— Кто съест? Трясогузки? — Очередной камень, брошенный в огород Карди, глухо брякнул об огромную каменную насыпь, и в глазах мальчишки зажегся огонь, тетенькой напрочь проигнорированный.
Она точно знала, что нужно очередному неразумному ребенку, а потому стремительным движением сцапала строптивца за ухо и потянула в дверь.
— Ага, трясогузки. Которые по ночам крыши у домов проламывают и на булыжной мостовой борозды оставляют. Пошли в трактир, кому говорю!
— Правильно, малец, соглашайся! Там знаешь, какое пиво! А в замке этом гадостном… — незаметно подошедший оборванец с печальным «рыбьим» лицом под взглядом разносчицы осекся, попятился, и закончил довольно скомкано, — …ничего хорошего нет, я проверял.
Волшебное слово «проверял» оказало на Вэра успокаивающий эффект: «проверял» — это не слухи, непонятно откуда пошедшие.
— А чудовища?
— О, если кто-нибудь меня угостит, я тебе такое расска…
Продолжить карьеру народного сказителя неопрятному горожанину не удалось: рыженькая выпустила вэрово ухо, таким же стремительным движением выдернула из темноты дверного проема метлу на крепкой длинной ручке, и с широким замахом обрушила ее на знатока.
Как ни странно, тот успел увернуться.
Получивший волю, Ивиэр решил не вмешиваться в разборки сумасшедших и зайцем метнулся по дороге к замку. Как ни странно, спустя несколько шагов его догнал оборванец со свежей царапиной поперек лица. И хотя еще минуту назад именно он называл замок гадостным и не советовал туда ходить, сейчас он с испугом поглядывал назад, а не вперед.
— Так нехорошее место, говорите? — Едко поинтересовался Вэр, не сбавляя скорость. Похоже, этот взрослый не собирался его останавливать, но кто знает? Лучше держать дистанцию. Не может такой пропитый доходяга долго удерживать большую скорость.
— Отвратительное, — все еще оглядываясь назад и спотыкаясь, подтвердил мужик, а потом перевел все-таки взгляд на невольного собеседника. — Серьезно тебе говорю. Там от самих стен ужастью веет, не говоря уже об остальном. Вон за тем поворотом тропка вниз будет, спускайся со мной. Неужели тебе по ночам страховидал за окном не хватает, что ты еще и днем на них в самом логове полюбоваться хочешь?
Карди-сайас, высветленный ярким летним солнцем до нежного кремового цвета, исчерканного густым синими тенями, на взгляд Ивиэра, веял не ужастями, а приятной прохладой. А еще, в отличие от остального города, он не был грязным. И возле него не галдели, перекрикивая сами себя, птицы. Перегревшийся в толстой тяжелой куртке наследник Карди понял, что больше всего на свете хочет внутрь.
— То есть, чудовищ вы в замке лично видели, когда проверяли?
— Не, что я, дурной? — Искренне удивился горожанин. Обиделся даже. — Я дальше ворот не заходил. Меня как жутью холодной шибануло, так я назад и повернул. Да и зачем? Там после слуг да проверяльщиков государевых все равно, небось, поживиться нечем. — На этой фразе голос мужичка обрел богатство интонаций, не все из которых Ивиэр смог разобрать, но те, которые дешифровке поддались, сыну почившего барона однозначно не понравились. — Эх, теперь на наследников вся надежда!
— Ну, допустим, приехал наследник, и что дальше? — Буркнул Вэр. Нет, даже в самых смелых мечтах он не ждал фанфар по поводу своего приезда, но реальность глумилась над ожиданиями как-то особенно изощренно.
— А дальше заживем. Дело свое открою… — Съехал взглядом на облака еще один мечтатель.
Вэр узнал эти интонации безошибочно, и с мстительным сочувствием от души посоветовал:
— Открывайте сейчас.
— Не, сейчас что, вот когда наследник приедет, да дела в порядок приведет… — Мужик остановился, и Ивиэр тоже невольно сбавил шаг. — Вот она, тропочка, чуть не до самых казарм идет. Пойдешь? Нет? Ну, как знаешь. А когда будешь ноги уносить, дуй лучше по дороге, как пришел — и скорость больше развить можно, и шею не свернешь, если навернешься. — Поделился ценным соображением заботливый взрослый, и бодро зашагал по еле приметной тропинке, угадываемой на крутом буром склоне, покрытом сухой короткой щеткой травы, только благодаря редким проплешинам на поворотах.
— Обязательно. — Пообещал в удаляющуюся спину мальчик, и тут же выкинул совет вместе с советчиком из головы. Несмотря на все предостережения, отцовский замок тянул его, как магнит.
Подойдя к надвратной арке, Ивиэр осторожно коснулся нагретых солнцем камней. От папиного замка веяло не ужасом, а теплом и… ожиданием? Готовностью?
Мальчик потряс головой и решительно шагнул внутрь.
Глава 11
Повсюду царила глубокая, всеобъемлющая тишина, от которой звенело в ушах и бежали мурашки по коже. Довольно быстро Вэр понял, что в замке нет ни одного живого человека, да и обещанных чудовищ тоже не обнаружилось. Это и радовало (ага, наврали все, брехуны паршивые!), и огорчало одновременно (эх вы, а обещали-то… а еще взрослые…).
