— Ты, Мария, — дьявол, говорит он.
Мария пересчитывает деньги, поднимает глаза и говорит Бар-Авве:
— В следующий раз я за такие деньги с тобой спать не буду. Приноси больше. Ты слишком воняешь.
Яркий солнечный день. Шумный восточный базар. Блеют бараны, кудахчут куры. Шум голосов. Продают и покупают. В толпе выделяется красавица Мария, вся в золоте. За ней слуги с корзинами. Ведут осла с корзинами. Мужчины смотрят ей вслед и причмокивают, женщины плюют ей вслед. Одна женщина стукнула своего мужа, который загляделся на Марию. Мария идет, гордо, независимо улыбаясь.
В другом конце базара Марфа и Лазарь торгуют оливковым маслом. Подходит Мария. Здоровается. Лазарь радуется ей, Марфа хмурится и говорит, что она может купить оливковое масло в другом месте. Мария отвечает, что она хочет купить это масло. Она знает, что самое лучшее масло наше, с наших оливковых деревьев. Спрашивает, сколько стоит. Марфа называет очень высокую цену. Мария говорит, что дорого. Марфа отвечает, что денег у Марии хватает и ее деньги самые дешевые. Мария говорит, что ей завидно. Ее, Марфу, ни один мужчина не любит. Марфа отвечает, что только неприличная женщина может говорить такие слова при мальчике, и указывает на Лазаря. Мария и Марфа продолжают обмениваться едкими репликами, когда подходит Иуда из Кариота с ящиком и просит подать на нищих.
— Здравствуй, Марфа, — говорит Иуда.
— Здравствуй, Иуда. Где учитель? — говорит Марфа.
— Он удалился для молитвы.
Марфа дает Иуде деньги. Иуда просит у Марии. Мария отвечает:
— Пошел прочь.
— Такая богатая женщина, и жалко дать на нищих, — говорит Иуда. — Нищие — это Божьи люди.
— Не приставай, — отвечает Мария, — Знаю я этих Божьих людей. Только и ищут, где б что украсть.
Подходит слуга-нубиец и пинает Иуду ногой. Вмешиваются посторонние, разрастается скандал. Мария ругается с толпой. Иуда говорит Марфе:
— Успокой свою сестру.
— Она мне не сестра, не хочу ее знать, — отвечает Марфа.
Толпа подступает к Марии. Она кричит толпе:
— Вы завидуете мне! Мужчины врут своим женам, потому что хотят мое тело, а женщины завидуют, потому что тела их дряблые, никому не нужные.
Появляется женщина, которая вытаскивает своего мужа и кричит:
— Скажи развратнице, кто она. Как она детей моих хотела оставить без куска хлеба.
Тут же плачут дети. Толпа угрожающе шумит. Тогда Мария вскакивает на помост и кричит толпе, что все они слабоумные и коварные грешники. Римские язычники чище и лучше их, жителей этой грязной страны. Толпа в ярости начинает метать в воздух пыль, бросать свои одежды и кричать, что эта блудница, которая спит с врагами, с язычниками, смеет оскорблять их, благочестивых иудеев. Марию хватают, она яростно сопротивляется, кого-то укусила за руку, кого-то ударила ногой. И при этом продолжает кричать оскорбления толпе. Какая-то женщина плюнула на нее, посыпались удары. Бьют и ее разбегающихся слуг. Марфа торопливо уводит плачущего Лазаря, который пытался помочь Марии.
— По Моисееву закону ее надо побить камнями, кричали из толпы.
И Марию поволокли на пустырь.
— Народ, — сказал появившийся перед толпой Иахим. — У нас, иудеев, есть хороший обычай: в сомнительных случаях советоваться со знаменитыми раввинами. Не забывайте, что эта женщина все-таки из уважаемой семьи и вдова уважаемого человека.
— Отведем ее к тому пророку Галилейскому, сказал какой-то книжник. — Пусть объяснит нам, как с этой женщиной поступить. Вы ходите слушать этого пророка, верите ему, вот и испытаем его, насколько он мудр. Как, с одной стороны, не нарушить Моисеев закон, а с другой стороны, проявить милосердие.
— Где учитель? — спросил кто-то у Иуды.
— Учитель сидит на берегу, — ответил Иуда.
Марию волокут, тащат за волосы по земле. Она продолжает кричать, извиваться. Ее держат несколько мужчин. Наконец ее бросили на землю, придавив голову ногой, и она видит перед собой грубые сандалии и слышит голос из толпы.
— Учитель, эта женщина взята в прелюбодеянии, а Моисей в законе заповедовал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь?
Перед лицом Марии появился палец, который что-то чертил на земле. Толпа молчала, дышала вокруг, ожидая ответа. Палец исчез от лица Марии. Значит, человек выпрямился.
— Кто из вас без греха, первый брось в нее камень, — услышала Мария.
И опять палец появился перед ней и чертил что-то, писал на земле. Мария почувствовала, что ее отпустили. Ноги у лица ее исчезли, и лишь сандалии учителя были перед ней, и палец продолжал что-то писать на земле. Мария бессильно лежала в крови, истерзанная, пыльная. Палец вновь исчез, и учитель сказал:
— Женщина, где твои обвинители? Никто не осудил тебя.
— Никто, — отозвалась Мария разбитыми губами.
— И я тебя не осуждаю. Иди и больше не греши.
Сандалии пропали от лица ее. Мария силилась подняться, но не могла. Она видит, с трудом приподняв голову, удаляющуюся фигуру в голубом плаще. Мария долго лежит обессиленная. Потом она чувствует, что кто-то касается се. Это плачущий Лазарь. Лазарь оправляет на Марии одежды и целует ее.
