— Ура! — закричали в зале.
— Давай, крути!
Погас свет, возникли титры:
«"Нечаянныя радости". Тяжелая драма въ двухъ частяхъ. Въ главной роли любимица публики Ольга Вознесенская».
Тапер, глядя на экран, заиграл...
Черно-белые кадры.
Большая, богато обставленная комната. Входит горничная, протирает пыль со стола, встает на диван, смахивает пыль с портрета Максакова, потом целует его. Поворачивает голову и смотрит почти в самую камеру ясными счастливыми глазами любящей женщины.
Конец.
Фридрих Горенштейн, Али ХамраевТАМЕРЛАН
Рассветает. Над предгорьями медленно всплывает солнечный шар.
Скачет группа всадников.
Огромный живот беременной женщины.
Трое воинов держат отчаянно вырывающегося мужчину.
Двое других приблизились к женщине, взмахнули короткими мечами. Крик боли и ужаса.
В пещеру врываются воины. Среди коз и овец прячутся несколько беременных женщин. Воины хватают их за волосы, мечами вспарывают животы.
Стремительно раскручивается свернутый ковер, обезумевшая женщина защищает руками большой живот. Сверкнули лезвия ножей.
В большом селении паника. По домам рыщут воины, раздаются вопли, кричат дети.
Нещадно бьет плетью коня молодая женщина. Она часто оглядывается.
Степь переходит в песчаную пустыню. Выбившийся из сил конь с трудом поднимается на высокий бархан.
Бросив павшего коня, беременная женщина уходит в пески.
Мимо заброшенного пересохшего колодца движется торговый караван. Кто-то заметил лежащую без чувств беременную женщину.
Ее приподняли, дали воды. Женщина тяжело дышит.
Вдали показались всадники. Люди из каравана быстро опускают женщину в колодец, закидывают его ветками. Караван уходит.
Всадники промчались мимо заброшенного колодца.
Они догоняют караван, осматривают тюки.
Женщина полусидит на дне высохшего колодца. Изображение медленно уходит в темноту.
Из темноты постепенно появляются барханы. Возвращается караван. Он идет мимо заброшенного колодца. Кто-то подбежал к колодцу, отбросил ветки, заглянул внутрь.
По шею в воде сидит молодая женщина. Луч солнца попал ей в лицо, и она закрыла глаза. В прозрачной воде плавает младенец, трогает мать ручонками, переворачивается, отталкивается от воды ножками. Еще раз появляется надпись:
ТАМЕРЛАН
Пустыня. Колодец. Утро.
Отец младенца Тарагай сажает у колодца деревце. Рядом сидит на лошади молодая мать, ребенок сосет полную смуглую грудь.
Предгорья. Рассвет.
Тарагай скачет к горам, прижимая к груди завернутый в шкуру комочек. Ветер клонит деревья, прибивает высокую траву.
Всадник несется по горной дороге...
...У входа в пещеру старик в белых одеждах раскрывает Коран, тычет пальцем. Тарагай наклоняется, читает, благодарно прижимает руку к груди.
— Имя ему Тамурра... — говорит старик.
Старик со словами молитвы трижды плюет в раскрытый рот кричащего младенца.
Во весь опор скачет Тарагай обратно.
Шатер жены Тарагая. Утро.
Жадно припадает к налитой молоком груди младенец. Правая рука его сжата в кулачок.
Тарагай пытается разжать крошечные пальцы. Не получается.
Тарагай берет нож и осторожно раздвигает пальцы.
В раскрытой ладошке темнеет запекшийся сгусток крови.
Степь. Утро.
Куда это торопятся всадники? Поднимая пыль, скачут их кони по степи.
Старики и старухи вплавь пересекают на лошадях глубокую реку.
Со своими отцами и матерями трясутся в повозках с высокими колесами дети.
Гонят с собой скот: овец, лошадей, быков, коз.
Молятся там, где застал их час молитвы, припадают к земле, стоят на коленях.
Предгорья. Стойбище скотоводов. Вечер.
На зеленом траве предгорий сотни шатров. По земле стелются бесконечные белые узкие скатерти с угощением: круглые тонкие лепешки — хлеб кочевников, сладости, сушеные фрукты. Гремит музыка. Со всех сторон прибывают гости.
Острые ножи перерезают горло связанным но ногам баранам, в медные чаши льется темная кровь.
Пьют теплую кровь мужчины и женщины, дети и старики.
Громче затирала музыка. Появляется высокая повозка, а в ней нарядно украшенный жеребенок — ликует толпа.
Шатер Тарагая. Вечер.
Тарагай подносит двухлетнему сыну чашу с вином.
Мальчуган улыбается, борется со сном.
Лекарь точит кривой нож о брусок.
Спит маленький наследник Тарагая.
Лекарь двумя пальцами оттягивает кожицу на конце отросточка и мгновенно отрезает кусочек. Брызнула кровь!
Тарагай вонзает в землю меч у головы сына, возносит руки к небу.
Предгорье. Стойбище скотоводов. Вечер.
Еще громче грянула музыка, кучки музыкантов находятся в разных местах праздника. На самом высоком холме перед белоснежной юртой сидит Тарагай, богатый скотовод племени Барлас. Перед пим святой старец Куляль, родственники, близкие друзья.
— Пусть сын твой, Тарагай, будет красив, как кустарник рая, чист, как святая вода Евфрата, смел в борьбе с безбожниками и христианами, как лев нубийский, и всегда пусть ведет войны — прекрасный и справедливый, как пророк Магомет! — сказал Куляль.
