Ничего себе, скат сухопутный, подвид энергетический! Волки — санитары леса, скаты — санитары Артаксара! Он же делает именно то, ради чего, собственно, мы и притащились на жернов — чистит его! Вот только вряд ли на плато водились тучные стада подобных созданий, а посему они физически не могли чистить его быстрее, чем искаженная магия — плод работы черных артефакторов и многолетнего осквернения аров. Темп передвижения ската был примерно равен скорости спокойно идущего человека. По сравнению с масштабами жернова до обидного мало.
Ко всему прочему существовала еще одна объективная проблема: чудо-зверушка доплыла до одной из трещин в теле плато, избороздивших камень, как морщины лицо старика, и свернула. Не смогла преодолеть незначительное (ребенок перепрыгнет играючи!) препятствие. То ли «скат» не был приспособлен к перемещениям по пересеченной местности, то ли необходимость преодоления разрывов в камне вызывала у «санитара» дискомфорт, но через трещину он не полез.
Я еще вспомнила старый аттракцион в парке времен моего раннего детства: автодром. Там машинки двигались точно по проложенным на полу линиям с электрическим током, антенной касаясь потолка, а если из-за резкого движения неопытного водителя соскакивали с проложенного маршрута, беспомощно застывали, к вящему разочарованию увлекшейся ребятни. Вот именно так притормозил скат у трещины, прежде чем скорректировал траекторию движения.
Мы, хомо сапиенс, последовать примеру экзотического зверька не могли. Потоки силы и чутье Киза, как выяснилось при быстрой поверке компаса ощущений, вели четко через трещину. Скат, совершенно игнорировавший нас ввиду пищевой непригодности, пролевитировал мимо и далее, даже крылышком на прощанье не помахал. Кони приблизились к неглубокой, в половину человеческого роста, сужающейся книзу до узости мышиного лаза трещине.
— Почему он ее не пересек? — задался вслух вопросом наш коронованный киллер. — Ловушка?
Гиз легко соскользнул с коня, взмахом руки попросив меня обождать, подобрал с земли пару мелких камешков. Один, с грецкий орех, швырнул вниз, второй, с кулак, перекинул на другую сторону от трещины. Не считая шороха, стука и прочих стандартных звуков, рожденных падением предметов на твердую неровную поверхность, иной реакции не последовало.
— Проверено, мин нет? — улыбнулась я подстраховывающему меня мужчине.
Судя по общей настороженности и едва заметной морщинке в уголках прищуренных глаз, Гиз превосходно знал, что такое мины, а вот насчет их отсутствия полной уверенности не испытывал. Логично! Если местный обитатель неантропоморфной наружности облетает трещины стороной, то и нам, человекам, переть на рожон без оглядки не следует.
Уверенности в том, что через несколько десятков метров дырка сомкнется, давая нам возможность спокойно возобновить движение, нет. Да и слабо верится в уникальность нарушающей целостность каменного плато расщелины. Если руководствоваться указаниями моих видений хоть на четверть, трещин тут пруд пруди, и чем ближе к центру жернова, тем будет больше. Значит, надо для начала определиться: двигаемся напрямик, изучив аномалию, сейчас же, или откладываем вопрос, попытавшись обойти препятствие.
— Прощупаю ее магией? — предложила я второй вариант пробы.
Киз кивнул. Я приступила к следственному эксперименту. Шепнула кано и подкинула оранжевый шарик на ладони в направлении трещины. Тот неторопливо поплыл в нужную сторону. Но едва поравнялся с краем… Уй, что тут началось!
Из-под земли взметнулась огненная, ослепительно яркая, красно-оранжевая стена сырой, мощной, ничем не сдерживаемой силы. Я инстинктивно зажмурилась и попятилась. Воздух аж загудел от напряжения, могучий порыв взявшегося из ниоткуда ветра толкнул, сбивая с ног.
Нет, не ветра. Это стало понятно, когда меня не только аккуратно уронило на жесткий камень, придержав голову, чтобы затылком не гвазданулась со всей дури, но вдобавок еще и накрыло сверху крепким мужским телом, затворив в коконе рук. Эй, а откуда у Гиза столько рук? Еще с утра пара была. Я приоткрыла один глаз и уставилась на два — одно рядом с другим — мужских лица. Два очень похожих лица братьев. Спасать меня кинулись оба.
— Спасибо, — поблагодарила я телохранителей и вслух призадумалась: — Теперь меня интересует только один вопрос.
— Как нам перейти на ту сторону? — уточнил Гиз, осторожно сместившись, чем весьма поспособствовал восстановлению дыхания. И ласково отвел с моего лица упавшие на глаза прядки. Киз синхронно исполнил аналогичную последовательность действий, разве что волос касаться не стал.
— Нет, это подождет, куда важнее другое: не раздавили ли мы Фаля, упражняясь в падениях и перекатах, — объяснила я, принимая положение сидя, и заглянула в боковой карман куртки, где свил гнездо малютка.
Сильф, даже не подозревавший о вероятной угрозе, все так же беззастенчиво сладко дрых, завернувшись в крылышки и мой носовой платок эльфийского шелка, который использовал вместо одеяла. Рыжие кудри разметались, личико розовело румянцем. Не паренек, куколка, был бы человеческого роста, нам бы двух телохранителей не хватило, чтобы от него поклонниц отгонять. От такого и под страхом смерти не отлипли бы.