— Будь они прокляты, — все время повторяет Мария.
Она сидит на жарком солнце, и ее трясет озноб.
— Мне холодно, — повторяет опа, стуча зубами. — Будь они прокляты.
Лазарь приводит избитую, окровавленную Марию к себе в дом, сажает ее на лавку, бежит за водой. Входит Марфа, спрашивает, где Лазарь был, она искала его по всему городу. Марфа видит избитую Марию и спрашивает, зачем он ее сюда привел, она здесь не нужна. Мария сидит обессиленная, ничего не отвечает. Лазарь продолжает вытирать лицо Марин мокрым полотенцем, говорит Марфе:
— Ее учитель не осудил, а ты осуждаешь.
Марфа замолчала, сидит и смотрит. Потом поднялась, вышла, вернулась со своим платьем и подала Марии. Вдруг слезы брызнули у Марфы из глаз. Заплакала и Мария. Они обнялись. И Лазарь обнял их обеих. Так и стояли плача. Потом начали между собой говорить. Какой-то трогательный разговор. Марфа говорит, что часто думала о ней и плакала наедине с собой. Ей надо отсюда уезжать. Куда-нибудь. Здесь ей жизни не будет. Мария отвечает:
— Я и сама это поняла. И хочу уехать в Рим.
Марфа замолчала, побледнела, но потом сказала:
— Может, для тебя это лучше.
— Есть человек, который меня любит. Знатный римлянин. Он меня возьмет в Рим.
Марфа говорит ей, что жить с римлянином, с язычником — большой грех. Мария отвечает, что ей грехи не страшны, одним грехом больше.
Вечерние сумерки. Стоят упакованные тюки. Нубиец носит ящики. Мария укладывается, перебирает вещи, потом бросает их, складывает украшения и в одной из шкатулок находит гвоздь, смотрит на него и кладет в свою сумку.
Дорога в Иерусалим. Мария, Марфа и Лазарь на повозке. Проезжают мимо крестов. Вороны носятся вокруг трупов. Вдали на горе маячит одинокая фигура человека, смотрящего вдаль.
Дождь. Вечер. Повозка подъезжает к долине Геенна Огненная. На огромном пространстве кучи мусора и нечистот, объятые пламенем. Какие-то горбатые, длиннорукие люди ворочают горящие нечистоты, подбрасывая все новые с подъезжающих повозок. Дым и смрад в воздухе. Над горящими нечистотами носятся вороны и грифы. Марфа рассказывает испуганному Лазарю, что после смерти царя Соломона часть иудеев, соблазнившись и переняв обычаи у живущих вокруг язычников, закалывала здесь младенцев, принося их в жертву идолу огня Молоху. Позднее, обратившись, иудеи так возненавидели это место, что превратили долину Геенну в большую свалку, куда свозят отовсюду нечистоты и сжигают их. С тех пор долина Геенна начала называться Геенна Огненная и стала земным образом ада. Лазарь притих и попросил ехать быстрей. Но вдруг у Марии глаза радостно заблестели. Она стала возбужденной, хрипло засмеялась и на хриплом, мужском, непонятном языке стала кричать непонятные слова:
— Алука... Алука... Рашеф... Девер... Азазел... Дай... Дай...
Лошади начали биться, стали на дыбы. Повозка опрокинулась, все вывалились. Мария вскочила и начала прыгать и плясать меж огней. Больших трудов стоило Марфе и Лазарю с помощью горбатых и хромых работников свалки поймать Марию, повалить ее и связать. Мария отбрасывала их от себя с нечеловеческой силой. Марию перенесли на повозку и с трудом, сдерживая хрипящих и косящих глазом лошадей, повезли назад в Магдалу.
Магдала. Поздний вечер. Марфа принимает у себя в доме Иисуса. Целует ему руку. Говорит, что не знает, как быть. Плачет. Руки у нее искусаны, забинтованы. Говорит, что рабы и слуги боятся подойти к сестре, она бьет всех, кусает. Из соседней комнаты слышен вой и визг. Иисус говорит Марфе, чтобы она принесла таз с водой.
В соседней комнате Мария лежит вся в лохмотьях, мокрая, в испарине, с пеной на губах. Лазарь кормит ее с палки, заталкивает пищу в рот, как животному. Руки Марии скованы цепью. Она тянется к еде, по цепь не дает. Тогда она напрягается и разрывает цепь. Слуги бегут от нее.
Ночь. Луна светит в окно. Иисус велит поставить таз, полный воды, у открытого окна. Отражение луны колеблется на воде. Иисус спокойно подходит к беснующейся Марии и кладет ей руку на воспаленный лоб.
— Выйди из человека, ты, нечистый дух, — строго и властно сказал Иисус. — Как имя твое?
— Бельфегор, — послышался гортанный выкрик из Марии.
— Я повелеваю тебе, Бельфегор, выйти из Марии и впредь в нее не входить.
Раздались визг, стон, Марию сотрясло, и таз с водой задрожал, часть воды расплескалась.
— Теперь ты, бес Лефиафан, — сказал Иисус. — Изыди вон.
Вновь сотрясся таз с водой, и вода расплескалась.
— Маммои, изыди... Изыди в бездну.
Снова сотрясся таз.
— Бес Асмодей, овладевший телом Марии, изыди... Изыди, Асмодей.
Таз задрожал.
— Изыди в бездну, бес Люцифер, я повелеваю тебе.
Таз едва не опрокинуло, много воды расплескалось.
— Вельзевул, — сказал Иисус. — Я узнаю тебя, Вельзевул.