— Что, совсем достали?
— Да нет, штатно работаем, — отказался идти на контакт служащий, представившийся Юоном Гоердом.
Но после наваристого грибного супа, жаркого из утки и легкого южного вина расслабился, и из него начало по одной фразе прорываться наболевшее. Деш не торопил, демонстрировал понимание вопроса, вставлял байки из личного опыта, и вскоре слова полились неудержимым потоком.
Про наглых деревенских «высокородных», которые мнят себя центром мира и требуют особого отношения, даже поперек титулованных дворян влезть норовят. Про буйных чьих-то там родственников, которые не могут решить семейные проблемы сами, и вываливают их на головы чиновников, хорошо если без дуэлей. А иной раз вот так послушаешь их ор, и пожалеешь, что только орут, а не за кинжалы хватаются, потому что буянов гвардейцы утаскивают, а крикунов проверяющим слушать приходится. Про то, что прут все, не обращая внимания на график, иной раз чуть ли не до полуночи сидеть приходится, а времени, чтобы поесть, вообще нет.
Длиннее всего получился рассказ о том, что каждый третий угрожает расправой, «если что не так», а каждый четвертый, войдя в раж, норовит прирезать «строптивого» чиновника на месте. Наверно, потому что одному из посетителей это почти удалось. Правда, сейчас он отдыхал у негостеприимных гвардейцев, и никакое наследство ему больше не светило, об этом раэш Гоерд с полного одобрения коллег и начальства позаботился лично.
Правда, последнюю фразу, про наследство и одобрение, Юон вслух не произнес, но она настолько явственно повисла в воздухе, что даже Ивиэр уловил и проникся.
Не Юоном, правда, а прадедушкиной интуицией, но какая разница, если для собеседника выглядит одинаково?
— Да, если уже сейчас так, то представляю, какой ужас у вас начнется, если Его величество отдаст баронство не мне, а маркизу Эйомину. Это же вдобавок к основным посетителям заново попрут те, кто захочет оспорить порядок наследования на основании созданного прецедента! — Выговорить надиктованную прадедушкой и вызубренную по дороге в Совет фразу на одном дыхании оказалось нелегко, и в конце Вэр чуть не сбился на сип. Пришлось глотнуть довольно посредственный на вкус компот, прежде, чем продолжить. — Небось, еще полезут от широты души всех, кто на папу в точности не похож, в незаконнрожденности обвинять, и на этом основании пересмотра завещания требовать. Перекрестно, чтоб никому мало не показалось.
Деш отвлекся от своего бокала и поддакнул:
— А ведь еще и официально признанные бастарды есть, которые, к вящему неудовольствию прочей родни, вступили во владение согласно обычаю и текущим законам. Теперь у недооцененных родственников появится возможность это оспорить.
— Не, самый сок будет для тех, у кого это дедушка-прадедушка был, — азартно перебил Вэр, под шумок отодвигая кружку с едва отпитой гадостью подальше. А еще приличное заведение, называется! — Там у них с обеих сторон уже по отряду потомков образовалось, и все законные, один хлеще другого!
Раэш Гоерд слушал разошедшихся сотрапезников с возрастающим ужасом, и Оввер, отслеживающий состояние будущего агента влияния, поспешно толкнул Деша, чтобы переходил к следующей фазе.
Тот намек понял и поспешил успокоить служащего, замершего с недонесенным до рта куском утятины на вилке:
— Да вы не волнуйтесь, это произойдет только в том случае, если король Эйомину баронство отдаст. А мы намерены бороться за соблюдение обычаев. Раз барон Ралто собирался передать земли сыну, значит, так и должно быть.
— Несомненно… — пробормотал Гоерд, и, отложив вилку, отхлебнул еще вина, резко потерявшего вкус. Изысканный обед лег на желудке камнем. Все озвученные предположения были ужасающе правдивы, более того, сам чиновник, насмотревшийся за месяцы проверки всякого, сходу добавил к ним еще несколько катастрофических для сотрудников канцелярии сценариев и заранее покрылся холодным потом. — Я могу чем-то помочь торжеству закона?
— Не знаю, — поскреб гладко выбритую щеку Деш и пожал плечами. — А чем вы помочь можете, кроме как оформить все в срок и надеяться на лучшее? Голосовать в Совете вы не можете, королю на ухо пошептать тоже. Разве что лорда канцлера попробуете убедить, но у того может свое мнение иметься…
— А вы заранее продемонстрируйте, как оно будет! — По наущению Оввера снова азартно вылез локтями на стол Ивиэр. Левое ухо наследника уже заледенело от торопливых подсказок, но все равно так было гораздо лучше, чем когда он один на один с лордом Сэем оказался. Как же ему этого тихого присутствия за спиной не хватало! — Ну, пока еще решение не принято и все неофициально, намекните нескольким посетителям, что, мол, тут такое дело намечается, так не хочет ли уважаемый посетитель попробовать нелюбимых родственников под шумок обойти? И к кому-нибудь из начальства их потихоньку направлять. Два-три визита, и ваши коллеги лорда канцлера будут хором уговаривать, а вы тут как бы и ни при чем!
