— Да, Эвааль действительно назвал меня женой Альреса, — говорила Ив, когда они шли по казавшемуся после проспекта узким мостику. — Так было понятнее для вас… Не забираться же нам при первом контакте в дебри родственных связей!
Шедшая немного впереди Иеремии аивлянка на миг обернулась, и он заметил, как в тот момент в её больших, теперь по-земному голубых глазах промелькнули игривые чёртики.
— Вы, как всегда, правы, Ив, — улыбнулся ей Иеремия. — Так было действительно понятно: вот вы, вот Альрес… а уж супружество это или что-то другое… — он осёкся.
Рядом с Иеремией, слева и справа от него, шли его жёны. Лика — высокая, немного худощавая, русоволосая, с нагло торчавшими сквозь тонкое сиреневое платье аккуратными, никогда не знавшими лифчиков, маленькими грудями, и Елена — на голову ниже Лики и с более тёмными короткострижеными волосами, пышногрудая и большеглазая. Её крепкое тело, с объёмным, рвущимся на свободу из глубокого декольте короткого фиолетового платья бюстом, смотрелось весьма эффектно. Сёстры были мало похожи, но каждая была хороша по-своему. Иеремия в равной мере любил их обеих, и потому между ними почти всегда был мир и искренняя сестринская любовь.
Обычно малоразговорчивый Альрес, шедший ближе других к Елене, заговорил с землянкой, интересуясь её впечатлениями от четырёх дней, что она провела на корабле. Елена охотно поддержала разговор с аивлянином. Галантный Эвааль принялся обмениваться любезностями с Ликой, — Иеремия бросил короткий взгляд на супругу и понял, что той приятно внимание бывшего «Мефистофеля».
Вскоре, ведущая от мостика вглубь сада широкая тропа стала разделяться на тропки поменьше, а серая шершавость постепенно превратилась в нарочито грубые на вид плоские камни, идти по которым было достаточно удобно, если поглядывать при этом под ноги.
В этом саду, в отличие от других садов, которые земляне посещали ранее, не было прямых и достаточно широких, чтобы вместить больше двух рядом идущих человек, дорожек и компания стала непринуждённо разбредаться по извилистым тропкам, разбиваясь на пары.
Первыми свернули увлёкшиеся беседой Елена с Альресом (Иеремии показалось, что он впервые услышал смех этого чёрного как мавр малого), потом — Эвааль и разрумянившаяся от какого-то его рассказа Елена. Генерал в обществе двоих солдат держались поодаль позади Иеремии и что-то негромко обсуждали.
«Надо бы им тоже познакомиться поближе с местными женщинами…» — отметил про себя Иеремия.
— Джей! — произнесла аивлянка, когда они достаточно удалились от остальных, и, взяв его внезапно за руку, с улыбкой заглянула ему в глаза. — Мне кажется, вы опечалены тем, что мы с Альресом вместе…
— Признáюсь, да, — сказал Иеремия, посмотрев в глаза женщины.
— Но, ведь вы тоже… У вас даже две жены! И они наверняка не единственные, с кем у вас бывает секс…
— Ну… в общем… да… но…
— Вы думаете, что вы один такой во Вселенной, Джей? — засмеялась аивлянка.
— Что вы! нет, конечно… — землянин был застигнут врасплох её вопросом. — Мне известно о свободе нравов аивлян… — добавил он.
— Тогда отчего вам печалиться, Джей? — Ивилита крепче сжала его руку.
— Но, вы…
— С Альресом?
— Да.
— Ну, и что с того?
— Но, как же…
— Джей, — сказала Ивилита, приблизившись к Иеремии немного ближе, чем то принято у друзей, — у нас никто никого не обязывает, никто никому не принадлежит как… собственность… С Альресом мы вместе много столетий потому, что любим друг друга и доверяем. Это доверие не следует принимать за собственничество… Будучи парой, мы свободны… выбирать.
— То есть, — просиял Иеремия, — мы с вами могли бы…
— …заняться сексом? — продолжила женщина весёлым голосом.
— Да.
— Конечно! — твёрдо сказала она. — Можем… если вам и впрямь так сильно хочется заняться со мной сексом…
— А вам, Ивилита? — спросил с надеждой Иеремия.
— Вы мне симпатичны, Джей, — сказала аивлянка. — Но я не испытываю к вам сексуального влечения… — она слегка пожала плечами. — Но и отвращения тоже не испытываю… Я не хотела бы заставлять вас страдать из-за меня, и поэтому, Джей, я займусь с вами сексом… если вам это принесёт облегчение.
Иеремия был сконфужен.
Остановившись, он, всё ещё держал Ивилиту за руку, продолжая смотреть ей в глаза.
Будь на её месте в тот момент обычная, земная женщина, и скажи та ему нечто подобное, он бы либо оскорбился, решив, что та готова переспать с ним из жалости, либо счёл бы её честной проституткой, идущей с ним в постель из-за его высокого положения. Но на слова этой прекрасной инопланетянки он не знал, как реагировать. Он минуту стоял и смотрел в её голубые глаза и думал о том, что было в её взгляде такого… что так пленило его.
Он понял, что это было — понял, чей был этот взгляд… такой… добрый, нежный, ласковый, понимавший всё и желавший ему только хорошего.
Так когда-то давно смотрела на маленького Джея его мать — молодая красивая женщина, жена правителя города-государства Полиса… умершая от туберкулёза, когда Джею было всего семь. Безграничная власть её мужа была бессильна над болезнью, медленно и мучительно убивавшей двадцативосьмилетнюю королеву.
В последний день, когда мать так на него смотрела, она просила мальчика пообещать ей, что он обязательно вырастет хорошим человеком, таким, каким она смогла бы гордиться. Мать смотрела на Джея своими большими добрыми глазами и повторяла: «обещай мне, мой мальчик, обещай мне, Джей!» И Джей пообещал. Он сдержал тогда слёзы и пообещал, глядя в глаза матери, что ей никогда не будет стыдно за него.
Ивилита внимательно смотрела на погрузившегося на миг в воспоминания Иеремию.
Женщина, возраст которой, по земным меркам, приближался к полутора тысячам лет, смотрела на сорокалетнего… мальчишку. В конце концов, кто он перед ней? Мальчишка.
Очнувшись от своих мыслей, Иеремия взглянул на неё с такой любовью… — так когда-то мальчик по имени Джей смотрел на медленно угасавшую день за днём мать.
Медленно он поднёс руку Ивилиты, которую всё ещё продолжал держать в своей руке, к губам и крепко поцеловал.
— Простите меня, Ив! — сказал Иеремия, выпрямившись, и снова глядя в глаза аивлянке. — Я вёл себя недостойно. Я высоко ценю сказанные вами здесь слова… и… я вами восхищаюсь… Простите меня!
Он выпустил руку Ивилиты и опустил взгляд на выложенную камнем тропинку.
— Вам не за что извиняться передо мной, Джей, — сказала женщина и, приблизившись, поцеловала его в щёку.
Интерлюдия I. Агарянин
Год 13781-й второй экспедиции Аллаиллити — корабля цивилизации Аиви, межзвёздное пространство вдали от обитаемых миров.
Корабль дискоидного типа трёхсот пятидесяти километров в диаметре появился из ниоткуда в пространстве базовой реальности на обочине Северной Галактической Магистрали. Пространство было пустынным, ближайшие звёзды находились в тысячах светолет.
Какое-то время Эин, так звали этот корабль, двигалась вдоль трассы на околосветовой скорости, осматривая пространство вокруг, пока не выбрала понравившийся ей участок — небольшое, около световых суток в поперечнике облако газа, и, снизив скорость, проложила курс в центр этого облака.
— Приветствую тебя, Эин! — Дискоид в полтора раза крупнее Эин вынырнул из изнанки неподалёку от стремительно уменьшавшегося облака.
— Здравствуй, Аллаиллити! — ответила Эин. — Присоединишься?
— Я не голоден.
— А я, пожалуй, пополню ещё немного свои запасы… Примешь моего аватара?
— С радостью! Можем вместе прогуляться до вон, той жёлтой звезды. А когда вернёмся, я поделюсь с тобой моими базами…
— Ты, как всегда, любезен, Аллаиллити, — заметила Эин. — Отправляю дрона…
Дискообразный дрон вынырнул из шлюза транспортного тоннеля и, пролетев расстояние примерно в километр, опустился на зелёном лугу, где его уже ждали четверо. То были аватары Аллаиллити. Две изящные женщины в белой и сиреневой туниках, коренастый лысый мужчина в красной тоге и странное существо в перьях. Существо было трёхметрового роста, похожее на птицу, с большими, как блюдца, синими глазами, крючкообразным клювом и ушами с кисточками. Дрон завис над лугом в нескольких метрах от встречавших.
Часть дрона оплыла — словно вещество, из которого дрон состоял, стало на время ртутью — и на траву опустилась стального цвета пологая лестница, по которой аватар Эин — черноволосая женщина с голубой кожей, одетая длинное синее платье — сошла к встречавшим.
— Я приветствую тебя, Эин! — одновременно произнесли четыре голоса.
— Приветствую и я тебя, Аллаиллити! — ответила Эин, окинув взглядом четверых.
— Мы рады тебе… — сказал лысый аватар-мужчина. Он был голубокожий, чуть темнее Эин, и на голову ниже своих подруг. Красная тога на нём была тонка как шёлк и облегала тело, подчёркивая рельеф его развитой мускулатуры.
— …всегда желанной гостье здесь… — продолжила одна из женщин, одетая в короткую белую тунику белокожая и беловолосая, с большими золотыми глазами — аватар походила на ожившую каменную статую.
— …в моих обителях, — закончила вторая женщина — крепкая, пышнотелая со смуглой кожей и иссиня-чёрными, как у Эин, длинными волосами. Глаза её были белы́ как кожа и волосы первой. Эта вторая выглядела как обычная живая аивлянка — не как сошедшая с постамента скульптура. Одета аватар была в сиреневую тогу с белыми узорами, изображавшими цветы и листья.
— И я всегда рада принимать твоих аватаров в моих обителях, — сказала Эин.
— Мы с удовольствием посетим тебя, Эин, — тревожно прокаркало похожее на птицу трёхметровое существо в перьях, переминаясь на больших птичьих лапах. Существо это имело все признаки птицы: крылья, хвост, клюв на голове, даже умело летать, но птицей, в строгом смысле, конечно, не являлось, а было выражением единства трёх личностей корабля.