— Мне кажется, Раллия из скучнейшей провинции превращается в локацию для прокачки высокоуровневых игроков.
— Ага, очень похоже на то. Рос, а ты давно играешь?
— Месяца три, — чуть преувеличил он.
— Всего лишь? Странный ты. Уровень невысокий, а столько всего ценного умеешь. Магическое преобразование — это вообще такая жуткая редкость, о ней очень многие мечтают. Ты, наверное, хорошо здесь зарабатываешь?
— Не жалуюсь.
— У тебя значок возле ника, внешность реальная. Ты и в жизни выглядишь так?
Как он теперь выглядит в жизни, Рос не знал. Да и жизнь ли это? Огрызок тела, погруженный в искусственную кому. Он все больше и больше от него отдалялся.
Впрочем, не забывал, кто он и что здесь делает. И не считал нынешнюю «каторгу» потерей времени. Если в конце дадут ценный приз — это усилит его персонажа. А персонаж — все, что у него осталось. Его, как он надеялся, временная клетка и билет в нормальную жизнь. Надо улучшать виртуальное тело всеми доступными способами — это себя окупит.
— Нет, Штучка, я немного поработал над внешностью.
— Так и я тоже: прическа другая, цвет волос изменила, ресницы длиннее сделала, цвет глаз менять нельзя, но я его немножко усилила. Красиво получилось?
— Очень красиво.
— А у тебя в игре подруга есть?
— Не до подруг мне. Сама видишь: качаю все, что можно и нельзя. Времени ни на что не хватает.
— И всего лишь сорок пятый при этом…
— Ну так об уровне в последнюю очередь думаю.
— И верно. Он далеко не всегда нужен. Ой! Ты ведь вчера был сорок четвертый! Да?!
— Как и ты, уровень здесь потерял, пока один бегал. Восстановил уже, ты не заметила, чуть-чуть надо было поднять.
— Ага, не обратила внимания. Поздравляю. Рос, если до обеда шестьдесят кусков руды и после столько же, то сто двадцать может получиться.
— Ну да.
— А чтобы уйти отсюда, надо триста добыть. За неделю можно справиться.
— Еще и лута из мобов набьем, глядишь, разбогатеем чуток.
— Здешнего лута никто не знает, непонятно куда его применять.
— Буду экспериментировать. Создавать разные вещи с его участием. В случае удачного создания может открыться часть скрытых свойств предмета. Глядишь, что-то ценное окажется.
— А если создание не получится?
— Тогда лут пропадет. Он редко при работе сохраняется, только если очень повезет. Тем более без куба преобразования: тот куда экономнее.
— Жалко… Но все равно надо что-то делать. Пытаться.
— Куб преобразования нужен, тогда шанс потери лишних предметов снижается сильно.
— Да поняла я. А можешь прямо сейчас что-нибудь сделать?
— Нет, Штучка, я пока занимаюсь зачарованием. Вечером или утром — возможно.
— И что зачаровываешь?
— На драгоценных камнях тренируюсь.
— На камни нельзя накладывать эффекты.
— На необработанные нельзя. Посмотри на свой посох: аметисты огранены, агат отполирован, как и пластинки из него.
— Ты еще и огранщик?!
— Как видишь.
— Я начинаю чувствовать себя совсем неполноценной… А камешки жалко.
— Почему?
— Они ведь вроде рассыпаются при неудачах.
— Ага. Но это нечасто случается. Я пойду назад, пора возвращаться к золоту. Ты отдыхай, если устала.
— Нет. Я все-таки прикончу этот кусок железа. Даже азарт какой-то появился.
— Тебе надо было шахтера качать.
— У женских персонажей бонуса к шахтной работе не бывает.
— Да? Не знал.
— Разве видел когда-нибудь девочек-шахтеров?
— Нет.
— Вот мог бы и сам догадаться. Лучшие шахтеры — это гномы. Но у них расовые бонусы разделены: мужчинам шахтные прибавки, а женщинам разная ерунда вроде бонуса к ювелирным и мелким кузнечным делам. Потому они и любят украшения делать, и броню красивую, парадную. Я сама вначале думала гномку качать, ради денег, но прикинула, что смысла нет: в нее поначалу вкладывать много придется, а где я такие деньги найду? Рос, сюда бежит кто-то.
— Слышу. Вставай, прикончим его — и за работу.
На сто тридцатом куске руды Рос вернулся к Штучке, добил ее ресурсы, и вместе отправились к выходу. Хотя забрались далековато от него, в лабиринте извилистых проходов он не путался. С картографией, прокачанной до девяти, заблудиться непросто.
Снаружи солнце бросало последние лучи на окружающие провал скалы. Штучка, задрав голову, хмуро произнесла:
— Вон, все также сидит на краю.
— Ты о чем?
— Чей-то перс на противоположном от респа краю сидит. Спускались когда, он поднялся, посмотрел на нас — и вновь сел. Посмотри! Опять поднялся!
Рос увидел высокого персонажа, стоящего на краю обрыва. Рассмотреть детали было невозможно с такого расстояния, но он показался ему смутно знакомым.
— Все побросали персов, а он нет. Таращился на нас утром и сейчас смотрит.
Наблюдательность девушки Роса удивила: сам он ничего не замечал. Да и не смотрел в ту сторону. Чего там интересного? Серая скала, и россыпь таких же серых валунов под ней.
— Кто он такой? — спросил Рос.
