Но то было тогда, а теперь — это теперь.
Какова концовка вашей истории? Когда вы это устанавливаете, вы можете решиться на специфическую концовку. Вы всегда знали, какой будет ваша концовка, теперь вы можете осуществить ее. Но, главное, ваша концовка все еще работает? Она все еще эффективна? Не нужно ли вам изменить концовку из-за изменений, сделанных Вами в первых двух актах? Не думали ли вы о другой концовке, о новой, более драматической, более визуальной, чем первая?
Не думайте слишком долго об этом, просто делайте концовку. Если вы будете пытаться вообразить себе «правильную» концовку, вы никогда не сделаете ее. Выберите концовку, которая работает, которая подходит к вашей истории. Когда вы будете ее писать, вы обнаружите, эффективна она или нет.
Доверьтесь процессу. Он больше вас; полюбите «Силу», она будет с вами, если вы будете с ней; не воюйте с ней и не вставайте на пути вашей истории, заставляя работать то, что не работает.
Многие спрашивают, есть ли точка фокусировки или сюжетный поворот в Акте III. Иногда есть, это зависит от потребностей вашей истории. Ключевая сцена может понадобиться, чтобы «связать» концовку с остатком линии вашей истории.
Решите проблему героя и истории. Изменяется ли ваш герой (ваша героиня) во время сценария? Если да, воздайте ему (ей) в Акте III. Покажите это изменение визуально, драматически, чтобы разрешить вашу историю. В «Энни Холл» разрешается характер героини, в «Без злого умысла» — история.
В «Энни Холл» Элви Сингер не изменяется, он такой же в конце сценария, каким был вначале. Циничный, преисполненный жалостью к себе и сомневающийся, он хочет, чтобы Энни Холл соответствовала его воображению и ожиданию того, каким, по его мнению, должны быть отношения между ними. Помните сцену, когда они вдвоем готовят омаров в кухне? Их надо бросить в кипяток, но оба боятся сделать это. Это прекрасная сцена, так же запоминающаяся, как сцена с братьями Маркс из фильма «Ночь в опере, или Утиный суп». В Акте III, после того как Энни ушла от Элви к Тони Лейси (Пол Саймон), он пытается восстановить сцену с омарами с другой женщиной. Та же обстановка, та же ситуация, те же действия, только теперь результат иной; все форсировано, натянуто, неудачно.
Элви Сингер — это герой, который сопротивляется личному изменению на всем протяжении сценария, и это ключевой момент в успехе, выпавшем на долю этого фильма. В монологе в начале фильма Элви говорит: «Я не хотел бы быть членом какого-то клуба, который принял бы меня. Это ключевая шутка моей взрослой жизни в смысле моих взаимоотношений с женщинами». Это пророческие слова, потому что он заплатит за них в конце. Энни изменяется, он нет.
Сценарий заканчивается монологом: «Она вернулась в Нью-Йорк. Она жила в Сохо с каким-то парнем. И когда я встретил ее, она тащила его на просмотр «Печали и жалости». Что я посчитал своим личным триумфом... и сразу вспомнил старый анекдот, в общем, мужик идет к психиатру и говорит: «Доктор, мой брат сошел с ума. Он думает, что он цыпленок». И доктор говорит: «Ну что же вы его не привели?» И мужик говорит: «Я бы сделал это, но мне нужны яйца». Да, это почти то же, что я думаю о женщинах. Они все иррациональны, безумны и абсурдны... но, я полагаю, мы снова завязываем отношения, потому что большинству из нас нужны яйца».
Его характер не изменяется, в конце он одинок, так же циничен и упрям и идет своей дорогой, каким он был всегда. Его нежелание измениться, развиваться и расти приводит его в эту точку. Печально, хотя и трогает зрителя: понятный и универсальный комментарий к состоянию человека.
«Без злого умысла» разрешает историю. В конце Акта II Галлахер знает, что именно Эллиот Розен из следственной группы начал против него расследование. Когда начинается Акт III, необходимо разрешить два компонента истории. Он не должен совершать ошибочных поступков и должен разрешить свои отношения с Меган.
Как только Галлахер узнает, кто виноват, он следует за ними и совершает отмщение. Самое первое, что он делает, — покупает телефон с автоматическим ответчиком, затем он переводит деньги в банке (на счет Комитета по развитию Майами), затем звонит Квинну, окружному прокурору, и договаривается о встрече. Излишне говорить, что его телефон нелегально прослушивается Розеном. На парковой скамейке, в месте их встречи, Галлахер сообщает окружному прокурору, что он выведает все, что возможно, об убийстве профсоюзного лидера, но сообщит о своих находках только в том случае, если будет сделано публичное заявление, снимающее с него подозрения. Квинн говорит, что он подумает, что можно сделать.
Галлахер приходит в квартиру Меган, чтобы просить прощения, они заключают мир и заканчивают тем, что проводят ночь вместе.
Он уходит на рассвете.
Квинн делает публичное заявление, оправдывающее Галлахера. Это означает, что кто-то совершил грубую ошибку, когда расследование было опубликовано в газете. Меган получает предложение от Розена, которое сбивает ее с ног. «Я этого не принимаю», — говорит источник Меган. «Квинн просто заложил нас обоих, — говорит Меган. — Вы пошли не за тем парнем. Я писала об этом».
