Пиво Maка, конечно, готовилось с гордостью — реальной, личной гордостью, я имею в виду, а не официальной корпоративной гордостью докладчика.
— Почему? — спросил я ее. — Почему вы вообще делаете это?
— Я не одинока в своих действиях, чародей, — ответила она. — И это потому, кем я являюсь.
Я нахмурился и наклонил голову к ней.
— Смертные забыли богов, — сказала она, в ее голосе появился намек на гнев. — Они думают, что Белый Бог вытеснил много богов. Но они здесь. Мы здесь. Мне также поклонялись в своё время, смертный.
— Возможно, вы не знали, — сказал я, — но большинству из нас наплевать на это. Проливаться дождем с ударами молний уже не считается исключительной привилегией.
Она зарычала, ее глаза засияли еще ярче:
— Действительно. Мы ушли и оставили мир вам на хранение — и что случилось? Через две тысячи лет вы отравили и изнасиловали мать-землю, давшую вам жизнь. Вы срубили леса, загрязнили воздух, и затемнили колесницу Аполлона зловонием Ваших кузниц.
— И массовые беспорядки на игре Буллз имеют какой-то смысл? — потребовал я ответа.
Она улыбнулась, показывая острые клыки:
— Мои сестры устраивали футбольные матчи в течение многих лет. Мы расширяем привилегию. Она отпила из бутылки, оборачивая губы вокруг горлышка, и удостоверилась, что я заметил это. — Умеренность — это отвратительно. Мы следовало бы задушить Аристотеля еще в его хлеву. Алкоголизм — это призыв бога через болезнь.
Она оскалилась:
— Урок должен быть преподан.
Мёрфи задрожала, и затем выражение ее лица стало уродливым, взгляд голубых глаз сосредоточился на мне.
— Прояви свое уважение к богу, чародей, — выплюнула менада. — Пей или я познакомлю тебя с Пензэусом и Орфеем.
Греческие парни. Оба были разорваны на части менадами и их смертными компаньонками в оргиях, преисполненных восторженного насилия.
Мёрфи теперь дышала учащенно, ее щеки пылали, а глаза горели жаждой и гневом. И она смотрела прямо на меня.
Блин!
— Делаю встречное предложение, — сказал я спокойно. — Развейте чары на пиве и уезжайте из моего города, немедленно, и я не пошлю вас обратно к Эгейскому морю дюжиной кусков.
— Если ты не будешь чтить бога в жизни, — пообещала Медитрина, — тогда ты будешь чтить его в смерти.
Она вскинула руку, и Мёрфи бросилась ко мне, завывая от ярости.
Я побежал.
Не поймите меня превратно. Я повидал немало монстров. Но ни один из них не был маленьким, белокурым и симпатичным, зачарованным той, что, возможно, буквально являлась богиней. Мой выбор был ограничен. Мёрфи была явно не в своем уме. У меня был жезл, готовый к действию, но я не хотел убивать ее. Я также не хотел сойтись с ней врукопашную. Мёрфи изучает боевые искусства, особенно хороша она в захватах, и если дело дойдет до такого, то я окажусь в ситуации не лучшей, чем Каин.
Я бросился вон из комнаты в коридор, прежде, чем Мёрфи смогла поймать меня и выкрутить руку в некую картину Эшера. [56] Где-то позади меня раздался звук бьющегося стекла.
Мёрфи наступала мне на пятки, и я активировал свой защитный браслет, когда поворачивался, пытаясь повернуть его так, чтобы он не причинил ей боли. Мой щит вспыхнул синью и серебром, когда она натолкнулась на меня, и Мёрфи подпрыгнула так, как будто это была твердая сталь. Медитрина следовала за нею, сжимая разбитую бутылку, белки ее глаз выделялись вокруг ярко- зеленого цвета радужки. Иступленное выражение вызывающей ужас радости освещало ее лицо. Она хлестнула по мне тремя быстрыми, изящными движениями, и я сумел увернуться только от одного из них. Горячая боль обожгла мой подбородок и правую руку, и мой жезл отлетел дальше по коридору.
Я не такой мастер, как Мёрфи, но я брал некоторые уроки, а также, что более важно, я получил немало царапин в жизни. В реальной школе жизни вы познаете все быстро, и уроки откладываются до самых костей. Когда я отшатнулся от удара, то превратил свой импульс во вращение и направил мою ногу через Медитрину. Богиня или нет, менада не весила и половины меня, так что я сшиб ее на пол.
Мёрфи огорошила меня ударом, который отдался болью в грудной клетке, и захватила руку прежде, чем я справился с собой. Будь это моя правая рука, я не знаю, что могло бы произойти, но она захватила левую, и я активизировал свой защитный браслет, окружая ее чистой, кинетической энергией и заставляя отдернуть руки.
Меня не волнует, сколько уроков айкидо Вы брали, они не обучат Вас действиям с силовыми полями.
Я протянулся своей волей, крича «Forzare!», захватил большой пластмассовый контейнер для мусора и швырнул его в Мёрфи. Он жестко ударил в нее и сбил с меня. Я попятился. Mедитрина уже была на ногах и подходила сзади, поблескивая разбитой бутылкой.