— Он же сильф, — хмыкнул Киз и поделился специфическими сведениями профессионального характера. — Им вред лишь магией причинить можно.
— Вранье, я ему в день знакомства синяк поставила палкой, — машинально возразила, вспомнив рыдания дружка и синеву, залившую половину виноватой мордашки. Вот лечила я ее действительно магией, тогда в первый раз рунами и воспользовалась.
— Ты же Служительница, — сказал Гиз таким уверенным тоном, как будто у меня было в порядке вещей совершать всякие невозможности: от избиения напроказивших сильфов до умерщвления великанов одним щелчком пальцев. — Перед твоей силой все равны.
— Лучше бы она перед любой силой была равно защищена, — язвительно добавил его брат, пока я заботливо укладывала назад в кармашек так и не соизволившего продрать глазищи Фаля. Ладно, цел, здоров, сыт, пусть отсыпается. Думаю, как до дела дойдет, сам проснется.
— Наверное, так (я про абсолютную защиту) не положено, а при исполнении никто и не полезет на меня с кулаками, это какая-то даже не волшебная заморочка, это из области инстинктов души, — раздумчиво заявила я телохранителям, поднимаясь на ноги и отряхивая пропылившуюся одежду.
— Вот из-за такой самоуверенности Служительниц теперь по мирам и не сыщешь, — прокомментировал трезвомыслящий Киз.
— Из любого правила имеются исключения, — покорно согласилась я и напомнила: — Поэтому у меня наняты телохранители. Если не сработает инстинкт, сработают ваши клинки.
— Что с трещиной, ты поняла? — нахмурился Гиз.
Ему очень не нравилось, что я стою слишком близко от опасного места, так и норовил сместиться таким образом, чтобы заслонить меня от опасности или закрыть от меня представший глазам вид. Да и брата его близость опасности тоже напрягала.
— Сырая магия. Плато — жернов, оно каким-то образом трансформирует, перемалывает сырую магию в ту, какую способны ощутить и извлечь из камня и дерева артефакторы. Именно ее в концентрированном виде вливают в верхний слой плато. Тут струятся потоки переработанной силы, которую забирает мир, и, к сожалению, той, очистить которую у жернова не получается. Судя по всему, он каким-то образом ухитряется инстинктивно сбрасывать часть черной мощи в произвольные точки пространства Артаксара. А при соприкосновении темной магии с рассеянной магией мира они взаимно уничтожаются, и получаются участки, лишенные даже капли силы, что приводит к абсолютному разрушению.
— Серый прах? — уточнил Киз с тяжелым вздохом.
— Серый прах, — согласилась я и почти автоматически продолжила череду синонимов: — Серая безнадежность, ничто, полный «П», карманный Армагеддон, как его ни назови, суть одна — гибель мира по частям, и это надо предотвратить.
— Восстановлением жернова, — закончил за меня киллер при короне. Действительно при короне, она снова красовалась на нем в видимом спектре и исчезать из поля зрения вероятных свидетелей категорически отказывалась. Предмет магический, насильственному воздействию поддается неохотно, потому проще оставить все как есть, чем пытаться переупрямить, когда энергия надобна для другого. Так, похоже, решил и Киз, почесал лоб, почесал обруч и опустил руку.
— Да, Фегора говорила именно об этом. Обар, кабор и трон тебя признали, право короля подтверждено, значит, ты имеешь право действовать в качестве одной из сторон Изначального Договора и перезаключить его силой крови, — согласилась я.
— Как нам переправиться на ту сторону? — спросил Киз и посмотрел в сторону трещины, временно оставляя разговор о сути ритуала. И то верно, сначала до места добраться надо, а потом уж думать, каков расклад.
— Я усилю защиту вокруг отряда и спрячу его. Должно помочь. Пусть магия жернова просто ничего не увидит, — рассудила я и занялась призывом рун.
— Откуда тут трещины? Всегда были или… — уточнил Гиз, нарушив небольшую паузу, отведенную на плетение рунной вязи.
— Думаю, или. Магия, переплавленная и сырая, не должна смешиваться, сбивая этапы процесса. Но из-за отсутствия истинного короля и прочих неприятностей отлаженная система, в которой не были предусмотрены обходные пути сохранения стабильности обстановки, мало-помалу пришла в негодность. Хорошо еще, что мы успели до окончательного развала.
— Ты думаешь, если Договор будет обновлен, плато станет монолитом? — почти удивился мой киллер.
— С точки зрения банальных эрудиции и логики тектонические процессы обратной силы не имеют, однако, проведя несколько месяцев в мирах магических, я уверена лишь в том, что к магии обычная логика неприменима. Тут свои законы. Так что, насколько понимаю, обратный процесс возможен, — признала я и еще раз оглядела маленький отряд, надежно прикрытый рунами тейваз, альгиз и дагаз. Если эта комбинация защиты и невидимости не сработает, то ничего не сработает. Потому рискнем. В конце концов, не убьет же нас выброс сырой силы? Приложить по камням может, как мухобойкой, но не пришибет.