— Раз Ваша миссия завершена, Ваша милость, мы покидаем эту гостеприимную обитель для того, чтобы незримо вернуться, когда придет назначенный Небом и Пряхами черед.
Люди, сначала встревоженно загудевшие на телодвижения скелета, одобрительно примолкли, а молодая женщина, видимо, жена хозяина дома, бочком пробралась на крыльцо и вскоре вернулась с тяжелым румяным караваем. Сквайр оживился, принял от смущенной хозяюшки ароматный, похрустывающий золотистой корочкой дар, и бросил надоевший пафос. Все равно сочинять на ходу красивые речи он никогда не умел.
— О, а вот и гостеприимство подоспело, так что все формальности точно соблюдены. До свиданья, рэйи, до свиданья, раэш… и вам тоже, раэш… надеюсь, не скоро увидимся… взаимно!..
Тешир величаво плелся в кильватере, буравил взглядом спину любезно раскланивающегося на ходу человека, и с наслаждением представлял, как треснет его еще раз, как только деревня скроется из вида.
Тропа в обратную сторону открылась на том же месте, на котором закончилась — возле моста с грифонами. В легких вечерних сумерках и зыбких тенях барельефы казались живыми, но не вызвали ни интереса, ни опаски: человек слишком устал, а скелет еще не отошел от дневных впечатлений.
Соваться в волшебство на ночь глядя, и тем более ночевать в нем, не стали. Разбили лагерь возле реки, первой очистившейся от красных нитей, и выступили в путь с первыми лучами солнца, рассчитывая добраться до рощи возле Гайтасы часа через полтора, а к обеду уже пожинать сладкие плоды славы в Карди-сайасе.
Не получилось.
Лаатэ возник перед сквайром будто из воздуха, сграбастал человека за рукав, скелета за ребро, и сдернул обоих с тропы самым бесцеремонным образом.
И если скелет успел беззвучно возмутиться, двинув нахалу в челюсть, то возражения Деша застряли у него в горле, вырвавшись наружу беззвучным свистом.
Окутанная белесой дорожной пылью, к Гайтасе молча и деловито рекой текла армия фэйри.
Огромные туши в причудливых доспехах, юркие тени, изящные всадники с волшебными посохами в руках, свист крыльев над головой. Грубые палицы с Деша весом перемежались прекрасными мечами нездешней ковки; остроухие лучники — низкими многорукими пикинерами. При общем разнообразии и видимом хаосе, в построении чувствовался жесткий порядок. Каждый воин знал свое место в походной колонне и свою задачу. У Деша, который насмотрелся на самые разные военные отряды, неприятно екнул желудок, и он без возражений отполз за куст смородины вслед за скелетом и артефактором.
Фэйри на каждое движение человека дергал веком и прижимал уши (а мог бы, кажется, и рога бы заодно подобрал), но молчал, поэтому изумленный сквайр взял на себя начало светской беседы:
— Это кто? И почему? Мы же убрали безмагию!
— Вы убрали причину безмагии, низкий поклон вам за это! — Фэйри действительно поклонился с непринужденностью и изяществом светского франта. То, что он при этом сидел на корточках за кустами, а не стоял в роскошном дворцовом зале, ему не помешало. Глаза у него были при этом серьезные и внимательные. — Но на то, чтобы пострадавшие земли снова наполнились волшебством и стали пригодными для жизни, потребуется несколько лет. Не все сумеют дожить до этого срока. А Эонталь всегда славился заботой о своих подчиненных.
Деш снова перевел взгляд на диковинную колонну, марширующую по узкой лесной просеке. Сейчас он заметил, что у воинов изнуренные лица и пропыленная одежда, а шерсть животных покрыта пятнами грязи и потемнела от пота. Но двигались они легко и уверенно, а оружие находилось в идеальном порядке.
«Хороший командир» — мелькнула и пропала у сквайра мысль, вытесненная другим соображением: а что там с его собственным командиром? Но спросить не успел, так как Лаатэ продолжил:
— Не волнуйтесь, людей эта стычка не заденет, а вот леди Дарионе я не завидую. У нее сейчас скопилось много хороших бойцов, но вот опыта командования совершенно нет, так что вряд ли сражение закончится для нее чем-то хорошим.
— Барон поможет, у него есть. — Буркнул сквайр, который успел за прошедшие дни включить остроухую леди в число «своих», и воспринимал притязания Эонталя, как наезд на себя лично. Кроме того, она обещала за помощь с безмагией награду… Что?! Что он сказал???
Артефактор убедился, что сумел привлечь внимание человека, и мягко повторил:
— Барону сейчас не до того. Армия маркиза Эйомина уже на подходе. И если вы хотите проскочить в Гайтасу до начала осады, вам придется поспешить.
Глава 20
У Оввера был отличный план военной кампании. Взвешенный, продуманный, учитывающий все необычные обстоятельства и специфику исполнителей — хоть сейчас в учебник по стратегии! Поэтому, когда примчался взмыленный капитан городской стражи, и задыхаясь сообщил, что все пошло наперекосяк, абсолютно не удивился — на его памяти такие идеальные планы еще ни разу не срабатывали.
Гулкий замковый двор повторял неуверенным эхом речь мнущегося и глотающего окончания слов человека, придавая ей странные интонации.
