Оввер почувствовал себя борзой, разве что в охотничью стойку не встал. Даже желание пересесть на подлокотник кресла леди, ласково обнять за плечи и, утешая, погладить по роскошным, мягко блестящим в волшебном свете волосам, зарыться в них пальцами, приутихло. Хотя целиком и не исчезло.
— Дариона, скажите, а как проблему решили в прошлый раз?
— Никто не знает, — задумчиво нахмурилась даоин ши и, не замечая этого, практически зеркально скопировала недавнюю мрачно-напряженную позу барона. Разница была одна, но значительная: у феи при этом открылся очень интересный вид на декольте. — Говорю же, выживших было мало, до летописей у них руки дошли в последнюю очередь. Вроде бы к этому как-то приложили руку люди, но что это были за люди и как прикладывали, не известно. И даже то, что они вообще во всем этом участвовали — информация на уровне слухов.
Наверное это было неправильно, но в голову призрака снова поверх, из-под и сквозь мысли о текущих проблемах лезла всякая ерунда. Барон смотрел на безнадежно рассуждающую о предыдущем вымирании фэйри даоин ши, а перед внутренним взором стояла его жена, молодая, вечно прекрасная, смеющаяся. Почему он не помнит ее повзрослевшей или старой? Ведь погиб, когда ей было двадцать один, и с тех пор обретался в замке безвылазно. Правда, первые пятьдесят лет прошли как в тумане, и он в принципе помнил их очень плохо, но ни одного воспоминания о любимой супруге в этих обрывках памяти не было. Только юная смешливая девчонка, так не похожая…
Призрак с усилием моргнул, отгоняя неуместное видение, и сфокусировал взгляд на фее. Высокой, элегантно-сдержанной, в платье, подчеркивающем все достоинства точеной фигуры. А подчеркивать есть что, особенно грудь. Хотя и бедра, обернутые мягкими складками дымчато-белой ткани тоже вполне…
Барон моргнул еще раз и торопливо ответил, изо всех сил надеясь, что фея отнесла раздумья на счет решения текущей проблемы.
— Но информация логичная. Раз уж вы к эпицентру даже подойти не можете, — фея правильно поняла полувопросительную интонацию и кивнула, подтверждая, — а на людей эта дрянь никак не влияет, логично предположить, что они и участвовали.
— Да, но они ее, проблему эту, и не видят! Даже маги!
Получившая вместо резкой отповеди и приказа немедленно убираться из города рассуждения о поисках выхода, фея повеселела. И даже лицо барона перестало казаться злым и суровым, хотя резкие складки у губ никуда не делись, как и складка между бровей, и плотно сжатые узкие губы. Не сердитое оно, просто усталое и встревоженное.
То, что уходить из Гайтасы все равно придется, фея понимала, но на душе немного потеплело все равно.
Голос призрака сделался бархатистым, почти мурлыкающим. Он доверительно наклонился в сторону феи и негромко сообщил:
— Зато я вижу. И у меня есть один знакомый человек, которому что-то очень-очень надо от даоин ши. Хотите я вас представлю?
Дариона отвела взгляд от обаятельной улыбки и встретила внимательный взгляд серых глаз, сквозь которые просвечивали мелкие цветочки на спинке кресла.
— Это было бы замечательно. Как я смогу вас отблагодарить?
Улыбка призрака стала вдвое шире, и Дариона поняла, что не ошиблась — деловая подоплека у щедрого предложения есть. Причем большая.
Ночная Гайтаса, наводненная дивным народцем, располагала барона скорее к философским раздумьям, чем к построению планов, но в замке помимо долгожданного наследника ждал скелет, которому Оввер не то, чтобы не доверял… Скорее, он не доверял сотворившему умертвие Ралто. Кто знает, какая у непутевого потомка была при этом цель и насколько ожившее маготворчество собирается ее придерживаться после смерти хозяина? Если бы последнему Карди телохранитель был нужен, или помощник, не стал бы он тогда скелета к подставке намертво прикручивать (надо будет, кстати, остатки оной подставки как-то от него отколупать, а то несолидно смотрится). А если бы Ралто было нужно учебное пособие по строению человеческого тела, то он не стал бы его оживлять.
Поэтому второй барон еще немного пособирался с мыслями и придержал Песка, давая запыхавшемуся Дешу передышку, а потом и вовсе слез на землю, предоставив нежданно обретенному четвероногому счастью идти следом. Ходьба помогла упорядочить мысли.
— Деш, помнишь, ты говорил, что хочешь познакомиться с даоин ши? Завтра утром, если не передумал, у тебя будет такая возможность.
Что-то в жизнерадостном тоне Оввера заставило сквайра насторожиться, и вместо того, чтобы разразиться радостными восклицаниями пополам с благодарностями, сквайр осторожно уточнил:
— А что, если передумал?
— Тогда все равно придется встретиться, но уже без удовольствия, — честно отозвался барон. — А что, действительно?..
Сквайр перешагнул через что-то мелкое, копошащееся под ногами, и торопливо покачал головой.
— Нет. Если познакомишь, то считай, что мою помощь с наследником полностью оплатил. Вплоть до самого возвращения в Гайтасу из столицы. Или не в Гайтасу, если проиграем. Мне правда очень нужна эта встреча. — Оввер не торопился вставлять комментарии, боясь спугнуть сеанс искренности, и спустя десяток шагов дождался продолжения. Сквайр передернул плечами от порыва прохладного ночного ветра и покосился на невозмутимо шагающего рядом барона. — Не знаешь, ему сейчас что-нибудь нужно?
