– Ничего, не устанем, мы люди молодые!
– Бесплатный труд-то, заметьте, дорогие мои. Бесплатный.
– Нам самим платить надо за такую роскошь. Шутка сказать: публичный урок!
– Похвально, похвально, дорогие мои! – еще раз умилился нашему усердию Иван Платонович.
– А что скажут другие ученики? – вдруг вспомнил и сообразил он.
– Коли захотят пожертвовать свое время, то и им надо предоставить такое же право и туже возможность, что и нам, – ответили мы.
– Не всем, не всем, дорогие мои, можно это дозволить, – запротестовал Рахманов. – Не все достаточно сознательны для этого.
Не все! И вам, коли не будете относиться сознательно, придется запретить. Штука-то какая досадная!
Нагорит мне из-за вас от Аркаши, дорогие мои!.. – вздохнул он. – Скажет, зачем из учеников статистов делаю? Пусть сначала пройдут с умом и толком всю школьную программу, а уж после практикуются. Нельзя соединять службу с учением! Вначале – учение прежде всего. Статисту не хватит времени толком пройти школьную программу. Из статиста выходит полуграмотный актер-практик. А нам нужны вполне, до конца грамотные и подготовленные артисты. Практике-то научатся в свое время. Для нее будет много времени в будущем, вся жизнь, а на учебу, дорогие, время ограничено четырехлетним курсом. Штука какая сложная, дорогие мои.
Вот что скажет мне Аркаша. Уж и достанется мне от него! – опять вздохнул Рахманов.
«Нельзя соединять службу с учением! Вначале – учение прежде всего»
В результате сегодняшней беседы было решено, что:
1) Иван Платонович выхлопатывает разрешение от режиссера мне и Шустову на право меняться ролями солдата и просителя в спектакле «Горячее сердце»;
2) Иван Платонович контролирует нашу работу и переводит нас на сцену;
3) Иван Платонович выхлопатывает разрешение ввести нас в другие акты той же пьесы;
4) я с Пашей обязуемся наладить наши совместные занятия по подготовке задаваемых нам школьных уроков и упражнений по «системе» в антрактах между актами и выходами на спектакле «Горячее сердце»;
5) мы обязуемся кроме своей уборной и сцены никуда не ходить.
На этом и закончился наш разговор.
Константин Сергеевич Станиславский. Избранные афоризмы
«Когда ищешь, не следует сидеть у моря и ждать, что искомое придет само собой, а надо упорно продолжать искать, искать и искать»
«Произношение на сцене – искусство не менее трудное, чем пение, требующее большой подготовки и техники, доходящей до виртуозности»
«Какая вместимость в слове и фразе! Какое богатство у языка! Он силен не сам по себе, а постольку, поскольку содержит в себе человеческую душу и мысль!»
«Там, где жизнь – там и действие, где действие – там и движение, а там, где движение – там и темп, а где темп – там и ритм»
«Размеренная, звучная, слиянная речь обладает многими свойствами и элементами, родственными с пением и музыкой»
«Искусство требует порядка, дисциплины, точности и законченности»
«Какое счастье обладать чувством темпа и ритма! Как важно смолоду позаботиться о его развитии!»
«Я счастлив, потому что понял, как надо жить чужой жизнью и что такое перевоплощение и характерность. Это самые важные свойства в даровании артиста»
«При всех внешних исканиях не теряйте внутренне самого себя»
«Полюбите роль в себе. У вас есть творческие возможности для ее создания»
«Образ, за который скрываешься, можно создать и без грима»
«Характерность – та же маска, скрывающая самого актера-человека»
«Нехарактерных ролей не существует»
«Одно дело почувствовать роль внутри, чтобы познать ее рисунок, а другое дело переживать в момент творчества»
«Театр призывает учеников совсем не потому, что они ему нужны, а потому, что им самим стал необходим театр»
«Сценическое самочувствие, согласованное с органическими потребностями природы, является наиболее правильным, устойчивым состоянием артиста на сцене»
«Рост артиста – в беспрерывном познавании искусства, а падение – в его эксплуатации»
«Успех, овации, тщеславие, самолюбие, богема, каботинство, самомнение, бахвальство, болтовня, сплетни, интриги – опасные бациллы для молодого организма неискушенного новичка»
«Нельзя соединять службу с учением! Вначале – учение прежде всего»