— Ну почему же? — Задумчиво удивился Гоерд, побарабанил пальцами по столу, и ушел в себя еще глубже. — Я первый, еще до наплыва жалоб от руководства, докладную записку канцлеру составлю. С предупреждением о грядущих сложностях. Вот как раз после обеда начну оформлять ваши бумаги, ужаснусь открывающимся перспективами, и докладную с анализом ситуации и перспективами развития на разные варианты королевского вердикта начну писать. А сразу после этого и реальные жалобы пойдут, как вы сказали.
Конкуренция в канцелярии была высокой, и упускать возможность показать себя в выгодном свете ее служащие не привыкли.
Деш согласно поднял ладони.
— Не буду спорить, вам виднее. И, да, нам пора идти, а вы, я смотрю, еще не доели. Отдадите официанту деньги вместо нас?
На стол лег приятно звякнувший мешочек, и сквайр с юным наследником пошли на выход, а раэш Гоерд заглянул в оставленный кошелек. Четыре золотых, плюс серебряная мелочь на оплату ресторанного счета. Недурно для дела, в котором он бы и бесплатно поучаствовал. Очень недурно.
Документы молодого Карди были оформлены, тревожная записка ушла к канцлеру, и официально рабочий день проверяющих близился к концу. Но Юон Гоерд не сомневался, что опять уйдет домой ближе к полуночи, лавируя между вышедшей на смену ночной командой уборщиц, и получая в спину едва слышное шипение «ходят тут всякие по свежевымытому». И впервые за четыре месяца работы его это не раздражало.
Как и толстенький громогласный сэр, бойко сыплющий именами знаменитой и не очень родни. Родня у него, прямо сказать, была замечательная. В самый раз для «проверочной атаки».
А вот что насчет потенциального исполнителя?
Юон в очередной раз цепко прошелся взглядом по болтуну.
Идет. И заболтает всех вусмерть, и реальной угрозы не представляет, и «советчика-благодетеля» закладывать не побежит, когда ему от ворот поворот дадут. Главное с самого начала правильно акценты расставить.
Юон решился, и вежливо вклинился в диалог.
— Сэр Лоарис, вы упомянули про то, что у вашего дяди, которому отошло фамильное имение после смерти прадеда, сомнительное происхождение… Нет-нет, я не хочу сказать ничего плохого… Я вообще не уверен, что мне следует это говорить… Но вы хороший человек, и я готов поделиться с вами одной новостью о ближайшем королевском суде…
Служащий весьма достоверно мялся, сплетая и расплетая длинные узловатые пальцы, а посетитель наконец заткнулся и навострил уши. Взгляд маленьких карих глазок больше не блуждал рассеяно по комнате, а буравил Юона в упор.
— О, раэш Гоерд, это же всего лишь сплетня, какой от нее может быть вред? Поделитесь со старым провинциалом столичными новостями. Вы не представляете, как нам их не хватает в нашей глуши! — Упомянутый раэш все еще что-то мычал и сомневался, поэтому рыцарь успокаивающе добавил, — уверяю вас, никто не узнает, что я услышал ее именно от вас. Юорис большой, народа много, мало ли кто сболтнул?
— Да. — Юон наконец сцепил руки в замок и понизив голос сообщил, — сейчас, согласно обычаю, наследство и титул уходит к признанному бастарду, но по королевскому замку ходят весьма достоверные слухи, что Его величество намерен создать судебный прецедент и отдать баронство Карди следующему родственнику по мужской линии, родословная которого безупречна. Напомните, пожалуйста, этот самый ваш дядя, он к нам бумаги уже на оформление привозил?
Рыцарь понял мысль без лишних слов, и взгляд его сделался не только колючим, но и хищным.
— Нет еще, на днях приедет. Может, завтра, может, послезавтра. Интересная сплетня, спасибо. А…
Перед Юоном лег второй за день кошелек (куда более легкий, чем полученный за обедом), и тут же исчез в глубине стола.
— Мой начальник, господин Денкур, сидит на втором этаже, третья дверь слева по коридору. Думаю, он еще не ушел.
— Замечательно! — Мурлыкнул толстяк, и покатился к выходу, чуть не задавив сунувшегося в приоткрывшуюся дверь следующего посетителя.
— Присаживайтесь, Ваша милость, — вежливо привстал Юон, критически оглядывая восстановившего равновесие дворянина: подойдет, не подойдет? — Давайте сюда ваши документы.
Работать он сегодня собирался до упора.
Вечерний отдых маркиза Эйомина с кружечкой грога и книгой у камина прервал грохот во входную дверь и громкие голоса. Лидировал по громкости дворецкий, но смущало то, что сперва он звучал непреклонно, потом растерянно, потом виновато, а в итоге вовсе замолк. Зато на лестнице послышались тяжелые шаги нескольких человек. Слуги так не ходят, значит поднимались, хозяйски хлопая дверями, незваные гости.
Кто мог себе такое позволить, маркиз знал, поэтому отложил в сторону томик модной в этом году найарской поэзии, включил магические светильники, разогнавшие уютный полумрак ровным голубоватым светом, встал, одернул домашний жилет и попытался встретить людей в серых камзолах, отделанных алым кантом, достойно.