Она отправила меня обратно к стойке с пивом через весь зал, и, когда ее кустарное оружие метнулось вперед, я снова поднял свой щит. Стекло от этого разбилось, порезав ее собственную руку — обычный риск в драке с бутылкой. Но сила удара была достаточна, чтобы дойти до предела щита и хлопнуть меня спиной о прилавок. Я приземлился аккурат на пиво в пластиковых стаканчиках, пропитываясь варевом.
Мёрфи вскочила на меня, придавливая левую руку, тогда как Медитрина вцепилась в мое лицо ногтями, обе они вопили, как баньши.
Мне пришлось закрыть глаз, когда острый ноготь задел его, но я углядел свой шанс, когда руки Медитрины, горячие, ужасно сильные руки, сжали мое горло.
Я выдавил, задыхаясь, «Forzare!» и протянул правую руку, хватая тонкую цепь, которая поддерживала один конец знака, подвешенного выше стойки с пивом, позади меня.
Тяжелый деревянный знак с надписью большими веселыми буквами, которую читают, выбирая выпивку, качнулся вниз и по тяжелой, косящей дуге ударил Медитрину по голове, поражая ее как кулак гиганта. Ее когти прочертили алые полосы на горле, когда менаду оторвало от меня.
Мёрфи потрясено посмотрела вверх, и я потянул ее изо всех сил. Я оттолкнул ее прежде, чем она поняла, куда делась Медитрина. Я почувствовал, как что-то хрустнуло, мой большой палец вышел из сустава, и взвыл от боли. Пусть с несколько меньшей силой, знак качнулся назад и приложил Мёрфи по голове. Как раз в этот момент появилась полиция.
В то время как они арестовывали меня, мне удалось убедить полицейских, что с пивом Maка было что-то неладно. Они связались с поставщиками провизии и изъяли целую партию, прежде, чем его могло выпить больше, чем горстка людей. Было отмечено несколько случаев дикого поведения, но никто больше не пострадал.
А мне ничего хорошего не светило! В конце концов, я был весь пропитан «Бадвейзером» и напал на двух привлекательных женщин. Я был оправлен в вытрезвитель, который разозлил меня, главным образом, потому что я не получил даже долбанного пива. Вдобавок к этому, я так и не смог посмотреть игру, и это после того, как заплатил за билет по неимоверным тарифам! В этом мире нет никакого долбанного правосудия!
Мёрфи появилась утром, чтобы освободить меня. У нее были фингал и ушиб в форме знака на скуле.
— Так, давай проясним кое-что прямо сейчас, — сказала Мёрфи. — После того, как мы зашли в «Товары Левой Руки», мы отправились по следу на игру Буллз. Там столкнулись с менадой, была драка и я отправилась в нокаут.
— Да, — сказал я.
Действительно не было никакого смысла говорить по- другому. Гнусная выпивка разрушила ее память о вечере. Правда только встревожила бы Кэррин.
Черт, это обеспокоило меня. Куда сильнее, чем я хотел думать.
— Ну, Бассарида исчезла из больницы, — сообщила Мёрфи. — Таким образом, она не объявится, чтобы выдвинуть обвинения. И, учитывая, что ты работал со мной над расследованием, плюс несколько человек сообщили о побочных эффектах, которые звучат так, как будто они были под наркотиками с рогипнолом [57] или чем-то похожим. Кроме того, именно ты заставил полицейских изъять остальные бутылки. Мне удалось снять с тебя обвинения в уголовном преступлении. Осталось только обвинение в пьяном дебоше.
— Вау, — без энтузиазма отреагировал я.
— Могло быть хуже, — сказала Мёрфи. Мгновение она молча рассматривала меня. — Ты выглядишь так, словно побывал в аду.
— Спасибо, — поблагодарил я.
Она серьезно посмотрела на меня. Потом улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
— Ты — хороший человек, Гарри. Давай, я подвезу тебя домой.
Я улыбался, пока шел к ее машине.
Перевод: EvilFairy, Swee7, Irochka, MirnyiAtom, Boskh
12 Вооружённая справедливость
Вооружённая справедливость» (Even Hand) — рассказ, впервые опубликованный в сборнике «Dark and Stormy Knights» под редакцией Пат Элрод. Хронологически расположен между романами «Продажная шкура» и «Перемены». Написан от лица «джентльмена» Джонни Марконе, который столкнулся с противником, обладающим сверхъестественной силой.
Джон Марконе — профессиональный монстр, как он сам о себе говорит, но даже у него есть правила, а именно: «никаких детей». Поэтому, когда на пороге его резиденции оказалась Жюстина, он мог бы с легкостью ей отказать в помощи, но у нее на руках был ребенок…
Успех убийства, как успех ресторана: девяносто процентов его зависит от места, места, и ещё раз места.
Трое мужчин в чёрных капюшонах стояли на коленях на полу склада на набережной, их запястья и лодыжки были стянуты прочными пластиковыми наручниками. Горело лишь несколько ламп. Они стояли на коленях на бетонном полу с большим, выцветшим пятном, оставленным лицемерно названным Белым Советом Чародеев во время последней казни.
Я кивнул Хендриксу, который снял капюшон с первого человека, затем встал свободно. Человек был молод и красив. Он носил дорогой, и все же плохо сидящий костюм и еще более дорогие и к тому же безвкусные ювелирные украшения.