
– А где он?
– Не знаю.
Гоголев вздохнул:
– Если мы с вами не поговорим, возможно, его начнут подозревать в убийстве Дианы Красовской.
Женщина вскрикнула:
– Ее убили?!
– Да. Несколько недель тому назад.
Она поднесла ко рту худую белую руку.
– Он не мог…
– И все же, впустите меня, пожалуйста.
Несчастная смирилась:
– Ладно, проходите. – Хозяйка сняла цепочку и пригласила его в гостиную. – Только извините, у нас не убрано. И угощать вас нечем. Разве что чай?
– Я не голоден.
Диван, на который усадила его хозяйка, заскрипел всеми пружинами, грозя развалиться. Все было запущено и покрыто пылью. На стене с отклеивающимися обоями висела огромная фотография белокурого симпатичного подростка. Под ней на тумбочке стоял букет свежих роз.
– Ваш сын? – спросил Гоголев.
Из глаз женщины полились слезы.
– Да, это Славик.
Владимир вспомнил, что еще не представился.
– Меня зовут Владимир Гоголев. Я из газеты «Голос Черноморья».