— Не знаю. Похож на одного из тех, с кем мы сюда попали. Но не могу сказать точно, очень далеко он. Сходим к нему?
— Зачем?
— Не знаю. Какой-то интересный он. Видит же, что мы тут неплохо устроились: ходим бодро, то есть не голодаем, и с посохами, непонятно откуда взявшимися. Но не просит помочь или поделиться едой. И вообще не пробует подойти. Но смотрит. Странно ведь.
— Пожалуй, да.
— Интересно, кто он?
— Ну пойдем проверим. Если никуда не торопишься.
— Минут пятнадцать посидеть могу. А потом до утра убегу в реал.
Игрок и правда оказался знакомым. Тот самый нордер, с которым Рос сидел в загоне возле разрушенных стен пылающей Арбенны. И ник не забыл: Тангал.
Нордер сидел на валуне, остановившимся взглядом уставившись на дно провала. Лицо, усеянное буграми костяных бляшек, было осунувшимся, и вообще выглядел он не первосортно. Неудивительно, если учесть, что в лучшем случае последний раз ел позавчера. Это в реале можно несколько дней не испытывать проблем, если не считать сверления дополнительных дырочек на поясе, а игра не прощает даже кратковременной голодовки.
— Он, похоже, в реал ушел, — сказал Рос.
— Не совсем, — тихо ответил нордер, едва заметно покачав головой.
— Тангал, а почему ты не ушел со всеми? — неуемное любопытство Штучки требовало ответов.
— Мне некуда уходить…
— Как это?
— Девочка, мне столько лет там, в вашем реале, что даже страшно произносить такую цифру. Я прожил жизнь и сюда пришел навсегда.
— Вы один из тех, кто остался в игре? Думаете, что у вас это получится? — спросил Рос.
— Здесь нет разницы, кто ты в Третьем Мире: во Втором мы все обращаемся друг к другу на «ты». В противном случае — это считается неуважением.
— Ладно, как скажешь. Так ты один из них?
— Да. Надеюсь, что останусь в этом мире навсегда. Я не хочу выходить, там лишь боль и скука. А здесь хорошо…
— Чего же хорошего! — возмутилась Штучка. — Разве приятно умирать от голода? Другие могут выйти в реал, оставив тела этим заниматься без них, но не ты.
— Идеал недостижим. Голод? Голод не самое худшее, что здесь случается. Возможно, это испытание. Бог хочет убедиться, что я тверд в своем решении. А если и не так — это тоже опыт.
— Рос… — умоляюще протянула девушка.
Тот, встрепенувшись, проклял себя за скудоумие, протянул Тангалу кусок мяса:
— Держи. Это хорошее мясо.
— Я знаю.
— Откуда?
— Странного вида похлебку, которую выдают в награду за золото, есть невозможно, а по вас заметно, что не голодаете.
— Ешь, одного куска на день хватает, но лучше возьми два, ты силы потерял.
Тангал, не притрагиваясь к протянутому мясу, поднялся во весь немаленький рост нордера. Пожалуй, он даже с матерым огром мог конкурировать: на две головы выше Роса, и, несмотря на голодовку, от него по-прежнему веет нешуточной силой.
— Чего мясо не берешь? — растерянно произнесла Штучка.
— Я такой же, как они. — Тангал указал в сторону точки перерождения, где сидели брошенные персонажи. — Я не заработал это мясо. И я очень не люблю просить. И брать подачки тоже. Бог дал нам руки, чтобы кормить себя и тех, кто не в силах это делать. А голову он дал нам для того, чтобы руки не ошибались.
— Не глупи. — Рос протянул настойчивее.
— Им тоже нужна еда.
— И что?
— Будет неправильно, если еду получу только я.
— И где я на всех ее наберу?!
— Такого куска хватает на день полноценной жизни. Половины достаточно, чтобы протянуть этот день и не умереть. На точке перерождения осталось сто двадцать восемь человек. Плюс я. Если хотите накормить меня, принесите шестьдесят четыре куска. С половиной…
Рос покачал головой:
— Ты не сможешь их накормить, даже если принесем. Они в реал вышли. Смысла тут торчать нет, решили месяц без игры отдохнуть. На форуме почитай, если можешь.
— Читал.
— И?
— Шестьдесят четыре с половиной куска. Я все же попытаюсь их накормить. Решать вам.
Рос покачал головой, отошел на несколько шагов, за ним как хвостик потянулась Штучка, на ходу громко шепча:
— Надо принести, он ведь страдает.
— Он странный… мягко говоря…
— Ага. И ты тоже. Странные должны помогать друг другу.
Губы Роса растянулись в очень нехорошей улыбке: неожиданная мысль в голову пришла. А ведь он может разнести весь рудник. Вызовет неуязвимого Бага, и пусть «колобок» покушает как следует.
А станет ли он жрать непонятных мобов, если под боком имеется сотня с лишним игроков — его любимой еды? К тому же квест наверняка окажется невыполненным, и народу не с кого будет получить свои вещи.
Невероятно глупая мысль. И как вообще такое в голову могло прийти?
— Мяса у меня мало… — задумчиво произнес Рос. — Надо спуститься, прихватить одну из туш, посвежее.
— Тебя там убьют одного, — заволновалась Штучка.
Рос не собирался забираться в шахту без питомца, но раскрывать свои таланты до такой степени не спешил: те, кто его разыскивают, знают про то, что у него были способности некроманта. Он и без того слишком странно выглядит — не стоит этого усугублять. И потому ответил неопределенно: