Увы, даже великие команды проигрывают. Мы испытали чувство надувательства и покинули Туннель Ужаса без Бордового или хоть какой-то идеи о том, куда он пропал.
— Блин-тарарам, — пробормотал я. — На этой неделе у меня детективный праздник отстоя.
— Ты сказал отстой, — снова захихикала Мёрфи.
Я усмехнулся ей и огляделся.
— Что ж, сказал я, — мы не знаем, куда ушёл Бордовый. Если они не сделали нас раньше, то сделают сейчас.
— Можешь поймать этот твой сигнал снова?
— Отпечаток энергии, — сказал я. — Возможно. Это всё же довольно расплывчато. Я не уверен, насколько точным смогу оказаться.
— Давай узнаем, — сказала она.
— Давай, — кивнул я. Мы пустились вокруг подозрительного кольца аттракционов, двигаясь медленно и пытаясь смешаться с толпой. Когда мимо промчалась парочка шумных детишек, преследующих друг друга, я положил руку ей на плечи и притянул в убежище из моего тела таким образом, чтобы её не шокировать.
Она медленно выдохнула и не отступила от меня ни на шаг.
Моё сердце начало биться быстрее.
— Гарри, — тихо сказала она.
— Да?
— Ты и я… Почему мы никогда… — она посмотрела на меня. — Почему нет?
— Как всегда, я полагаю, — спокойно сказал я. — Неприятности. Долг. Другие люди.
Она покачала головой.
— Почему нет? — повторила она, глядя прямо. — Все эти годы. И даже когда что-то могло выйти, но не происходило. Почему нет?
Я облизнул свои губы.
— Как сейчас? Мы просто решаем быть вместе?
Её веки опустились.
— Почему нет?
Моё сердце исполнило соло ударных из «Выноса». [64]
Почему нет?
Я наклонился к её губам и поцеловал её, очень мягко.
Она обратилась в поцелуй, вжавшись своим телом в моё. Получилось немного неуклюже. Я был почти на два фута выше её. Мы восполнили недостаток изящества энтузиазмом; её руки обвились вокруг моей шеи, когда она поцеловала меня, крепко и голодно.
— Стоп, — сказал я, отодвигаясь мгновение спустя. — Работа. Верно?
Мгновение она смотрела на меня, порозовев, с губами, слегка опухшими от поцелуя, и сказала «Верно». Она закрыла глаза и кивнула.
— Верно. Сперва работа.
— Потом пообедаем? — спросил я.
— Пообедаем. У меня дома. Можно сделать заказ.
Мой живот вздрогнул во внезапном возбуждении от такого предложения.
— Верно, — я осмотрелся вокруг. — Так давай найдём это и покончим с ним.
Мы начали двигаться снова. Оборот вокруг аттракционов не приблизил меня к источнику энергии, которую я ощутил ранее.
— Проклятье, — расстроенно сказал я, когда мы завершили обход.
— Эй, — сказала Мёрфи. — Не истязай себя из — за этого, Гарри. — Её рука скользнула в мою, сплетая пальцы с моими. — Я была копом долгое время. Ты не всегда можешь достать плохого парня. И если начнёшь обвинять в этом себя, то закончишь тем, что полезешь в бутылку или съешь собственный пистолет.
— Спасибо, — тихо сказал я. — За т…
— Хе, — сказала Мёрфи. — Ты сказал зат.
Мы оба заухмылялись, как идиоты. Я опустил взгляд на наши переплетённые пальцы.
— Мне это нравится.
— Мне тоже, — сказала Мёрфи. — Почему мы не сделали этого давным-давно?
— Чтоб я знал.
— Может, мы просто глупцы? — спросила она. — Я имею в виду, люди вообще. Может, мы действительно настолько слепые, что упускаем то, что находится прямо перед нами?
— Как вид, мы, по существу, безумны, — сказал я. — Так что да, возможно. — Я поднял наши руки и поцеловал кончики её пальцев. — И всё же теперь я не собираюсь упускать это.
Её улыбка осветила несколько тысяч квадратных футов мидвея.
— Хорошо.
Эхо мысли прогрохотало в моей голове: Безумны…
— О, — сказал я. — О, блин — тарарам.
Она нахмурилась.
— Что?
— Мёрф… Я думаю, нас сглазили.
Она моргнула.
— Что? Нет, мы не могли…
— Я думаю, могли.
— Я ничего не вижу и не ощущаю. Ничего, Гарри. Я уже попадала под магию вроде этой.
— Посмотри на нас, — сказал я, поводив нашими соединёнными руками.
— Мы были друзьями долгое время, Гарри, — сказала она. — И у нас была пара возможностей раньше. Теперь мы просто не стали её упускать. Вот и всё, что тут случилось.
— Как насчёт Кинкейда? — поинтересовался я у неё.
Секунду она обдумывала это. Потом сказала:
— Сомневаюсь, что он даже заметил, как я ушла, — она нахмурилась. — Гарри, я не была так счастлива с… Я никогда не думала, что смогу испытать это снова. Хоть с кем-нибудь.
Моё сердце продолжало постукивать.
— Я точно знаю, что ты имеешь в виду, — сказал я. — Я чувствую то же самое.
Её улыбка потеплела ещё сильнее.
— Тогда в чём проблема? Разве это не то, на что должна быть похожа любовь? Никаких усилий?
Я подумал об этом секунду. А потом сказал, медленно и осторожно:
— Мёрф, подумай об этом.
— О чём ты?
— Ты знаешь, насколько это хорошо? — спросил я.
— Да.
— Насколько правильным это чувствуется?
— Ага, — кивнула она.
— Насколько это просто?
Она энергично кивнула, просветлев взглядом.
Я наклонился к ней для большего акцента.
— Это просто недостаточно долбануто, чтобы быть твоим и моим.
Её улыбка заколебалась.
— Боже мой, — сказала она, расширив глаза. — Нас сглазили.
Мы вернулись к Туннелю Ужаса.
— У меня не получается, — сказала она. — Я не… Я не ощущаю ничего такого. Не ощущаю никакой разницы. Я думала, что когда об этом знаешь, то от него можно избавиться.
— Нет, — сказал я. — Но иногда это помогает.
— Ты ещё?..
Я сжал её руку ещё раз, прежде чем отпустить.
— Да, — сказал я. — Я всё ещё это чувствую.
— Оно… оно пройдёт?
Я не ответил ей. Я не знал. Или, может, не хотел знать.
Старый карнавальщик увидел наше приближение, и его лицо осветилось предчувствием, как только он на нас посмотрел. Он поднялся и глянул из-за пульта управления заездом на вход внутрь.
— Ага, — пробормотал я. — Трусливый ублюдок. Только попробуй.
Он щёлкнул одним из переключателей и потащился ко входу в туннель.
Я быстро сосредоточил волю, поднял руку и провёл ею по горизонтальной дуге, прорычав «Forzare!». Невидимая сила выбила его ноги из-под него и бросила в ненамеренное падение.
Мёрфи и я поспешили к платформе прежде, чем он смог подняться на ноги и убежать. Нам не стоило беспокоиться. Карнавальщик был подлинным стариком, а не сверхъестественной тварью под прикрытием. Он лежал на платформе, постанывая от боли. Я почувствовал себя не слишком хорошо из-за избиения пенсионера.
Но эй. С другой стороны, он действительно надул меня за двадцать баксов.
Мёрфи встала над ним, холодно глядя голубыми глазами, и произнесла:
— Где отнорок?
Карнавальщик моргнул.
— Шо?
— Люк, — оборвала она. — Секретная комната. Где она?
Я нахмурился и пошёл ко входу.
— Пожалуйста, — сказал карнавальщик. — Я не знаю, о чём вы говорите!
— Чёрта с два ты не знаешь, — сказала Мёрфи. Она нагнулась, ухватила его за рубашку обоими руками и притянула ближе, приподняв губу в рыке. Карнавальщик побледнел.
Мёрфи может быть симпатичным засранцем для такой мелочи. Мне в ней это нравится.
— Я не могу, — сказал карнавальщик. — Я не могу. Мне платят, чтобы я ничего не видел. Она убьёт меня. Она убьёт меня.
Я раздвинул тяжёлый занавес, ведущий ко входу в туннель, и увидел это сразу — круглую дыру в полу в двух футах впереди, в ней даже виднелась верхняя часть лестницы. Круглая крышка лежала повёрнутой на сторону, раскрашенную чёрным, как и остальная часть холла.
— Здесь, — сказал я Мёрфи. — Вот почему мы ничего не заметили. Когда ты зажгла свой свет, оно уже было позади.
Мёрфи прищурилась, глядя на карнавальщика, и сказала:
— Гони мне двадцать баксов.
Тот облизнул губы. Потом выудил мою сложенную двадцатку из кармана рубашки и передал её Мёрфи.
Она кивнула и помахала своим значком.
— Валите отсюда, прежде чем я пойму, что видела вас берущим взятку и подвергающим жизни опасности, позволяя клиентам использовать аттракцион небезопасным образом.
Карнавальщик испарился.
Мёрфи передала мне двадцатку. Я прикарманил её и мы полезли вниз по лестнице.
Мы спустились вниз и тихо двинулись дальше. Язык тела Мёрфи не слишком утончён, что неудивительно, учитывая её размеры и службу в полиции. Но при необходимости она могла двигаться тихо, как дым. Я неуклюж. От меня такое требует больших усилий.
Лестница привела нас к чему-то, смахивающему на интерьер закопанного в землю железнодорожного вагона. По стенам шли электрические провода. Из дверного проёма в дальнем конце вагона пробивался свет. Я шёл первым, приготовив защитный браслет, а Мёрфи двигалась на шаг сзади и справа, приготовив свой Зиг.
Дверной проём в конце вагона вёл в большое рабочее помещение, изобилующее компьютерами, картотеками, микроскопами и как минимум одним роскошным химическим набором.
Бордовый сидел перед одним из компьютеров, светя профилем.
— Проклятье, Стью, — брюзгливо сказал он. — Я же говорил тебе не ходить в здешний сортир. Ходи в один из… — он глянул на нас и замер посреди высказывания, расширив глаза и уставившись на пушку Мёрфи.
— Этой ночью Стью отдыхает, — дружелюбно сказал я. — Где ваш босс?
В дальнем конце комнаты открылась дверь и вошла молодая женщина среднего роста. На ней были очки и лабораторный халат, и ни то, ни другое не далало её внешность менее, чем великолепной. Она посмотрела на нас, потом на Бордового и сказала с идеальным британским акцентом:
— Ты идиот.
— Ага, — сказал я. — Хорошего помощника трудно найти.
Женщина в лабораторном халате посмотрела на меня тёмными, глубокими глазами, и я ощутил нечто вроде призрачного давления на виски, как будто по моей коже скользили извивающиеся головастики. Это была попытка прямого ментального вторжения, но я достаточно практиковался в своей защите и не собирался сдаваться перед чем — то настолько очевидным. Я усилием воли оттолкнул ата