Сколько времени понадобится королеве на то, чтобы донести свое мнение до мужа, Тэри не знал, но подозревал, что к утру монарх точно будет в курсе политических симпатий супруги.
Мелочь, конечно, но не в их положении мелочами пренебрегать.
В случае острой необходимости Ивиэр умел выглядеть очень милым и абсолютно невинным ребенком. Допустим, когда разбивал очередную мамину любимую вазу. Или когда кухарка ловила его в кладовой в обнимку с кувшином смородинового варенья, оставленного к празднику, для пирога. Или когда упрашивал взрослых взять его в город на ярмарку с горячими заверениями, что будет вести себя тихо и примерно. Но никогда до сего дня не пользовался этим талантом настолько усердно.
И никогда у него еще не было настолько благодарных зрительниц: на маму и кухарку очарование внезапно присмиревшего наследника вообще действовало слабо. К счастью, жрицы Ивиэра совсем не знали.
Уморительно серьезный малыш, едва видимый за охапкой белоснежных жертвенных мальв, привлек всеобщее женское внимание без дополнительных ухищрений. Младшие служительницы охотно помогли ему уложить цветы на слишком высокий жертвенник, угостили припасенными к обеду сладостями, расспросили, о чем такой юный посетитель хочет попросить добрую Вамаану, умилились еще раз и за ручку отвели к старшей жрице, которой Вэр и передал деньги вместе с просьбой вернуть замечательных тетенек-жриц в баронство вообще и в Гайтасу в частности. А то как утвердит его король бароном, а церемонию Полного Принятия в род провести и некому. Да и подданные без покровительства Жизни столько лет живут. Непорядок. Ни священных рощ, ни приютов, ни больниц нет, а людям надо.
В отличие от старшей дежурной служительницы, верховная жрица под обаяние Ивиэра не попала, поэтому улыбалась рассказу подруги сдержано. Но все же благосклонно.
— А кто там второй претендент на баронство?
Чайный столик в увитой розами беседке, уставленный опустевшими тарелками, навевал лень и праздность. Верховная эти качества не одобряла, но немного расслабиться за приятной беседой в середине рабочего дня себе позволяла.
— Эйомин, — суховато отозвалась заместительница, ковыряя ложечкой остатки десерта. Помимо прочих обязанностей, на ней так же лежал надзор за провинциальными святилищами, работа ответственная, нудная и неблагодарная, зато позволяющая быть в курсе огромного количества личных дел провинциального люда всех сословий. — Не нравится он мне. Вроде бы, если по отчетам судить, и ничего такого, а народ в маркизате запуганный. Как папенька его помер, так основная статья дохода святилищ сразу перескочила с «урожайных» жертв на «защитные». С чего бы, а? Да и жриц он недолюбливает, мне уже три раза девочки жаловались. В частной беседе, правда, зато очень эмоционально. Вряд ли он, если выиграет спор с наследством, тут же побежит восстанавливать святилища в Гайтасе. Даже ради бесплатного лечения нуждающихся.
Верховная отхлебнула подостывший чай и насмешливо изогнула бровь.
— Что, хуже Карди?
— Этот Карди еще маленький. И у него есть шанс вырасти приличным человеком и хорошим правителем. А маркиз уже вряд ли поменяется.
Странные слухи, идущие в последнее время из злополучного баронства, дама решила оставить при себе. Мало ли о чем люди болтают? Зато, судя по попадающим к ней отчетам осведомителей, благосостояние жителей начало понемногу расти. Вон, даже на ремонт дорог деньги нашлись, значит не все так плохо.
— Логично. — Верховная отставила опустевшую чашку и встала, придерживая ноющую к дождю поясницу. Выпрямиться получилось только в два этапа. — Вот что, скомандуй Аирте, пускай к Эйомину заглянет, пока я с документами вожусь, о жизни поговорит. А я послушаю, что он скажет.
Неудачно начавшийся день продолжился не то, чтобы плохо… Нормально он, в общем-то продолжился, но Эйомин никак не мог вернуть себе ровное расположение духа. Причем он даже не мог сказать, что раздражает его больше — любопытные взгляды в спину или идиотские вопросы о ночном происшествии «в лоб».
А потом в Совет заявился граф Везеф со свежей историей о разгроме маркизова отряда в Карди, чем Эйомина изрядно огорчил — по его подсчетам новость должна была добраться до Юориса не раньше, чем через три дня. Причем если нападение фэйри почтенный дворянин посчитал досужими выдумками и упомянул вскользь, в качестве курьеза, то неудачное стояние у городских ворот и последующее пленение отряда расписал с такими подробностями, каких и сам Эйомин не знал. Байка удачно легла на утренние новости и обрела успех, а ее главному герою оставалось только скрипеть зубами и вежливо улыбаться.
Объективно, ничего плохого в этой болтовне не было, но и ничего приятного тоже. Поэтому, когда начались подначки насчет того, что взрослый опытный командир продул малолетке, Эйомин сослался на дела и удрал домой.
Но, как выяснилось, и тут не было покоя. Задремавшая в кресле в ожидании хозяина дома жрица Вамааны встрепенулась от звуков знакомого голоса и с ходу атаковала маркиза, выставив перед собой стопку бумаг, как таран.