Розен, в отместку за заявление, оправдывающее Галлахера, намеревается предать суду и Квинна и Галлахера.
Написанная рукой Меган история публикуется, и там сообщается о том, что окружной прокурор был подкуплен Галлахером, и после этого начинается настоящее светопреставление. Никто не может понять, что происходит, и все в замешательстве. Галлахер добился полного отмщения. Даже его дядя из преступного мира (Лютер Адлер) доволен. «Он сын своего отца», — гордо объявляет он.
И это приводит нас к ключевой сцене конфронтации в Акте III. Специальное расследование было начато по приказу Уэллса, заместитель генерального прокурора в Министерстве юстиции США по борьбе с организованной преступностью. Он говорит всем, имеющим отношение к этой истории, что он хочет понять, «что, во имя Христа, здесь происходит». Он хочет, чтобы Меган рассказала ему, кто был ее источником в истории с подкупом окружного прокурора. «Вы знаете и я знаю, что мы не можем говорить вам, что можно публиковать в газетах, а что нет, — говорит он Меган и ее адвокату. — Мы надеемся, что пресса будет работать ответственно, а если нет, тут уже ничего не попишешь. Но мы не можем допустить, чтобы кто-то давал утечки, преследуя собственные цели. Это незаконно. Даже хуже, это плохо». Он смотрит Меган прямо в глаза и спрашивает, откуда у нее информация.
«Те, кто рассказал мне о мистере Квинна, — отвечает она, — не давали утечки. Это не для печати. Я все решила сама. Я могла бы вам назвать этих людей, но, если я это сделаю, вам нужно будет что-то предпринять. И кто-то еще пострадает. (С печальной улыбкой.) Так что это действительно очень просто. И это всегда было так. Я могу кому-то навредить. (Пауза). Или могу никому не навредить. Никаких правил. Только я... Я не скажу. Если я должна сесть в тюрьму, придется сесть в тюрьму».
Это трогательное и искреннее заявление об ответственности и преданности, оно далеко от начальной сцены, где она просто сочиняет свою историю, не думая о последствиях. На каждое действие всегда находится равное ему противодействие.
Квинн вынужден подать в отставку, а Эллиот Розен уволен. В конце Майкл Галлахер на своей лодке, готовый отплыть, когда появится Меган. Они разбираются в своих отношениях. «Что мы теперь будем делать, Майкл?» — спрашивает она. Он смотрит на нее немигающим взглядом, улыбается и говорит просто: «Почему ты не даешь мне пива?» Затемнение. Конец.
Акт III фильма «Без злого умысла» — прекрасный пример драматического откровенного признания, представляющий собой все, чем должна быть конечная сцена конфронтации; это хорошая драма, и она разрешает историю. Вся вещь сцепляется благодаря изоляции двух драматических элементов, необходимых для разрешения этой истории.
При подготовке Акта III первое, что вы должны сделать, определить элементы истории. Изолируйте их. Попробуйте найти ключевую сцену, которая будет удерживать все. Затем изложите Акт III на четырнадцати 3x5 карточках.
Пройдитесь по карточкам до тех пор, пока вы не почувствуете, что история продвигается успешно. Затем начните писать. Вы увидите, что вы уже работаете автоматически, вам приятно писать и чувствовать линию истории. Вы все еще не будете знать, работает то, что вы пишете, или нет, потому что вы не можете ничего видеть, но ощущение у вас приятное. На этой стадии это будет работать, невзирая на ваши сомнения и неуверенность. Только продолжайте писать. Доверьтесь процессу. Изложите историю, сцена за сценой, страница за страницей.
Все, что вам надо сделать для завершения Акта III, — это сесть вовремя перед блокнотом, пишущей машинкой или экраном компьютера.
Вы можете даже начать обдумывать ваш следующий сценарий.
Все будет идти плавно и легко вплоть до нескольких последних страниц сценария. Тогда вы можете почувствовать себя странно, обнаружить, что вы «пусты», не зная, что писать, и не имея желания закончить сценарий. Вы будете искать и найдете любой повод, чтобы избежать писания.
Это действительно очень забавно: после недель и месяцев подготовки, исследований, приверженности работе, боли, тяжелого труда и беспокойств, после недель сомнений в себе, страхов и неуверенности, после недель долгой и упорной работы вы вдруг захотели бросить все, когда вам остается написать всего несколько страниц.
Это абсурд, вы фактически не можете принимать это слишком серьезно.
Что вы будете делать?
То, что происходит с вами, — обычное явление среди писателей. Это начинается на уровне подсознания. Каждый писатель, с которым я знаком, включая и меня, испытывает этот феномен. Эмоционально вы не хотите завершать сценарий. Вы хотите продолжать его, не заканчивать его. Это похоже на ужасные взаимоотношения: неважно, что они ужасны, все же такие взаимоотношения лучше, чем вообще ничего.
Тот же принцип относится и к писанию вашего сценария. Трудно закончить его. Это бы