Школа. Утро.
На земляном полу, устланном циновками, сидят группками ученики. Перед каждым раскрытая книга.
— И вот я научил тебя писанию, мудрости, Торе, Евангелию... — читает десятилетний Тимур. — И вот ты делал из глины подобие птиц, с моего дозволения...
— Объясни эти слова, Тимур... — говорит учитель.
— Почтенный Береке, Аллах говорит, что все в мире и сама жизнь существуют по его повелению.
— Ты делаешь успехи, Тимур. Дети, посмотрите в окно!
Из-за гор показался первый луч солнца. Он ударил в лицо Тимуру, скользнул по стене, осветил изречение из Корана.
— Вот оно — божье чудо! — воскликнул учитель. — Божье повеленье! Я рад за тебя, Тимур...
— И я радуюсь, учитель. Потому что владыка мира должен быть ученым человеком...
— Ты хочешь стать владыкой мира?
— Я буду покорителем и владыкой мира. Я подниму над всем миром зеленое знамя ислама и белое знамя победы.
Саид, самый высокий и плечистый мальчик в школе, вскочил с места:
— Мир принадлежит богу! Не хочешь ли ты быть соперником бога? Пророк сказал: «А больше всех из людей будут наказаны в день Страшного суда те, кто подражает творениям Аллаха».
— Мой отец видел сон еще до моего рождения, — ответил Тимур. — Толкователи объяснили, что этот сон предвещает мне славное царствование...
Мальчик, сидевший рядом с Тимуром, встрепенулся, оглянулся на улыбающихся товарищей:
— Расскажи про сон, Тимур...
— Нет, я не буду рассказывать. Вы не верите, вы смеетесь надо мной, но когда сбудется, тогда поверите, и перестанете смеяться, и пожалеете, что смеялись! И раскаетесь, что смеялись, и попросите у меня прощения! — На лице Тимура засверкали глаза владыки-деспота.
Школьники притихли.
Улица стойбища. Утро.
Тимуру уже лет десять. С поднятым вверх игрушечным клинком несется он по солнечной улице, отдавая приказания.
— Кто назначил тебя амиром? — спрашивает Саид.
— Моя бабушка, — отвечает Тимур. — Приходите ночью в тот сарай, и я вам что-то расскажу важное...
Сарай. Ночь.
— Моя бабушка, — рассказывает Тимур своим сверстникам в сарае, — имеет дар отгадывать. Она увидела однажды во сне, что одному из ее сыновей или внуков предстоит завоевать царство и проторять дороги. Этот герой — я! Мое время приближается. Кланяйтесь и клянитесь в верности! Кланяйтесь! Кланяйтесь мне!
И все поклонились Тимуру, кроме Саида, который остался стоять, насмешливо глядя на Тимура.
— Почему ты мне не кланяешься, Саид?
— Я не верю ни тебе, ни твоей бабушке. У меня тоже есть бабушка, и она видела тоже во сне, что я великий богодур. Давай бороться, кто победит, тот и прав.
— Хорошо, — сказал Тимур и обхватил плечи Саида, но Саид был выше и бросил Тимура на землю.
— Ну, чья бабушка умнее? — спросил Саид и рассмеялся.
— Помиритесь, помиритесь! — закричал Файзулла. — Нехорошо так вести себя между сверстниками!
— Помиритесь, помиритесь! — закричали вокруг.
— Хорошо, — сказал Тимур, — я согласен помириться с тобой, Саид, из жалости к тебе. Я прощаю тебе твое неверие, Саид.
— А я прощаю тебе твою наглость, Тимур! — сказал Саид и протянул Тимуру руку.
Тимур протянул руку Саиду, они обнялись, и в этот момент Тимур сильно ударил Саида головой в лицо. Кровь мигом залила лицо Саида, и он упал как подкошенный.
— Вот видите, — негромко сказал Тимур, — что случается с теми, кто не верит в меня! Кланяйтесь! Кланяйтесь! Кланяйтесь! И клянитесь, что никогда не оставите меня! И ты, Саид, — обратился Тимур к Саиду, которого подняли с земли и который едва стоял на ногах, — будешь ли ты мне верен до конца?
— Буду, буду верен, — разбитыми губами пробормотал Саид.
Тимур и его товарищи играют в кости. У Тимура получилась «стойка» — самая сложная фигура.
— Ты наш амир! — закричали дети. — Приказывай.
— Повесить его! — указывает подросток Тимур на худенького мальчугана. — Он не верит, что я буду владыкой мира. Саид и еще двое бросаются на испуганного товарища, ловко набрасывают веревку на толстую потолочную балку. Несчастный захрипел, болтает ногами. Заплакали, закричали подростки, кто-то убегает.
В сарае появляются взрослые, снимают потерявшего сознание мальчика, бьют палками Тимура. Он огрызается, словно волчонок.
Река. Вечер.
Тимур и Файзулла купаются ярким солнечным полднем в сверкающей от солнца реке. Ныряют, плавают наперегонки.
— Файзулла, кто раньше доплывет до того куста, тот станет ханом, — говорит Тимур.
— Поплыли! — смеется Файзулла. Оба плывут изо всех сил. Файзулла опережает Тимура, уже почти коснулся куста рукой, но в последний момент Тимур подхватил плывущую по воде палку и коснулся ею раньше.