Вообще-то сэр Шинней пришел к наследнику Карди, но был перехвачен стражником на воротах и отведен к настоящему начальству (с замковой стражей Оввер познакомился в первую очередь и присматривал за ней в оба глаза, чтобы не получилось, как в прошлый раз). Сейчас все свободные от дежурства бойцы ненавязчиво топтались в пределах слышимости и делали вид, что новости их абсолютно не интересуют. Оввер не гнал их, зная, что дурная фантазия страшнее, чем реальность, и при этом ничего такого, что люди сами в ближайшие часы не увидят, главстраж не сообщит.
Светящийся в тени крепостной стены, как парадная люстра, призрак выслушал сэра Шиннея и принялся деловито уточнять нарочито спокойным тоном: люди должны чувствовать, что все под контролем.
— Половина вассалов не явилась? Список мне, потом припомню. А что ополчение? Хорошо, вот это совсем другое дело. А что у ополчения с боеспособностью? Учения Ралто проводил? М-м-м… ладно, как есть. Оружие-то для них в городском арсенале найдется? М-м-м… М-м-м… — Барон попытался выдавить из себя что-нибудь цензурное, чтобы не пугать капитана, понял, что это бесполезно и многозначительно промолчал, чем смутил человека гораздо сильнее. — Я лично видел, как горожане к войне с фэйри готовились, пускай поделятся с деревенскими, которые вообще без всего явились. А тех вассалов, которые все-таки пришли, в замок шлите, нечего им городские казармы занимать. Что значит, суеверные?! Ничего, так и переночуют, не барышни! Нет, прямо сейчас зовите, чтобы заселиться и отдохнуть успели!
Едва дождавшись, когда из замкового двора стрелой вылетит красный запаренный капитан, к призраку спланировал грифон с не менее «радостными» новостями от волшебной разведки. Дернувшиеся было разойтись по делам бойцы шарахнулись в стороны, щурясь из-за взметнувшегося в воздух песка, и собрались послушать еще, но в этот раз Оввер их шуганул. Новости фэйри для посторонних ушей не предназначались и были до обидного коротки и безрадостны. Сэр Шинней слово «жопа» на целый доклад растянул, а грифон в пару фраз уложился.
— Отлич-чно, Юннэй, пойду обрадую Дариону, — сообщил барон пытающемуся отдышаться грифону, и понес весть о том, что маркиз, вместо того, чтобы задержаться из-за тщательно продуманного и планомерного вредительства фэйри, наоборот увеличил темп и вот-вот будет под стенами города.
«Умен, сволочь», — невольно одобрил призрак: «единственный шанс довести армию до Гайтасы в боеспособном состоянии нашел и не побоялся использовать».
Размытые до состояния жидкой сметаны дороги, жадно засасывающие в себя солдатские башмаки, и неохотно, с чавканьем отпускающие их наружу; охромевшие и выбившиеся из сил лошади, после первой ночевки выглядящие так, будто их всю ночь гоняли; измученные ночными кошмарами бойцы (этот аспект деморализации противника удался особенно хорошо: Оввер и сам под настроение мог тяжелый сон напеть, но с такими профессионалами своего дела, как мары, тягаться было бессмысленно). Обозные телеги, рассыпающиеся на ходу и провиант, гниющий и плесневеющий прямо на глазах. Ржавеющее оружие и доспехи, рвущиеся ремни на снаряжении и расползающиеся швы на одежде. Фэйри под чутким руководством призрака сделали все, чтобы задержать эйоминову армию и с каждым днем задержки снижать ее боеспособность все больше и больше. Единственная нашедшаяся в подчинении Дарионы Лихоманка бродила вокруг людей пока безрезультатно, но спустя пару дней у нее наверняка появились бы первые жертвы.
Эйомин понял расклад верно, и вместо того, чтобы затормозить, стараясь привести в порядок имущество и дать отдых людям, погнал их вперед быстрее прежнего. Юннэй даже что-то заикнулся про «человеческую магию», но Оввер был уверен, что у маркиза есть кто-то доверенный, хорошо разбирающийся в логистике. Эх, вот его бы найти и прицельно выбить…
О том, как проклинают «бессердечного» командира бойцы, вкусившие прелестей вредоносного колдовства, думать было приятно, но других удовольствий маркиз врагам не доставил.
После ночного дождя парило, как в бане. Влажный горячий воздух заставлял капитана городской стражи то и дело кашлять, оседал каплями на алом командирском плаще, делая его заурядно-бурым и тяжелым, но не мог остановить преисполненного беспокойством человека.
Сэр Шинней объехал с инспекцией все городские ворота в третий раз за утро, и с каждым разом его брови сходились у переносицы все более грозным изломом. Взмокшие бойцы трепетали и изо всех сил демонстрировали боевой дух и служебное рвение (тут же рассеивающееся за спиной удаляющегося начальства), но это слабо помогало — переживал глава городской стражи сейчас не из-за них.
В конце концов он не выдержал, велел заместителю закончить обход вместо него, и рысью пустил коня в сторону дома, разбрызгивая воду из мелких, не успевших испариться на утренней жаре луж, и распугивая прохожих одним своим видом. Аура недовольства, окутывающая старого рыцаря, была почти осязаемой.