Маркиз остро пожалел, что, едва войдя, начал ругаться на слуг, вместо того, чтобы тихонько подняться на второй этаж и запереться в кабинете — глядишь, до ужина бы продремала, моль бледная, — и попытался вникнуть в то, что ему говорят.
Опять Верховная со своими идеями насчет сиротского приюта носится. О, и еще одно святилище открыть просит! Да ну?
Эйомин выдрал бумаги из цепких пальцев посетительницы, выдавил улыбку, и, не убирая ее с лица, сквозь зубы пообещал ознакомиться с документами позже. При случае. Когда свободное время будет.
Оскорбленная в лучших чувствах женщина ушла, на прощание хлобыстнув дверью, и Эйомин отер платком красное, покрытое потом лицо.
— Вот что, Ярри, запри дверь, и больше никого в дом не пускай. Хватит с меня на сегодня.
Верховная жрица выслушала отчет помощницы по дороге от кабинета к воротам. Конечно, Ее величество Неарли — прекрасная женщина и хорошая подруга, но заставлять ее ждать без необходимости не стоит.
— Вот как, значит? И насчет приюта опять «обещал как-нибудь подумать»?
— Да, как и в прошлый, и в позапрошлый и поза-позапрошлый раз. Три года уже думает, все никак надуматься не может. — Аирта гневно хлопнула ладонями, будто комара прибила, и заявила. — Вы как хотите, а я больше к нему не пойду. Хотите — кого другого в следующий раз отправьте, покрасноречивее, а только, по-моему, толку от этого все равно не будет.
— Пожалуй. — Верховная поправила выбившуюся из-под капюшона седую прядь и уселась в присланную из дворца карету. — Спасибо, дорогая, я тебя поняла.
В особняк Эгайдов Ивиэр вернулся за час до полудня, и обнаружил, что можно было не торопиться. Прадедушка с господином Денишем куда-то делись, и когда вернутся — не известно.
Зато у Эгайда-старшего вел чинную беседу о пустяках гость. Горничная принесла эту новость Ивиэру вместе с кувшином воды для умывания и приглашением присоединиться к чаепитию.
— А зовут его как? — Поинтересовался Вэр, не слишком старательно плеща ледяной водой с цветочной отдушкой на лицо.
Ему не нравилась ни ее температура, ни запах, ни слишком частые умывания, а сэра Пейерна, который мог бы пресечь саботаж, рядом не было: остатки выручки прятать пошел.
— Лорд Сой, — с придыханием сообщила девушка, подавая полотенце. — И он приехал специально для того, чтобы познакомиться с вами.
Вэр подавился неподобающим его возрасту и положению ругательством и принялся изо всех сил вытирать лицо для верности незаметно прикусив край ткани — не брякнуть бы чего лишнего.
Прадедушка говорил о лорде Сое, осторожно подбирая слова и собирался заняться им лично, через Деша, так как сомневался, что Вэр сможет убедительно шантажировать такого политического зубра, а предмет шантажа и вовсе вслух не упоминал во избежание. И вот теперь выходит, что встречаться с ним будет не прадедушка, а Ивиэр, без подготовки и на условиях лорда Соя.
Карди-младший попытался припомнить хоть какую-то информацию, полезную для ведения разговора. Набралось аж целых два пункта: «лорд Сой ловко крутит всем Советом из-за спин лидеров» и «у лорда Соя затяжной конфликт с гильдейскими представителями, но если на следующем гильдейском съезде руководство поменяется, то конфликт будет закрыт». И что с этим изобилием теперь делать?
— Поторопитесь, господин Кайар, лорды ждут, — деликатно и в тоже время непреклонно отобрала спасительный кусок ткани горничная. Затем обозрела покрасневшую от растирания физиономию, мысленно хихикнула, но ничего на этот счет говорить не стала — пока будут идти в друге крыло дома до библиотеки, все само собой в норму придет.
— Иду. Сейчас только за сэром Пейерном зайду…
— А его не звали. Только вас. — Огорошила девушка, и Вэр окончательно почувствовал себя загнанным в угол. Куда, тьма побери, прадедушка делся, когда он так нужен?! — Идемте, я провожу.
Могущественный лорд, крутящий Советом, оказался мужчиной среднего роста и, как выражалась мама, изящного телосложения, с горбинкой на выдающемся носу и живым взглядом темных глаз. Голос у него был веселый.
— Рад знакомству, Кайар. Вы же позволите обращаться к вам так, без лишних церемоний?
— Конечно, лорд, — покладисто согласился Вэр, усаживаясь на отодвинутый лакеем стул. На столике тут же материализовалась еще одна чашка с чаем. — Тем более, что бароном я стану только после королевского суда, какие сейчас могут быть церемонии?
Сой кинул быстрый усмешливый взгляд на безмятежно разглядывающего виды за окном Эгайда, и задушевно сообщил:
— Я смотрю, вы оптимист.
Оптимистом Вэр себя не чувствовал. Голова наследника разрывалась от попыток понять, что могло привести к нему Соя, но ответ не находился. Какой ему вообще интерес встревать в местечковый конфликт между Карди и Эйомином, если и тот, и другой по сравнению с самим Соем — мелкие сошки? Причем сошка-Эйомин на первый взгляд выглядит более полезной, что сейчас, что в перспективе. Или нет? Что есть у Вэра такого, чего нет у его противника? Ну, помимо веснушек и нежного возраста? Ничего. Разве что…