Пустые коридоры с брошенными впопыхах мелочами, пустые комнаты, выглядящие так, будто владельцы спасались бегством по меньшей мере от извержения вулкана, аккуратный, хотя и пыльный архив, до которого, видимо, никому и ни при каких обстоятельствах не было дела. Родовое святилище с дверью нараспашку поприветствовало потомка такими жуткими резными харями, что Вэр впервые в жизни брякнул подслушанное у конюха выражение и убрался исследовать хозяйственное крыло. Зато тут его — не иначе, предки поспособствовали, — посетила удача. Вэр нашел первое неразграбленное помещение: притаившийся за кухней чулан с копчеными окороками, и обрадовался им так, будто отыскал золотые слитки — завтрак был слишком давно для того, чтобы о нем вспоминать, а тут такое изобилие!
Напластав несколько кусков мяса, Вэр побрел дальше, завороженно смотря по сторонам. Все проблемы и горе отошли на второй план. Замок, пустой и будто заколдованный, поглотил внимание целиком, растворив в тишине все, что к нему не относилось. Коридор будто сам стелился под ноги, и вскоре Ивиэр обнаружил себя на лестнице, ведущей в полуподвал. Темнота, скрывающая нижние ступеньки, к прогулкам не вдохновляла, но привыкшие к полумраку глаза различили слабые блики на камнях, будто там, внизу, есть приоткрытая дверь в комнату с окном.
Вэр дожевал последний кусок, вытер руки о штаны — все равно их уже никакой стиркой не спасти, так стоит ли беспокоиться о такой малости? — и решительно направился вниз. Заглянул в приоткрытую дверь и решил, что возможно этого делать не стоило. Во всяком случае все сказки и весь здравый смысл хором твердили, что в лабораторию колдуна без ведома хозяина заходит нельзя. Если, конечно, не хочешь до конца жизни квакать, или там чешую полировать.
С другой стороны, а кто у нее сейчас хозяин?
Поколебавшись пару секунд и дав самому себе самое честное слово ничего не трогать, Вэр распахнул дверь. В этой комнате папа наверняка проводил кучу времени, сам обставлял ее, покупал вот эти странные штуки и аккуратно перебирал вон те… Просто развернуться и уйти отсюда было решительно невозможно! Ой, а это, интересно, для чего?
Увлекшись рассматриванием фигурных стеклянных бутылей, заполненных разноцветным песком, Ивиэр пошел вглубь комнаты и вздрогнул. За темным от времени стеллажом, пахнущим мастикой, травами и еще чем-то резким и незнакомым, высился человеческий скелет. Высился довольно спокойно, кидаться на визитера не собирался, и вообще, как заметил Вэр, с опаской и любопытством обошедший находку по кругу, оказался надежно прикручен к подставке на колесиках. Кости, соединенные между собой толстой медной проволокой, белели в полумраке, и, кажется, немного светились. Или нет?
Вэр наклонился, чтобы удостоверится — глаза его не обманывают, — когда слева раздался нарастающий громкий шорох.
Попытка стремительно обернуться на звук к успеху не привела — Вэр споткнулся, потерял равновесие, успел увидеть боковым зрением, что на него летит большое и желтоватое, и врезался боком в свой недавний объект интереса. Удержаться на ногах это не помогло, зато ухо и щеку обожгла резкая боль — не все концы проволочек были скручены как следует. Младший Карди безуспешно попытался уцепиться за единственную опору и внезапно понял, что больше не падает. И, что не менее важно, никто на него не нападает. Даже шорох прекратился.
Следующее осознание было не менее любопытным — Вэр понял, что не растянулся потому, что его аккуратно придерживает за плечо давешний скелет, измазанный его, Вэра, кровью. И смотрит на него пустыми глазницами с этаким доброжелательным любопытством. Подождав пару секунд и не дождавшись никаких действий от потустороннего обитателя мальчик выдохнул (с удивлением обнаружив, что все это время не дышал), выпрямился и аккуратно попятился, вытягивая рукав из белых гладких пальцев. Нежданный помощник не возражал. Убедился, что ребенок твердо стоит на ногах, убрал руку и едва заметно кивнул. Вэр отчетливо ощущал исходящее от него добродушное внимание.
«Значит нападать не будет», — решил Ивиэр, и принялся за выяснение следующего по срочности вопроса: что же это летело и шуршало, а потом нервно хихикнул: по полу рассыпалась стопка листов старой желтоватой бумаги, сдутых с полки сквозняком.
— Да уж, вот и чудища нашлись!
Встряска второй раз за день привела беглеца в чувство. С Ивиэра будто морок слетел: он тут бродит, раскрыв рот, а там эти гильдейские прихлебалы уже, небось, к городу подъезжают! И что делать?!
Костлявая рука взъерошила волосы, успокаивая, и Вэр твердо приказал себе не паниковать, а потом оценивающе смерил взглядом жалельщика. Он же папин, так?
— За мной тут нехорошие люди гонятся, поможешь?
А что? Раз уж скелет настроен мирно, — упасть, вон, не дал же, — почему бы и не попробовать? В смысле, союзника заполучить? Ивиэр, конечно, изначально собирался просить помощи у живых обитателей замка, но тут уж не до капризов. Да, можно попробовать заявиться в магистрат и представиться, но не пристукнут ли его добрые горожане на радостях? Учитывая отношение местных к семейству Карди и обстоятельства появления в городе самого Вэра — без сопровождения, в крестьянской одежде и с преследователями за спиной — сценарий куда более вероятный, чем радостное принесение вассальной клятвы. И дед-сеновоз, и горожанин, конечно, говорили о том, что хотят скорейшего появления наследника, но Вэру показалось, что предоставь людям выбор — они выберут неведомого маркиза, а не очередного «кровопийцу». Ничего, и без них как-нибудь обойдется!