— Ей. И да, ей очень нужна наша помощь. А нам — ее, и этих славных ребят, — кивком головы показал на оставшихся за спиной гостей города призрак. Сквозь невозмутимость барона вновь пробилась улыбка, на этот раз откровенно крокодилья. — В связи с чем я предлагаю обсудить способы, которыми мы можем отбить атаку маркиза.
Исходные данные были ясны и понятны: есть небольшая, но вполне достаточная для Карди армия Эйомина, есть прокол, от которого страдают фэйри, есть собственно фэйри, страдающие от прокола, есть не слишком боеспособная и не слишком лояльная армия баронства. Ну как армия, гарнизон Гайтасы, немногочисленные вассалы, большинство из которых на текущий момент составляли престарелые вдовы и зеленые юнцы, и, теоретически, ополчение из окрестных деревень, на которое Оввер не стал бы рассчитывать даже в самых смелых полетах стратегической мысли.
Деш, прикидывая, что со всей этой роскошью делать, ожидал обычных тактико-стратегических прений, набивших оскомину еще во время первого места службы, быстро обнаружил, что вместо того, чтобы участвовать в разработке целей, поддакивает воспарившему в планостроительные выси барону.
— Но послушай, если мы оба отправимся искать непойми что, то на кого останется Ивиэр? — Спохватился на середине очередного автоматического кивка сквайр. Замок уже навис над самыми головами, заслоняя собой тонкий серпик растущего полумесяца и отгоняя потусторонних гостей, поэтому посторонних ушей можно было уже не опасаться. — Я не имею ничего против идеи завоевать лояльность гарнизона освобождением города от нашествия фэйри, а благосклонность фэйри — избавлением их от напасти, но как ты себе это представляешь? Я еще не успел проникнуться большой любовью и особыми верноподданническими чувствами к твоему правнуку, но даже я не стал бы оставлять его сейчас один на один с гайтасским бургомистром и отрядами маркиза на границе. Ставлю золотой несит против драного башмака, что сработает закон подлости и Эйомин выступит сразу, как только мы уедем достаточно далеко для того, чтобы немедленно вернуться.
Сам барон в заранее бесперспективное пари впрягаться бы не стал, но лучшего выхода не видел. Если сделать ставку на свою скорость и на порядочность Дарионы, которой он в сложившейся ситуации доверял больше, чем добрым горожанам, шанс поднимался от нуля до все еще не вполне пристойных, но все же приемлемых процентов.
— Я разузнал у Еловницы все, что мог. Она сказала, что волшебной тропой путь до границы безмагии займет около двух часов, а потом полтора-два дня пешком до предполагаемого места эпицентра. Ну, и на поиски того, что послужило причиной, можно отвести примерно половину дня. От нас сейчас требуется не устранение, а разведка, чтобы магам фэйри было над чем голову поломать. Дариона тем временем присмотрит за Вэром и разошлет письма моим-вэровым вассалам, я проинструктировал ее, кому что писать и в каком порядке. Как раз, когда все отряды соберутся, мы вернемся и успеем подготовиться к появлению Эйомина. Уж на пять-то дней фэйри маркиза задержат по-любому, а больше нам и не надо, он ведь тоже не на крыльях от границы к Карди-сайасу полетит, обоз сильно не разгонишь.
Сквайр был реалистом и знал цену подобным планам, а потому только досадливо дернул щекой в ответ на взгляд призрака.
— Перечислить тебе все слабые места этого сумасшествия?
— Не надо, лучше предложи альтернативный выход.
Это был удар под дых: придумать более надежный вариант Деш не мог. Но не соглашаться же из-за этого с подобной безнадежной ерундой? Идею рвануть к королю наплевав на марширующего по баронству маркиза, и добиться там справедливости, покровительства и отряда королевских войск, они обсудили еще раньше и признали полностью бесперспективной. Беда в том, что решение отправиться в неведомое далеко тоже недалеко от этого показателя ушло.
В поисках вдохновения сквайр огляделся по сторонам, но влажные после грозы камни замкового холма делиться вековой мудростью не пожелали. Или человек просто не разобрал их ответ. Волшебный свет остался позади, и сейчас дорогу освещала только луна, превращавшая любую тень в бездонный провал, а каждый кустик, вопреки заветам фортификации выросший на склоне — в притаившегося вражеского лазутчика.
— Слушай, а если попросить фэйри сражаться за нас? В качестве спасибо за помощь с проколом? Тут одна виверна десятка пехотинцев стоит.
— Нельзя. — С нескрываемой досадой отозвался призрак, который долго осаждал с подобными вопросами Дариону, довел-таки ее до слез, но на все получил невнятные ответы о Запрете. Именно так, с большой буквы. И если войти на территорию людей фэйри после разрешения еще были способны, то воевать на стороне смертных не могли никак, даже если барон выпишет каждому бойцу именное приглашение с печатью. Природу этого запрета всхлипывающая фея объясняла старательно, но путано, да и барон, не любивший женские слезы, сосредотачивался на лекции с трудом, параллельно пытаясь придумать, как бы поск